– Ожидайте. – Тишина. – Он вышел, но, если хотите, можете оставить сообщение Бетти. Бетти? С каких это пор у комиссаров есть секретарши? Хотя, наверное, это значит, что они могут соединить меня с кем-то из его офиса… или отдела, или команды – как там это называется. Лучше, чем говорить просто с оператором. – Соедините с Бетти, – соглашаюсь я. Через какое-то время раздается другой мужской голос: – Слушаю? – Это вы Бетти? – удивляюсь я. Голос вздыхает. Едва заметно, но я слышу. – Агент Витальяно Бетти. Говорите. C трудом, но я сдерживаю смешок, потому что, судя по всему, этого беднягу принимают за женщину не меньше трех раз в день. – Мне необходимо кое-что сообщить комиссару в связи с похищением Кантавиллы, вы могли бы предупредить его? – Что ж, послушаем, – снова вздыхает Бетти. В этот раз вздох другой и означает: «Ох уж эти любители играть в следователей, звонят чуть что рассказать о бесполезной мелочи в каждом деле, к которому едва имеют отношение». – Стоит проверить три IP-адреса очень активных комментаторов на форумах, посвященных Бьянке, – говорю я. – Их зовут Бифронс, Озэ и Андреа А. Сейчас назову вам адреса сайтов. – И добрых пять минут по буквам диктую URL, почти слыша, как по другую сторону трубки Витальяно Бетти мысленно стонет от скуки. – И чем же может пригодиться проверка IP? – наконец спрашивает он без особого энтузиазма. – Как раз собиралась сказать. Во-первых, эти трое наиболее воинственно выступают против работы и деонтологии Бьянки. Но поразило меня то, что они все используют одни и те же формулировки. Риторические вопросы, глагол «доказать»… – Бетти этого знать не может, но я сама очень старалась именно этой банальной ошибки избежать, когда девять лет назад использовала тот же прием, чтобы добиться приглашения на собеседование к Энрико. Вот почему в голове раздается тревожный звоночек. – Кроме того, похоже, что в последнее время они заходят в Сеть в одни и те же часы. В сущности, комментарии будто написаны одной рукой, как если бы все три никнейма принадлежали одному человеку. Возможно, вы определите, что сообщения Бифронса, Озэ и Андреа А. написаны с одного компьютера. Бетти, похоже, не впечатлен. – Передам, – зевает он. – Спасибо за ваш звонок. – А вы не хотите узнать, от кого поступила информация? – Ну конечно, – откликается Бетти. Наверное, добавив мысленно: «Чтобы знать, какую очередную занозу благодарить за бесполезные проверки, которые начальство заставит провести». – Просто скажите, что это идея Вани Сарки, – говорю я и кладу трубку, почти не сомневаясь, что Бетти запишет мое имя ну очень неразборчиво или с ошибками. Ладно. Свой долг образцовой гражданки я выполнила. О, эти простые радости чистой совести. Пожалуй, стоит вставить в книгу Бьянки какой-нибудь вдохновляющий пассаж о законах и гражданской власти. Может, удастся раскопать на каком-нибудь сайте ангелологии херувимчика или серафима, ответственных именно за гражданский дух. Рынок потенциально уничтожен. Можно было бы даже, расхрабрившись, дойти до «Учите правила дорожного движения с Натаниэлем» или «Азазель научит тебя раздельному сбору мусора». Если читатели Бьянки проглотят мой бред, они уже будут готовы ко всему. В любом случае у меня больше нет времени заниматься ею, даже чтобы посмеяться. Потому что сейчас почти шесть часов дня, уже пора сдавать статью Риккардо, а у меня еще два дела. Начинаю с первого и ищу в контактах номер, который не набираю никогда. – Вани? Это ты? – с искренним изумлением уточняет моя сестра. Глава 20. Важно правильно закончить На самом деле история действительно грустная, что даже пятнадцать лет спустя мы с сестрой оказываемся в той же паршивой ситуации. Я думаю: «Что ей в этот раз надо?», когда звонит она, а она, когда наступает моя очередь… ну, такого просто не случается. За пятнадцать лет ничего не изменилось. Все еще. Июнь 2000 года. От Квиксэнда тошнит даже больше обычного. Не то чтобы в начале вечера там было чисто, но Хантер каждый день к открытию, около пяти, проводит по барной стойке старой тряпкой, и, если при обычном освещении стараться не обращать внимания, да еще и выпить один из его низкопробных коктейлей, результат может показаться почти терпимым. Но сегодня играют Pentaclaws, пять металистов лет сорока, до сих пор считающие, что им двадцать пять, и чем старше становятся, тем больше скандалят и ругаются, а зрители не могут определиться, пить им пиво или трясти волосами. Что превратилось в неприятную привычку: теперь пол в радиусе десяти метров от сцены покрыт липкой смесью разлитого алкоголя и грязи – ко всему прочему уже три дня льет дождь, а посетители Квиксэнда вытирать ноги не стремятся. Вани Pentaclaws, мягко говоря, не нравятся, но так как не нравятся они половине завсегдатаев заведения, она пришла просто ради удовольствия послушать, как их ругают. Иногда нужно уметь обходиться теми развлечениями, что есть. Однако сегодня вонь пота и плохое качество музыки заставляют Вани всерьез задуматься, не пора ли все бросить. Вот только все бросить в данном случае означает просто ездить по городу в одиночестве, чтобы отсрочить неизбежное, а потом все равно вернуться домой, к своей невыносимой семье, к несносной сестре, с которой они только что в очередной раз поссорились. Дом. Последнее место после Квиксэнда, где ей хочется находиться (или, может, до). Боже. Так продолжаться не может. Вани клянется себе, что на следующий же день после вручения дипломов она получит работу и станет независимой. Ну да, конечно. В такое-то время. Но она хотя бы попытается, и как попытается. Изо всех сил. Солист Pentaclaws решает, что самое время прыгнуть со сцены. Вани решает, что пора уходить. Если бы не внезапно появившееся перед ней лицо, настолько здесь неуместное, что кажется инопланетным. – Лара? Каким местом ты тут вообще? – поражается Вани. – Приехала на автобусе, – важно отвечает Лара. Лара в Квиксэнде. Лара в одежде Лары, то есть в джинсовой мини-юбке, обтягивающей короткой куртке цвета фуксии и двумя кокетливыми заколками со стразами в светлых до белизны волосах. Кукла на кладбище. Вани трет глаза. Непонятно даже, как ей объяснить, насколько все это неправильно, с чего начать. – То есть теперь домой тебя должна отвезти я, охренеть. Как тебе вообще пришло в голову приехать сюда? Лара раздраженно пожимает плечами. Оглядывается вокруг, делает вид, что ей приятно здесь находиться, и чувствует она себя ну совершенно как рыба в воде, но за километр понятно, что подобная демонстрация назло Вани не убеждает даже ее саму. И Вани в любом случае прекрасно знает, что здесь, в ее королевстве, в самом шокирующем месте из всех, делает Лара. Милую, ангельскую, прелестную Лару только что бросил первый действительно умный парень: Франческо только что получил аттестат и в сентябре уедет в Университет Павии изучать медицину. Сказал ей, что на расстоянии у них ничего не выйдет, что ему нужно сосредоточиться на учебе и что ей не стоит беспокоиться, потому что она обязательно найдет кого-нибудь, с кем ей будет проще, и так далее, но Лара не поверила ни единому слову. Вани жаль. Франческо был не так уж и плох. Наконец-то Лара приводила домой кого-то, с кем можно было перекинуться парой слов, столкнувшись в гостиной, и кто не возражал, когда Вани включала The Smiths. Лара послушала рассуждения Франческо и перевела их как: «Я недостаточно хороша для