– Так она вернулась? Она жива? – Насколько мне известно, пульс есть. Ее нашли в ее собственной комнате, напилась и отключилась. Пойдемте, отвезу вас туда. Сердце у меня колотилось как сумасшедшее. – Она в ужасном состоянии. Ей может понадобиться врач. – Ей оказывают всю необходимую помощь. Схватив куртку, я прошла за Эстивесом к его машине, оставленной на служебной дороге, и залезла на пассажирское сиденье. – Мой коллега говорит, она выглядит дико – длинные белые волосы как змеи. Подходит под ваше описание. Странно только, что вы ее не узнали. – Узнала. Но сомневалась. Где она была? – Боюсь, она сейчас не в состоянии говорить. Возможно, просто бродила где-то здесь. – Все это время? – Мы еще не знаем, как долго. – А Эван знает? – Мистер Рочестер? Да, мэм, мы держим его в курсе. – Он, должно быть, потрясен. – Я не говорил с ним лично. Эстивес остановился рядом с другой машиной охранной компании. Рация снова затрещала, и голос проскрежетал: – Вернули ее в мир живых. Похоже, она прикончила как минимум одну бутылку рома Don Q. Муж уже едет. Так я действительно сейчас с ней встречусь. Сердце колотилось как ненормальное, в горле встал ком. Из машины я вышла, трясясь как осиновый лист, Эстивес тем временем продолжал говорить по рации. Мы подошли к главному входу: везде сиял свет. Следом за Эстивесом я прошла к лестнице, но вместо того, чтобы подняться, он начал спускаться. – Ее комнаты наверху, – сообщила я. – У обоих Рочестеров апартаменты там. – У мистера и миссис Сандовалов, мэм, внизу, мне так сказали. Сандовалов? Мы начали спускаться, и до меня донеслись звуки музыки: тихая гитарная мелодия, печальное испанское контральто. Я уже ничего не понимала. На этом этаже тоже везде включили свет; мы прошли кинозал, спортзал и дошли до открытой двери в дальнем конце коридора. Музыка доносилась оттуда. И кроме нее – непрерывные завывания. Звук неизъяснимых страданий. Следом за Эстивесом я прошла в темную спальню. Огоньки свечей вздрогнули от порыва воздуха. Запах темного рома, черного кофе и горящих ароматических трав. Еще один охранник стоял, склонившись над скрючившейся на стуле женщиной. Она сидела, закрыв лицо руками, с наброшенным на плечи пледом, а распущенные белые косы струились до пола. Ритмично раскачиваясь на стуле, она безутешно выла. Быстро подойдя к ней, я опустилась рядом на колени. – Аннунциата, – мягко позвала ее я. Опустив руки, она посмотрела на меня. Горе в ее глазах было почти свирепым, а причитать она так и не перестала. Я подумала о ее трагической жизни – видеть своими глазами казнь сына и его жены. Невообразимый ужас. Я взяла ее за руку. Большая ладонь была жесткой от множества шрамов и сжимала мою в такт покачиваниям. – Lo siento, – прошептала я. – Мне очень жаль. – Я чувствовала почти непреодолимое горе за нее. Но не ее я видела за стеклянными дверьми. Глава двадцать вторая Какое-то время я сидела у ног Аннунциаты. А потом на этаже выше раздался собачий лай, и через несколько мгновений в комнате появился Гектор. Передав жену на его попечение, я отступила в коридор. Эстивес нашелся в спортзале, на краешке наклонной скамьи, с прижатым к уху телефоном. – Да. Да, сэр… он только что приехал с двумя собаками. Он сейчас с ней. Да, сэр, без проблем. – Эстивес опустил телефон и посмотрел на меня. – Звонил мистер Рочестер. Хотел убедиться, что все улажено. Я сказал, все под контролем. – Он мне позвонит? – спросила я. – Не сказал, мэм. В дверях появился второй охранник, Хендрикс, судя по именной плашке. – Вы в порядке, мисс? – Думаю, да. Мускулатура Хендрикса выдавала в нем страстного качка. Рассеянно подняв левой рукой гирю в пятнадцать килограмм, он покачал ее на руке. – Ну и ночка у вас выдалась, – сказал он мне. Я кивнула. – Где вы нашли ее? – Сидела у дома со стороны боковой двери, в полной прострации. Похоже, она пару часов бродила по территории с бутылкой рома, выпила все до капли. Не могла попасть внутрь – видимо, дверь захлопнулась от ветра, а ключей у нее с собой не было. – Это я ее заперла, – призналась я. – Когда приехала пару часов назад, увидела дверь нараспашку. Две собаки выбрались наружу, так что я отвела их домой и закрыла. Не знала, что Аннунциата здесь. Хендрикс кивнул, перебросив гирю в правую руку. – Да, сильно она вас напугала – еще бы, появиться под окнами в таком виде. Мне ничего не оставалось, как согласиться – не убеждать же их, что я видела не Аннунциату. – Вы сможете вернуться к себе? – опустив гирю обратно на подставку, уточнил Хендрикс. – Эстивес до конца смены будет на территории. – В машине, – пояснил Эстивес, поднимаясь на ноги. – Буду объезжать периметр каждые полчаса. Если вы не против, я отвезу вас в коттедж. – Да, спасибо. – Я ужасно вымоталась. Эстивес отвез меня в коттедж, напоследок еще раз все осмотрел и подергал стеклянные двери. – Их довольно легко взломать, – заметил он, а потом, еще раз заверив, что будет постоянно на территории, уехал. Придвинув к дверям шкаф, я частично собрала с пола осколки, постоянно поглядывая на затянутую туманом террасу, не в силах выбросить из головы призрачную фигуру. То лицо, пепельно-бледное, дикое, точно у лесного зверя, и спутанная масса светлых волос. Я внимательно изучала лицо Беатрис Рочестер на фотографиях и видео, поэтому знала ее лицо досконально: форму глаз, строение черепа. Я знала даже ее скелет – как знала маму в последние моменты ее жизни, исхудавшую до неузнаваемости, с превратившимся в клюв носом. Это была Беатрис Мак-Адамс Рочестер. Живая или мертвая. Человек или призрак. Это была она, я не сомневалась. Уснуть я бы вряд ли смогла: последний час раз за разом проигрывался в памяти, и если так продолжится, мигрень начнется снова – а может, уже началась, потому что мне слышался голос Эвана, который звал меня по имени. Но – нет, не галлюцинация. Он действительно стоял за дверью. Сердце екнуло. Через мгновение Рочестер уже сжимал мои руки: – Ты в порядке? – Да. Почти. Скоро приду в себя. – Ты разве не знала, что Нунци там? – Понятия не имела, – покачала головой я. – Неужели ты думала, что я оставлю тебя одну? Я велел ей остаться здесь на ночь, думал, она тебя предупредит. Надо было догадаться, что она начнет пить.