Нилла была защищена камнем лучше, оправилась быстрее него. Когда он снова потянулся за ней, она уже была на булыжнике, легко побежала от камня к камню над бушующими волнами. С этого угла Соран не видел плот, но догадывался, что она двигалась к месту, где он должен был разбиться. Будь проклят день, когда он увидел эту девушку! Она погубит его, погубит все, за что он боролся долгие годы одиночества. Он должен был оставить ее с тем, к чему приведут ее безумие и героизм. Мысли кипели в его голове, Соран забрался на булыжник, сохранил равновесие и зашагал по камням, но не так быстро и уверенно, как она. Еще один залп, и он упадет в пену, не сможет всплыть! Он опустил голову, игнорируя жалящие соленые капли, жжение магии, бьющей по его душе, и сосредоточился на Нилле. Она вдруг опустилась на корточки, съехала по булыжнику, пока не осталась видимой только ее макушка. Соран подвинулся, заметил доски, несущиеся к ней. Фигура на плоту была отчасти в воде, маленькая, в коричневых лохмотьях. Пальцы ребенка сжимали задубевшие от соли веревок, но Соран не понимал, хотели эти пальцы удержать жизнь, или они уже застыли в смерти. Нилла разместилась так, чтобы перехватить плот, но ее собьет с камня. — Нилла! — ветер унес вопль Сорана. Он пытался дотянуться до нее, но казалось, словно он двигался в тумане сна. Его ладони были слишком медленными, неловкими, его ноги приклеились к камням под ним. Он безнадежно закричал. — Не делай этого! Она поправила хватку на камне, вытянула руку, схватилась за рубашку, забрала ребенка с досок. Замерзшие пальчики отпустили, и плот разбился об камни, чуть не попав по Нилле. Волны унесли ребенка под воду, от этого Ниллу сорвало с ее места. Соран заметил рыжие волосы среди белой пены. И все. — Нет! — он бросился к краю булыжника, его ладони в нилариуме впились в камень, чтобы удержаться. Вода поднялась к его груди, тянула за тело, он висел на одной руке, едва держался. Другая рука тянулась в волны, искала… искала… Что-то задело его руку. Ткань? Он сжал пальцы, потянул, все мышцы были напряжены до предела. О, если боги хотели дать ему особую силу, сейчас был подходящий момент! Он тянул. Рука поднялась из воды, размахивая. Он потянул еще, и голова Ниллы всплыла, ее рот широко открылся, она хватала ртом воздух. Соран повернулся, толкнул ее к камню. Она уцепилась ладонью, но другая рука все еще была в воде. Она отчаянно посмотрела на Сорана. — Помогите! — закричала она. Он подвинулся, потянулся к ней снова, но она покачала головой. — Ребенку! Она все еще сжимала кроху под водой. Стиснув зубы, Соран отпустил ее рубаху и склонился в пену. Он увидел бледный силуэт под волнами. Он поймал тощую руку, вытащил ребенка на камень рядом с собой. Маленькие конечности безжизненно свисали, тело было мертвым грузом. Если бы он был мудрым, он бросил бы ребенка морю и рувин-сатре. Но Нилла двигалась удивительно ловко, хоть побывала в воде, поднялась на булыжник и вытянула руки. — Давайте его мне! — закричала она. Кривясь, Соран приподнял ребенка из волн, достаточно, чтобы она поймала тощее предплечье. Она была недостаточно сильной, чтобы поднять небольшой вес, ведь под таким углом море тянуло его. Соран, кряхтя от усилий, свободной рукой приподнял ребенка, и Нилла обвила обеими руками его грудь. — Я держу! — крикнула она. Соран убрал руку, отпустил вес ребёнка. Он впился обеими ладонями в камень, поднялся к Нилле, вода стекала с его одежды ручьями. Нилла склонилась над ребенком, прижалась ухом к его груди. Соран оглянулся. Буря почти накрыла их. Он сжал руку Ниллы и поднял ее. — Некогда, — сказал он, когда она посмотрела на него дикими глазами. — Давайте его мне. Упрямство сверкнуло на ее лице. А потом она увидела бурлящую силу, несущуюся над его головой. Кивнув, она дала ему закинуть ребенка на плечо. Тощие руки свисали за его спиной, тощие ноги он прижимал к груди. Соран следовал за Ниллой по камням к берегу. Каким-то чудом они добрались до