него. Он такой же, как Вани, ботаник, из тех, кто разбирается в музыке, книгах и всем таком. Конечно, он мужчина, а я девушка, красивая и очаровательная, что хотя бы немного объясняет, почему он в меня влюбился. Но между нами такая же непреодолимая разница, как между мной и Вани, и в этот раз, как и, вероятно, всегда, когда мне понравится кто-то из таких же, окажется, что моя грация и красота ничегошеньки не значат». Вани прекрасно известно, что именно это крутится в голове у Лары последние дни. Во-первых, она знает сестру с самого рождения, в буквальном смысле. А во-вторых, уже целую неделю Лара злится на нее больше обычного, обижается ни на что и дуется. Вот и сегодня она, скорее всего, заявилась в Квиксэнд с тайной целью насолить Вани. Ворваться в ее безопасное убежище, поставить в неловкое положение перед друзьями, сыграть роль злодейки – молодой, красивой сестры, чья звезда своим ярким сиянием затмевает другие звезды в их собственной части неба. Только она не учла, что с ее внешним видом, прекрасно работающим в любом другим месте, в этой пещере летучих мышей, одетых как Вани, она окажется в одиночестве и будет ловить на себе отнюдь не те взгляды, к которым привыкла. Она не учла этого ощущения неловкости, смущения и одиночества белой вороны. Какая ирония. Подумать только, что в любой части света она – королева ворон обычных, а белая – ее сестра, всегда и везде. Так или иначе, на мотивы сестры Вани наплевать. На самом деле единственное, что ее сейчас волнует, – как поскорее нейтрализовать эту неожиданную головную боль и отправиться спать. – Пойдем, отвезу тебя домой, – ворчит она. – И не подумаю. Я только приехала и хочу выпить, – нахально заявляет Лара. Что ж, упорства ей не занимать. Вани качает головой и отходит. Хантер, чье настоящее имя на самом деле Филиппо и который, даже несмотря на выбритую с боков голову, выглядит безобидным толстячком, наливает за стойкой кучке фанатов Pentaclaws. Вани протискивается поближе и машет у него под носом двумя банкнотами по десять тысяч лир. Не много, но все, что у нее есть, да и кто знал, что придется подкупать бармена? – Налей тоник и слушай внимательно. Видишь там блондинку? Это моя сестра, ей семнадцать лет. Можешь оставить сдачу себе, главное, что бы она ни заказала, там не должно быть ни капли алкоголя. Ясно? – Но она же заметит, – возражает Хантер. Робко, потому что возражать Вани, особенно когда у нее такое лицо, всегда казалось ему плохой идеей. – Ни черта она не заметит. Мисс Совершенство в жизни не пила и понятия не имеет, какой у алкоголя вкус. Ей просто хочется побыть сегодня плохой девочкой и побесить меня. Хантер кивает. Вани, пробравшись сквозь толпу, относит тоник Ларе. – Что это? – спрашивает та, рассматривая стакан. – Джин-тоник. – На вкус как тоник. – Потому что его делают с тоником. Постой здесь, схожу в туалет, когда вернусь, мы уедем. Лара собирается что-то возразить, но Вани уже отвернулась. На самом деле никакой туалет ей не нужен, просто необходимо еще немного побыть подальше от сестры. Она была не готова к тому, что Лара снова будет путаться у нее под ногами так скоро. Вот только когда она возвращается к стойке, в руках у Лары совсем другой бокал, а рядом какой-то флиртующий тип из шайки Pentaclaws. – Я же сказала – ни капли алкоголя, чтоб тебя! – кричит Вани Хантеру, который, хоть и всегда очень занят в баре, все же находит время съежиться и только потом осторожно высунуться посмотреть. – Это не я, клянусь! – кричит он в ответ. – Тот парень с ней попросил два «Манхэттена»… Всего за наносекунду Вани оказывается на месте преступления и вырывает бокал у Лары, которая слишком изумлена и возмущается вполголоса.