Ответив согласием, я вернулась к компьютеру, закрыла окошко с биографией Беатрис и набрала в поиске местную парикмахерскую для домашних животных с услугой выезда на дом: мне попался «Холеный песик», и я забронировала время на конец этой недели. Потом нашла по отзывам хорошую ветеринарную клинику и записала всех пятерых собак на прием, начиная с чихающего бульдога. А затем начала готовиться к урокам с Софией: заказала «Алгебру для чайников» и «Краткий курс „Природоведения“» на «Амазоне» и скачала тридцатиминутную лекцию (которая двадцать минут только загружалась с таким сомнительным вай-фаем) «Алгебра для начинающих». Там женщина пронзительным голосом объясняла уравнения. Я слушала, старательно конспектируя. Потом поискала новые усилители связи и заказала недорогой модуль – может, хоть он поможет. Перекусила я остававшимися от завтрака кексами. Разница в часовых поясах начинала сказываться. Мне нужна йога, подумала я и, раз уж интернет работал, поискала и ее. Количество вариантов впечатляло: от бикрам-йоги до чего-то под названием «оздоровление ауры». Как бы моя аура ни нуждалась в корректировке, я все же выбрала занятия по виньясе в три пятнадцать, без предварительной записи. Натянув одежду для йоги, я запихнула в сумку полотенце. Написала Отису, что сейчас подойду для лекции про собак, вышла и направилась к главному дому. Все утро от особняка доносились звуки бурной деятельности, а на парковке яблоку было негде упасть. Вот задом сдает грузовик службы доставки, а из зеленого фургона высыпают мужчины и женщины в оранжевых футболках с картонными коробками в руках. Я прошла мимо эвакуатора с мотоциклом на нем и кивнула парню с густой шевелюрой, как раз закрепляющему «Харлея» цепями. Из боковой двери показался Отис, выглядевший еще более издерганным, чем обычно, в помятой футболке Daft Punk и перекошенных золотых очках. – Что тут творится? – Эв обустраивает новый офис в гостевом домике, а я отвечаю за ворота. Не дай бог, проберется кто-нибудь. – Отис провел меня в огромных размеров кладовку, быстренько показал, где какая собачья еда, а потом их миски на крыльце черного хода. Там же у двери высилась ваза с несколькими дюжинами еще не распустившихся белых тюльпанов в изумрудной упаковочной пленке. – Симпатичные цветочки, – заметила я. – Ага, Эву прислали. Кто-то выложил кругленькую сумму. Их нужно отнести в офис, но я тут погряз, – с надеждой в голосе пояснил он. – Ладно, отнесу. Как раз собираюсь на виньяса-йогу в Кармеле. А как найти этот офис? – Тропинка за гаражом, иди за ребятами из доставки. – Отис подхватил вазу и сунул мне. – Очень помогаешь, спасибо. Поудобнее перехватив тяжелое гладкое стекло, я повернулась обратно к подъездной дорожке, чуть не чихая от щекочущего нос целлофана. Следом за рабочим в оранжевой футболке я прошла до небольшого здания в том же стиле, что и особняк, из стекла и камня. Внутри кипела еще более бурная деятельность: стены сносили, чтобы освободить пространство, слишком ядовито пахло краской, а от оранжевого цвета рябило в глазах. Рабочие разматывали кабели, настраивали какие-то устройства, сверлили и стучали молотками. Кто-то переключал музыку, точно «Спотифай» сломался и маниакально включал все подряд. Я быстро огляделась. Нет, его не было. И что это за чувство – облегчение или разочарование? Конечно, облегчение. Я пообещала не путаться у него под ногами – и вот уже влезла в его офис. Дойдя до относительно свободного стола, переступая через провода так ловко, будто снова оказалась на съемочной площадке «Темной Карлотты», я поставила вазу между электрической дрелью и открытой картонной коробочкой лапши соба. – Эй, вы! Джейн! – донесся сверху голос, и я вздрогнула, задирая голову. Мистер Рочестер балансировал на верхней перекладине лестницы, возясь со светодиодными лампами под потолком. – Стойте там. Сердце упало в пятки. Вот он спустился по лестнице, по-прежнему осторожно наступая на поврежденную ногу. Борода спустившегося с гор дикаря исчезла, черные кудри доходили до потрепанного воротника белой оксфордской рубашки, и выглядел он лет на десять моложе. Сняв с уха беспроводную гарнитуру, Рочестер взглянул на вазу. – Это вы притащили? – Да, – призналась я. – Но это не от меня. Ее доставили в дом. Он сорвал белый квадратный конверт с целлофана, вытащил карточку, и на его губах мелькнула улыбка. Затем он бросил ее на стол, но я успела мельком увидеть надпись: единственная буква, элегантная, с завитушкой, написанная зелеными чернилами. Буква «Л». – И что вы думаете? – О чем? – Я поспешно подняла голову. – Обо всем этом, – неопределенно махнул рукой он. – Подойдет мне в качестве офиса? – Наверное. Сколько людей будет здесь работать? – Нисколько. Все останутся в Лос-Гатосе. – Получается… только вы? – Только я. – Этот взгляд. Я и забыла, какой он пугающий. Но я не дам себя запугать, поэтому смотрю ему прямо в глаза. – Вы занимаетесь инвестициями в стартапы, верно? Приложения и все такое? – И все такое. – Есть что-нибудь интересное сейчас? – Думаю, да. – Приложение? Или… что-то другое? – Что-то совсем другое, – с полуулыбкой ответил он. – Стартап в сфере биотехнологий. Компания называется «Дженовэйшн Технолоджис». Мы разрабатываем программное обеспечение на биологической основе для производства экологически чистых предприятий. – А перевести можно? Он