– Странно. А я думал, вам и дальше будет нужен тетрал. Но если не хотите, я найду других покупателей… На лице Феррейры явственно отражалась борьба его исконной сущности бандита и зачатков политика, несущего ответственность за судьбу звездной системы. В конце концов, с огромным трудом политик взял вверх. – Привози. Договоримся, – и Феррейра отключил связь, видимо, не в силах больше продолжать разговор. Сигнал вызова по внутренней связи отвлек меня от размышлений о странностях человеческой натуры. – Командный пост, – ответил Колн, включая громкую связь. – Командир, это Ганс Хартман. Мы на ангарной палубе, загружаем диверсантов в бот. Пятеро из двадцати не хотят возвращаться к Феррейре и просят взять их с собой. Жду ваших указаний. * * * Возвращаться на астероидную базу прямо сейчас смысла не имело. Через пару месяцев Олег и Сигруд должны были привезти туда полторы тысячи джангров, которых требовалось где-то разместить и чем-то кормить. Кроме того, новые корабли нуждались в обученных экипажах, а десантная техника – в подготовленных солдатах. Естественно, часть этих вакансий я надеялся заполнить джанграми, но я все же хотел, чтобы в составе команд кораблей и отрядов десанта соблюдался численный паритет между представителями двух рас. – Навигатор, рассчитайте цепь прыжков к Эпсилону Индейца, – распорядился я и продолжил, обращаясь к Хельге и Колну, – Я кое-что обещал жителем станции «Катанга», а обещания следует выполнять. Посвящение Евгении Новиковой в наши дела взяла на себя Хельга, и я был очень ей за это благодарен. Во время наших гравитационных игр с абордажниками Феррейры дочь императора находилась вместе с нами в командном посту линкора, и их знакомство с главой нашей службы безопасности прошло в рабочем порядке, что только добавило ему естественности. Я чувствовал, что между мной и Евгенией имеет место некое невидимое напряжение, причем исходящее не от меня. Поэтому навязывать бывшей главе Солнечной системы свое общество я счел неразумным. С Хельгой же, наоборот, у Евгении сложились вполне ровные отношения и обе девушки, похоже, неплохо понимали друг друга. Тем не менее, серьезный разговор с госпожой Новиковой мне однозначно предстоял, но срочности в нем я не видел и решил отложить его на более благоприятное время. Вызов по гиперсвязи пришел сразу после нашего выхода из прыжка в системе Эпсилона Индейца. Чувствовалось, что полтонны тетрала, отданные мной за эсминец и транспорт со снаряжением, пошли на пользу небольшой объединенной эскадре первой и второй планет. – Линкор «Смоленск», ответьте станции «Катанга» – на экране возникло изображение незнакомого майора колониальных сил, – назовите себя и цель вашего визита. О! А ведь точно, «Смоленск» – изначальное название нашего линкора, данное ему еще при постройке. В базе данных центрального вычислителя «Катанги» он именно под этим именем и должен был числиться. Я приказал ответить на вызов. – Доброго времени, господин майор. Лейтенант Чехов, командующий флотом СГЛД – Союзного Государства Людей и Джангров. Цель визита – торговля и найм персонала. Прошу разрешения на сближение моей группы кораблей со станцией и стыковку с ней среднего разведчика «Скаут». – Майор Левински, – представился офицер. Он держал себя в руках куда лучше Феррейры, и это мне понравилось, – прошу лечь в дрейф и не предпринимать никаких маневров. Станция «Катанга» входит в коалицию первой и второй планет нашей системы. На третьей планете власть захватили мятежники-сепаратисты, так что ситуация в системе нестабильная. Ожидайте, я доложу о вашем прибытии по команде. – Спасибо. Ждем, – я кивнул майору и отключил связь. Вести с ним диалог дальше не имело смысла. Меня он не знал, а принимать какие-либо самостоятельные решения был не вправе. Новый вызов последовал гораздо раньше, чем я ожидал, и совсем не от того, к беседе с кем я готовился. – Группа кораблей, вышедших из прыжка в точке с координатами…, вас вызывает линкор «Знамя Революции». Вам предлагается вступить в переговоры с революционным