Дарога, которому Эрик не раз оказывал всякого рода услуги, дал ему возможность бежать, за что и сам чуть-чуть не поплатился жизнью. К счастью для него, на берегу Каспийского моря был найден полу изъеденный морскими птицами труп, который, стараниями друзей Дароги, нарядивших утопленника в принадлежавшие беглецу одежды, выдали его за Эрика, благодаря чему весь этот инцидент кончился довольно благополучно. Дарога был лишен места, всех своих владений и изгнан из Персии, сохранив за собой только небольшую пенсию, которую у него, как у потомка знатного рода отнять было нельзя. Между тем Эрик, пробыв некоторое время в Малой Азии, отправился в Константинополь, где поступил на службу к султану. Говоря о его деяниях в Турции, достаточно упомянуть, что все потайные люки, секретные запоры и волшебные комнаты, обнаруженные в Ильдизе во время последней турецкой революции, были устроены Эриком, точно также как и большая автоматическая кукла, как две капли воды похожая, на султана, которая, в случае необходимости, заменяла собой главу правоверных, не любившего появляться на публике. Но скоро причины, принудившие Эрика бежать из Персии, заставили его покинуть и Турцию. Ему слишком многое было известно. Измученный своей скитальческой, полной приключений жизнью, он захотел обратиться в простого смертного и сделался самым обыкновенным подрядчиком каменных работ. Таким образом, он получил работу в здании Парижской Оперы. Но стоило ему очутиться в подземельях, как в нем снова заговорила его любовь ко всему фантастическому и таинственному. Мало того, он вспомнил про свое уродство и ему захотелось устроить себе такое жилище, куда бы не мог проникнуть ни один посторонний. Все остальное нам известно. Бедный, несчастный Эрик! И он мог быть не хуже других, если бы ни его исключительное уродство, благодаря которому он вынужден был не только скрывать свою гениальность, но даже употреблять ее во зло, между тем имей он обыкновенную наружность, то, наверняка, стал бы выдающимся человеком своего времени. Он мог вместить в своем сердце целый мир, а должен был довольствоваться подвалом. Какая, достойная сожаления, участь! Я горячо молился над его телом, чтобы Господь простил Эрику все его грехи. Он не виноват, что родился уродом. * * *