пляжа. Нилла спрыгнула, и Соран отдал ей ребенка, еще порыв ветра рувин ударил по ним. Они рухнули на колени, Нилла согнулась над ребенком. Соран обвил Ниллу собой, защищая. Порыв был сильнее прошлого, мог сорвать плоть с костей. Камень за ними немного защищал, но не сильно. Рот Сорана открылся, и он ощутил, как горло сжалось в крике, который он не слышал, волны жжения били по его духу. Это было не настоящим… но было до ужаса похоже! Когда это прошло, он все еще был целым. Его тело дрожало от боли, которое оно на самом деле не испытывало, кожа местами ощущалась как обожженная. Но он был целым. Нилла дрожала в его руках. Он отодвинулся, посмотрел на нее. Она тоже была невредимой. Пока что. — Вы можете двигаться? — спросил он. Она посмотрела на него светлыми глазами, ее лицо было испуганным. Но через миг она решительно кивнула. Соран поднял ребенка и, после пары неровных шагов, побежал к тропе, ведущей по скале. Часть его не верила, что они смогут. Буря ударит, разорвет их на клочки, они даже не дойдут до маяка. Дикая магия разделит их тела на частицы, растопит, сольет и растопит снова, и они останутся комьями плоти, ставшей камнем, на пляже Роузварда. Он знал, что не мог бороться с этим. Но он двигался дальше без мыслей, без страха, не переживая из-за реальности. Нилла спешила рядом с ним, порой хваталась за его руку для поддержки, ее гнал упрямый инстинкт выживания. Соран повел ее по тропе, не глядя на море, хотя ощущал каждую волну жара от приближающейся бури. На вершине скалы он замер и ждал, пока Нилла догонит его, а потом он направил ее впереди себя к маяку, он закрывал ее от бури. Она рухнула на дверь, возилась с замком. Волшебный барьер не реагировал на нее. Но, когда Соран коснулся двери, она открылась. Они ворвались втроем внутрь. Соран опустил ребенка кучей на пол. Он повернулся, схватил дверь и из последних сил закрыл ее от яростного залпа магии. Он ощутил, когда магия ударила, думал, что она пробьется и прикончит их. Но дверь закрылась. Защита маяка вспыхнула. И вдруг буря оказалась словно в другом мире, далеко от этого темного изолированного мира. 3 Долгий миг Нилла могла только лежать, где упала, на ковре. Он щекотал ее нос и щеку. Не было сил отодвинуться или почесать лицо. В разуме звенело эхо оглушительной магии, тело вспыхивало болью, пытающейся заставить ее поверить, что ветер избил ее так, что не встать. Но ее дыхание стало ровным. Ее кожа хоть и ныла местами, уже не ощущалась сожженной. Ее кости уже не пылали, как раскаленное железо, от чего она почти таяла изнутри. Она глубоко вдыхала, медленно выдыхала. Она выживет. Осознание вызвало небольшую упрямую улыбку на лице. В этот раз она выжила. Она со стоном поднялась на локтях и огляделась в тусклой комнате. Огонь в камине угас почти полностью, но она всегда хорошо видела в темноте — то, что передалось ей от матери, которая была наполовину фейри. Она убрала волосы с лица, повернулась к единственному движению в тенях. Соран медленно ходил у стен. Он водил серебристыми ладонями по камням и цементу, вызывал заклинания в тех камнях, шептал странные слова. Нилла нахмурилась, глядя на мага за работой. Если бы она не знала лучше, подумала бы, что он занимается магией фейри. Она видела схожие заклинания на стенах Нинталора, цитадели лорда Кириакоса. Смертные не так работали с магией. Камни по периметру острова Роузвард были испещрены словами заклинаний — письменной магией. Но фейри не могли писать, так что они находили другие способы наполнять магией физические предметы, которыми хотели манипулировать. Но Соран не показывал, что умел так колдовать. Чары защиты в маяке были созданы не им? Он просто работал с магией, оставленной другим? Тогда чьей была магия? Голова Ниллы опустилась. Ее мозг ощущался… тяжелым. Полным вопросов поверх страха. Она закрыла глаза, ощутила давление за стенами маяка. Давление бушующей дикой магии. Этого было слишком много, и она быстро открыла глаза. Ребенок