правительством планеты Индеец-3, недавно переименованной в Остров Свободы, – на проекционном экране появился командный пост линейного корабля. В фокусе камеры я увидел пятерых немолодых мужчин, среди которых один был мне прекрасно знаком. По моему знаку оператор активировал канал связи. – Здравствуй, Седой, – произнес я с легкой усмешкой, – давно не виделись. Представишь меня своим коллегам-мятежникам? Все-таки Седой был достойным противником. Он не потерял самообладания даже в этой неожиданной для себя ситуации, ну а то, что он удержался среди главарей сепаратистов даже после истории с «Катангой», говорило само за себя. – Ну, здравствуй, лейтенант Чехов, – слегка прищурился Седой, – признаться, не ожидал, что это будешь именно ты, но раз уж так вышло, давай поговорим. – О чем, Седой? О безоговорочной капитуляции вашего правительства и поддержавших вас мятежных войск? – В опасные игры играешь, лейтенант. Что стоит за тобой? Один линкор и один десантный корабль? И что ты сможешь противопоставить Революционному флоту? Погляди на свои сканеры. У нас здесь четыре линкора, авианосец и семь крейсеров. Это не считая легких сил и четырех орбитальных крепостей. – Угу, – кивнул я, – и на сколько часов боя у этой армады хватит тетрала? – А много и не понадобится, – ощерился Седой, – сопоставь огневую мощь и задай себе вопрос, сколько часов ты простоишь под залпами наших орудий. – Это бессмысленный спор, Седой, – я совершенно не собирался обсуждать с противником свои тактические наработки. Вместо этого я намеренно хамил и провоцировал Седого в надежде вытянуть из него какую-нибудь стоящую информацию, – если ты не хочешь обсуждать капитуляцию, то встретимся в бою. Больше нам говорить не о чем. – Ты уверен, лейтенант, что мы не можем тебе ничего предложить? – Ну, попробуй, Седой, заинтересуй меня. – У тебя есть тетрал, а у нас – корабли. Если твой линкор и десантный корабль присоединится к нашему флоту, мы вместе без особых проблем раздавим орбитальную оборону первой и второй планет. – Зачем это мне, Седой? Я имперский офицер и на дух не переношу всякого рода сепаратистов. А вы – именно сепаратисты. – А ты, лейтенант, не торопись. Это ведь смотря с какой стороны глядеть на вопрос. Если мы с тобой захватим всю систему, то это будет не сепаратизм, а объединение планет под сильной и справедливой рукой, под флагом Революции. Ну а потом, если ты захочешь присоединиться к нам на постоянной основе и обеспечишь наш флот тетралом, мы сможем предпринять дальний поход в другие звездные системы и принести туда знамя свободы и справедливости, постепенно восстанавливая мощное единое государство. – Эк ты лозунгов-то нахватался, Седой, – усмехнулся я, – ты извини, конечно, но строить единое государство на основе бандитских понятий о свободе и справедливости я как-то не готов. А мои слова о капитуляции ты обдумай, пока не поздно. Если сдадитесь сами, я замолвлю за вас словечко перед адмиралом Ямадой. Всего наилучшего. Надумаешь – я на связи. – Зря, лейтенант, так с авторитетными людьми говоришь, – прошипел Седой, – как бы жалеть не пришлось. Я не стал отвечать. Зачем? Просто подал знак отключить связь. Вызов от вице-адмирала Ямады пришел через четверть часа. – Здравствуйте лейтенант, – поприветствовал меня с экрана вице-адмирал своей фирменной кривоватой улыбкой, – я смотрю, вы не теряли времени зря. – Приветствую вас, господин Ямада. Вы правы, времени слишком мало, чтобы им разбрасываться. – И что же привело вас к нам? – Численность населения Союзного Государства растет, и мне требуется продовольствие, промышленные товары, боеприпасы и иное военное имущество. Кроме того, мне нужны еще корабли, а также квалифицированные офицеры и солдаты для формирования экипажей и десантных подразделений. Все это есть в системе Эпсилона Индейца, а у меня есть чем заплатить. – Неплохо звучит, лейтенант. А вы не поясните мне, что это за Союзное Государство Людей и Джангров, флот которого вы возглавляете? – Охотно, но лучше это сделает Колн, мой коллега по Высшему