улыбнулся еще шире. – Это что-то вроде экотехнологий, чтобы производить некоторые химические вещества при помощи, к примеру, водорослей, а не с использованием токсичных процессов, как сейчас. К примеру, в парфюмерии. – И что, я теперь буду капать на запястья водоросли? – Не совсем. Это на молекулярном уровне, разницы вы не заметите. Но косметика – только начало, существуют сотни потенциальных вариантов применения. Краски. Топливо для машин и самолетов. На самом деле возможности безграничны. – Рочестер воодушевлялся все больше. – Это отлично скажется на экологии, на состоянии планеты. Такие технологии – революционный прорыв. – Он говорил с такой горячностью, даже страстью, и меня снова кольнуло, как от удара током, так что я поспешно отвела взгляд. – Похоже, отличная идея для бизнеса. – Очень на это рассчитываю. Иначе все улетучится как дым. – Этот офис? – И не только. Практически все, что у меня есть. – Но было очевидно, что проигрывать он не собирался – настолько был уверен в себе. Тут в ушах резко зазвенел высокий, почти писклявый голос Мэрайи Кэри, а потом чей-то мужской голос прокричал: – Как вам высокие частоты, мистер Р? Мистер Р показал большой палец, и звук тут же убавили. Вдруг как из-под земли перед нами появился мужчина: невысокий, в широкополой соломенной шляпе, под которой виднелось обветренное загорелое лицо. Тот самый Гектор. Муж Аннунциаты. Тот, кто тоже спустился в бухту, когда Беатрис якобы сама зашла в воду, но добрался туда, когда было уже поздно. Эван заговорил с ним на том самом языке, звучащем будто из-под воды, который я уже слышала накануне. В разговоре послышалось мое имя, но во взгляде Гектора не было ни вражды, ни дружелюбия, только равнодушие. Он будто бы говорил: «Есть вы тут или нет, мне без разницы». Обсудив с хозяином поместья свое оставшееся тайной дело, он исчез так же неожиданно, как и появился. – На каком языке вы говорили? – не удержалась я. – Это мискито, смесь с испанским – в основном для моего удобства. – На вашей татуировке тоже он? – Что? – прищурившись, переспросил он. – На татуировке на вашей руке. – Нет. – Нахмурившись, мужчина покосился на руку. – Там просто ерунда. – И он поднял гарнитуру, уже собираясь снова надеть ее. – Погодите, еще кое-что, – добавила я. – Мне дали «Ауди». Я арендовала машину, но… ее по ошибке вернули в Аламо. Я немедленно попрошу прислать новую. – С «Ауди» что-то не так? – Ох, нет, машина просто обалденная. Просто… я не знала, что она принадлежала вашей жене. – Договор оформлен на мое имя. Вы не крадете у мертвых, если это вас беспокоит, – хмыкнул Эван, и щеки у меня тут же вспыхнули злым румянцем. – На машине надо ездить. Хотя бы чтобы крысы в двигателе не поселились. Берите чертову машину. – Рочестер снова надел гарнитуру и взобрался обратно по лестнице. Повернувшись, я сердито протопала к двери, разрываемая одновременно злостью и недоумением. Он так холодно говорил об «Ауди» – да, это только машина, но разве она не вызывает чувств у супруга, вроде бы убитого горем? И так небрежно говорить об «ограблении мертвых»… Он вовсе не мечтал, чтобы его жена вернулась, как возлюбленный Синары. Он уже сбросил ее со счетов. Вот только София сказала, что он оставил ее комнату нетронутой, со всеми вещами и украшениями. Девочка считала, что он все еще был до безумия влюблен и надеялся, а может, и ждал, что жена вернется. Ну и загадка. Одновременно интригующая и выводящая из себя. Меня более, чем когда-либо, переполняла решимость разобраться в том, что произошло в декабре прошлого года, – насколько получится. В «Ауди» я села, аккуратно закрыв дверцу, будто неуважительное обращение могло оскорбить память Беатрис. Завела двигатель, спасая его от крыс, и вырулила из гаража, чуть не задев коричневый пикап, кое-как припаркованный сзади. Ударила по тормозам – и из-под переднего сиденья что-то выкатилось. Золотой цилиндрик губной помады цвета перламутровой лаванды, которая прекрасно подошла бы зеленоглазой красавице со светло-серебристыми волосами. Вздрогнув, я бросила ее в бардачок. «Л» – лаванда, подумалось мне. Кто же эта «Л», приславшая дорогущий букет еще не распустившихся тюльпанов? Не нравится мне эта буква, решила я. «Ауди» действительно была великолепна. Я ехала километров на двадцать – двадцать пять выше ограничений, а для обгона хватало лишь легкого касания педали газа. Дорожные знаки понемногу становились знакомыми: кабанчики, переходящие дорогу, съезд на ферму с оригинальным сочетанием «чеснок – вишня – живая наживка» на указателе. Поселение-коммуна «Эсален», где можно было искупаться в джакузи голышом вместе с незнакомцами. Во весь голос подпевая по радио Адель, я въехала на мост Биксби-Крик, и тут машина, двигавшаяся в противоположном направлении, резко развернулась, втиснувшись в мою полосу в нескольких машинах позади. Водитель был либо пьян, либо сумасшедший: ему тут же засигналили, но он, виляя и обгоняя машины, пристроился сразу за мной. Вот идиот! Я посмотрела в зеркало заднего вида. «Рэндж-Ровер». Синий металлик. Меня кольнуло тревогой: машина висела на хвосте. Я снова глянула в зеркало, различив светлые волосы и большие темные очки. Нажав на педаль газа, я пронеслась к выезду из Кармел-бай-зе-Си и съехала на дорогу в Рио. Мой преследователь тоже повернул, ускорившись, так что чуть не влетел мне в бампер.