лежал рядом с ней на боку, спиной к ней, лицо было отвернуто. Он дышал? С энергией, рожденной из паники, Нилла села и потянулась к неподвижному телу, осторожно перевернула его на спину и посмотрела на вытянувшееся серое лицо. Мальчик. Она была почти уверена. Но какой красивый! Может, не человек? Но он ощущался как человек. Смертный. Она не могла понять, почему, но не могла отрицать ощущение. На его лице была кровь, и хоть почти во тьме было не ясно, она подумала, что кровь была красной. Нилла поискала рану, нашла порез на виске. Свежая кровь. Значит, он был жив? Она склонилась и прижала ухо к его груди. Слабый стук сердца звучал как музыка. — Слава богам! — выдохнула она. Она не могла оставить беднягу на полу, но ей не хватало сил подвинуть его. Она принесла свое одеяло и одну из шкур с кровати в нише, окружила мальчика, как гнездом. Соран все еще был занят чарами, и она не стала просить разрешения, повернулась к шкафу и порылась внутри. Она нашла бутылку qeiese, ликера фейри, который считала гадким, но… Пожав плечами, она вернулась к ребенку и опустилась рядом с ним. Бутылка была уже откупорена, и Нилла открыла ее, приподняла голову мальчика и налила немного на его приоткрытые губы. Жидкость стекала к уголкам рта и по подбородку. — Боггарты, — буркнула Нилла. — Не трать все. Соран сидел с другой стороны от ребенка, его белые волосы сияли во тьме. Он забрал бутылку из ее податливых рук, махнул на пробку. Она недовольно смотрела, как он закупорил бутылку и отставил. Гнев кипел в ее животе, и как только маг посмотрел на нее, Нилла все выпустила: — Вы собирались бросить его. Дать ему умереть. Соран чуть отклонился, словно она замахнулась на его лицо. — Никто не может выжить, долго пробыв под влиянием рувин-сатры, — сказал он. Его тихий голос не был возмущенным, а называл холодные факты. — Если только… Он замолчал, задумчиво посмотрел на мальчика. Он нахмурился. Нилла ждала пару мгновений, но он не продолжал. — Ну, — сказала она, — он выжил. Значит, он — исключение. Что бы это ни значило. — Да, — Соран мрачно посмотрел на нее. — Но вы не могли знать. Было глупо так рисковать своей жизнью. Она сунула ладони под свои руки, желудок неприятно горел. Она знала, что он был прав. И она рисковала не только собой, но и жизнью Сорана. И многими другими жизнями. Нилла поежилась, не хотела представлять мрачные варианты. Стыд обжигал ее, и она опустила голову… А потом посмотрела на лицо мальчика. Такое юное, невинное. Как долго он был в море Хинтер? Один. Беспомощный среди диких миров и опасностей между ними. — Он простудится, если будет лежать тут, — сказал Соран после долгой паузы. Он посмотрел на Ниллу, хоть все еще хмурился. — Перенести его на кровать? Он спрашивал ее разрешения? Нилла смотрела на него, не зная, как ответить. Может, она теперь была в ответе за мальчика. Она кивнула. Маг поднял ребенка, словно он ничего не весил. Нилла взяла одеяло и шкуру и прошла за ним к нише. Когда Соран опустил мальчика, она укутала его снова. Серые щеки стали румянее? Или ей показалось в угасающем свете камина? Пока Нилла устраивала ребенка удобнее, Соран прошел к камину, добавил пару поленьев. Огонь поднялся, и Нилла тревожно посмотрела на запасы хвороста и бревен. Мало. Обычно Соран пополнял запасы каждые несколько дней, но… последние несколько дней были хаосом. Обычные занятия оказались отложены. Они не были готовы к такой буре. Холод, не связанный с воздухом, пробежал по спине Ниллы и конечностям к кончикам пальцев. Желая отогнать ощущение, она встала и прошла по комнате к столам и полкам, где хранила припасы из Дорнрайса, поместья на другом конце острова. Те стены в лозах переживут залпы магии, бьющие по Роузварду? — Пусть хотя бы кладовая с едой выживет, — буркнула Нилла, сняла банку с полки и подняла крышку. Если они будут скромными, листьев чая хватит на три дня. Это немного радовало, и она благодарно помолилась, начертив круг в воздухе двумя пальцами.