Совету, – улыбнулся я, решив еще раз применить однажды уже опробованный приемчик. Появление джангра в зоне связи вызвало на лице вице-адмирала легкое замешательство, но он быстро взял себя в руки. – Рад вас приветствовать, вице-адмирал, – начал Колн, – СГЛД – союз людей и джангров, основной целью которого является восстановление обоих наших государств, столь сильно пострадавших в результате войны с Роем. Но это только первый этап. Дальше мы будем стремиться к формированию прочного военного союза двух рас для совместного противостояния возможным внешним угрозам. Ошибка, допущенная нами в войне с Роем не должна повториться. – Хм… – адмирал задумался, подбирая слова для ответа, – красиво. Я бы даже сказал, очень красиво, но и очень неконкретно. Как вы собираетесь все это провернуть, господа? И главное, все это невозможно без восстановления синтеза тетрала в промышленных масштабах. Где бы вы ни нашли те запасы топлива, которые у вас есть сейчас, рано или поздно они закончатся, причем скорее рано, чем поздно, если вы действительно попытаетесь сделать то, о чем говорите. А производство тетрала из тетралитовой руды… ну что я буду вам рассказывать, вы сами знаете, что этого даже на внутрисистемные полеты не хватит. – Мы все же попытаемся, господин Ямада, цель того стоит, – не стал я вдаваться в подробности наших планов, – и начать мы планируем с закупки всего необходимого в вашей системе. – Ну, все вы здесь не найдете. Кораблей у меня для вас больше нет, а с остальным, я думаю, договоримся. – Вы ошибаетесь, господин вице-адмирал, корабли есть, только они временно находятся в руках сепаратистов с Индейца-3. Они, кстати, выходили с нами на связь с борта одного из линкоров. Если вам интересно, могу переслать вам копию нашей беседы. Ямада остро взглянул на меня, прищурился и кивнул, а я с улыбкой отправил ему информационный пакет и минут пять терпеливо ждал, пока адмирал просматривал запись. – Словечко, значит, замолвить обещали, – с явным облегчением, наконец, сказал Ямада, – А вы последовательны в ваших действиях, лейтенант, скажу прямо, мне это нравится. Но что вы имели в виду, говоря, что нужные вам корабли есть у мятежников? – Только то, что и сказал. Мне нужны эти корабли, и я их получу, но для этого мне потребуется ваша помощь. С меня линкор, десантный корабль и тетрал. С вас – боеприпасы, все имеющиеся корабли, люди для экипажей и наземные войска. Результат делим так: вам – контроль над планетой Индеец-3, ликвидация проблемы сепаратизма в системе и треть захваченных нами военных кораблей. Мне – остальные корабли, причем авианосец обязательно, ну и возможность нанять для них экипажи в вашей системе. Об остальном договоримся после победы. – Ну, вы и наглец, лейтенант, – только и смог сказать Ямада, – исключительный наглец! – Вам тактический план излагать, господин вице-адмирал? Или просто ограничимся меновой торговлей? А за кораблями я тогда полечу в систему Локайль, это всего четыре световых года отсюда, – невозмутимо ответил я, не сообщая, естественно, Ямаде, что тетрала на покупку линкоров у меня точно не хватит. – Излагайте, лейтенант, излагайте. Отказать себе в удовольствии выслушать этот опус я не в состоянии, – Ямада очень старался вложить в эти слова максимум сарказма, но полностью скрыть свою заинтересованность он так и не смог. * * * Подготовка к атаке на мятежную планету заняла у нас чуть больше двух недель, зато теперь я мог утверждать, что наши силы готовы настолько, насколько это, вообще, в таких условиях возможно. Дальше тянуть не имело смысла, и мы с Ямадой отдали приказ флоту и войскам, каждый – своим. Договориться о единоначалии нам так и не удалось, что очень меня беспокоило, но, по крайней мере, мы утвердили план совместных действий и порядок принятия решений во время предстоящего сражения. Наш флот представлял собой сборную солянку из одного линкора, двух крейсеров, десятка эсминцев и корветов, и пяти десантных кораблей. Сил этих по всем канонам было явно недостаточно для противостояния флоту