– У моей жены были необычные ноги, – ровным тоном заметил он, вообще без каких-либо эмоций. – Из-за этого ей сложно было участвовать в показах. Приходилось втискиваться в дизайнерские размеры. К концу Недели моды ноги у нее были все в синяках, до черноты, до крови. Боль была невыносимой. Собственные туфли ей делали на заказ в Милане и Париже. Я все еще не могла вымолвить ни слова. Эти глаза напоминали черный лед. – Что вы тут искали? – Ничего, – выдавила я. – Простите. Мне не следовало влезать… – Да, – согласился он. – Не следовало. Я торопливо прошла мимо него через спальню обратно в коридор, а по ступенькам и на улицу спускалась еще быстрее. Дура, дура! Не сбавляя хода, я шла по дорожке прочь от особняка, сердце оглушительно стучало, и я все ждала, не раздастся ли сзади шорох лап бегущих овчарок и звук шагов Эвана, по-прежнему с тем же потемневшим лицом и черным ледяным взглядом. Идиотка, ругала себя я. Что ты рассчитывала найти? Тайные комнаты? Беатрис или ее скелет там, внутри? Когда я уже перестану писать истории у себя в голове? Вот только я же нашла кое-что. Развернувшись, я поспешила к своему коттеджу, где, отперев дверь, прошла к ноутбуку и открыла браузер. Клозапин 200 Бледно-желтый, овальной формы. Атипичное антипсихотическое средство. Используется для лечения шизофрении, маниакально-депрессивного психоза. Помогает при галлюцинациях, нарушении мышления и эмоциональных расстройствах. Подавляет суицидальные наклонности и желание причинять боль другим. Восстанавливает способность функционировать в повседневной жизни. Побочные эффекты: сонливость, сухость во рту, повышенное слюноотделение, головокружение или обмороки. Я уставилась на симптомы. Галлюцинации. Суицидальные наклонности. Взяла телефон. Отис говорил: «Не лезь в его дела». Но он должен знать. Поколебавшись, я все же набрала номер Эвана. Послышались гудки, сердце так и колотилось как сумасшедшее. Ответит ли он? – Да? – Вам нужно кое-что знать, – как можно более ровным тоном сказала я. – В туфле, которую я держала, была спрятана таблетка клозапина. Когда вы меня позвали, я от неожиданности выронила ее на ковер. Тишина. – Ваша жена, должно быть, прятала их там – она могла найти способ не принимать лекарство. Возможно, в других туфлях есть еще. – Ладно, – сказал он. – Что ж… Это все. Я повесила трубку. Беатрис Торн Блаффс, 17 декабря После полудня С того раза в сарае Эмити я резала себя много раз: это помогало забыть обо всем на свете. Но я никогда не оставляла раны кровоточить надолго. До этого дня. А теперь я сижу на полу душевой, стиснув колени и прижав к себе руку, но кровь никак не останавливается, она течет и течет, скользя по белым плиткам, у сточного отверстия превращаясь в красную детскую вертушку. – Миссис Беатрис? – стучится в дверь ведьма с косами. – Время обедать. – Я слышу, как в замочной скважине поворачивается ключ. – Мне нужно побыть одной! – кричу я громко. – Хорошо, миссис Беатрис. – Аннунциата знает, что из-за яда, которым они меня пичкают, у меня пищевое расстройство. Мне нужно побыть одной. Смотри, Беатрис, – шепчет Мария. – Кровь остановилась. Так и есть: на белых плитках только старые красные потеки. Я включаю прохладную воду и отмываю все начисто. Мой тюремщик проверяет воду на наличие яда, никак не на кровь. Теперь следующая часть плана, Беатрис. Бюстгальтер. Платье. Выключив воду и не потрудившись даже взять полотенце, я прохожу в гардеробную, захватив с собой пакет из «Нейман Маркус». Открыв дверцу шкафа, где хранятся мои платья, нажимаю на кнопку, и вешалки начинают кружиться передо мной, точно на завершении показа, когда надо последний раз пройти по подиуму. Они кружатся и кружатся, а затем я снова нажимаю на кнопку, завершая показ. Я выбрала платье. Платье от Кристиана Диора из голубого шелкового шифона с цветами, плавающими по ткани, точно кувшинки в пруду. Кувшинки. Водяные лилии. Лили – так назвалась девчонка с портрета, когда выбралась из своей рамы. Я гепард, я рычу и разрываю платье от Кристиана Диора на части зубами, а потом тру этими кусками порез под мышкой, который снова начинает кровоточить. Окровавленная ткань отправляется в тот же пакет. Потом я подхожу к ящикам, где лежит аккуратно сложенное белье, и выбираю бюстгальтер из шелка цвета слоновой кости. 75B, размер, который я ношу всегда, кроме определенных дней месяца – тогда я ношу 75С. Но мне больше не нужно ждать этих дней. Во мне не осталось ничего, кроме яда. Используя все тот же окровавленный нож, я разрезаю шелковую ткань на части и кладу кусочки в тот же пакет. Потом возвращаюсь к шкафу с одеждой и срываю с другого платья пластиковый, липнущий к ткани чехол. Завернув в него остатки бюстгальтера и разорванного платья, запихиваю все в пакет. Ведьма и колдун ничего не найдут. Добудь его чертовы волосы. – Голос Марии звучит теперь как у той женщины из приемной семьи. – Закончи чертов план. Сейчас же, пока еще есть время. Тут вклинивается голос Рикки: И оденься! Ты что, совсем мозги растеряла, Бити Джун? Тащи свою тощую задницу к шкафу! Глава шестнадцатая Остаток ночи я провела, мучаясь воспоминанием об Эване в комнатах Беатрис. Об этих ледяных глазах и голосе, от которого кровь стыла в жилах. Если я когда и питала надежду, что он может быть увлечен мной, теперь об этом можно забыть. Я уничтожила все шансы на это. После того возмутительного происшествия он не захочет иметь со мной ничего общего. Вдруг он выставит меня – а может, это и к лучшему. По крайней мере, не ввяжусь в отношения с кем-то еще хуже предателя Джереми. Возможно, гораздо хуже. Вот только никаких шансов ввязаться в подобное у меня и не было, верно? Ведь существовала девушка с именем на букву «Л». Уже утром я вовсе не удивилась, услышав снаружи рев мотоцикла. Вероятно, он еще злился, и я морально приготовилась к противостоянию. Буду стоять на своем ради Софии. Девочка только начала привязываться ко мне, и мой отъезд сейчас, когда она еще не вполне оправилась от потери матери, может стать для нее сильным ударом. Рочестер может запретить мне все что угодно, но ее я не брошу, по крайней мере пока она не вернется в школу. Распахиваю дверь, готовясь встретиться с ним и его яростью. Он ехал без шлема и сейчас поднял защитные очки на лоб, смахивая кудри с лица. Глаза у него уже не были такими черными. – Вы были правы. В ее туфлях мы с Нунци нашли еще девятнадцать таблеток. С нами был свидетель, адвокат, с которой я не веду никаких дел. Беатрис не принимала лекарства как минимум две недели.