мятежников, опирающемуся на орбитальные крепости и средства противокосмической обороны планеты, о штурме которой при таком раскладе даже и думать не полагалось. Но это только если просто соотносить количество вымпелов и численность войск. На деле же, противостоящие нам силы имели несколько очень серьезных проблем, причем сказать, какая из них главная, я бы не взялся. Во-первых, конечно, тетрал. Я был уверен, что некий экстренный запас топлива революционеры, несмотря на всю свою безбашенность, все-таки сохранили, и лишить их этого резерва было одной из моих первейших задач, но, в любом случае, длительного маневренного боя их флот выдержать не мог. Во-вторых, население Индейца-3 сохраняло весьма условную лояльность новому революционному правительству, и как бы ни восемьдесят процентов жителей планеты в гробу видали всех этих свободолюбивых господ вместе с их революционными идеалами. На Индейце-3 имело место даже собственное движение сопротивления, сумевшее в хаосе мятежа захватить несколько гиперпередатчиков малой мощности, вполне способных достучаться до соседних планет. На них у меня тоже был определенный расчет, хотя серьезной боевой силы эти ребята собой не представляли. И, наконец, сама армия и флот мятежников. Как ни крути, а обеспечить высокий боевой дух солдат, против которых настроено большинство населения планеты, крайне непросто, впрочем, как и заставить их умирать за откровенно бандитские идеалы. Многие части и соединения переходили на сторону мятежников просто от безысходности, слабости законной власти и нежелания стрелять в своих сограждан. Может быть, эта оценка была не вполне точной, поскольку полностью доверять агентуре вице-адмирала Ямады я не мог, но что-то такое точно имело место просто потому, что так почти всегда бывает при государственных переворотах, когда инициативные и беспощадные революционеры смещают слабую, но совсем не людоедскую предыдущую власть. Революционный угар в умах в таких случаях быстро проходит, и люди начинают крепко задумываться о том, правильный ли они сделали выбор. Правда, зачастую, без серьезного внешнего толчка что-то предпринять сами они не решаются. Вот этот-то внешний толчок я и собирался им обеспечить. Как и положено, начали мы с разведки. Корабли колониальной постройки традиционно уступали своим имперским аналогам. Нельзя сказать, что сильно, но уступали. Все-таки все новейшие разработки в первую очередь шли на оснащение именно кораблей флота Метрополии, а уже потом, иногда через годы, попадали на колониальные верфи. Не знаю, как в этом смысле обстояли дела у джангров, но те сканеры и маскировочные поля, которые мы нашли на форпосте дальней разведки, оказались не хуже имперских. Джангры никогда не воевали с людьми, но явно держали в уме такую возможность, поэтому за уровнем своей военной техники они следили тщательно. Преимущества имперской техники для сепаратистов новостью не являлись, но вот к противостоянию технике джангров революционеры были готовы меньше всего, что я и предложил Ямаде использовать на начальном этапе операции. Два зонда из вывезенных с форпоста мы оставили на Чиире, но еще пять этих беспилотных разведчиков ждали своего часа в ангаре линкора «Смоленск», и они его дождались. Разведку мы отправили двумя волнами. В первой шли зонды, построенные еще до войны на заводах Эпсилона Индейца. У них, конечно, тоже имелись маскировочные поля, системы постановки помех и лучшие сканеры, из тех, что были доступны на тот момент инженерам колоний, но по сравнению с зондами джангров они годились только на то, чтобы отвлекать внимание противника, что, они, собственно, и делали. Во второй волне шли пять зондов производства союзников. Траектории их движения лежали несколько в стороне от маршрутов беспилотников первой волны, а основной задачей для них стала разведка планетарной обороны противника. Главная сложность для меня заключалась в том, что я совершенно не собирался уничтожать флот мятежников. Их корабли нужны были мне целыми и, по возможности, неповрежденными, поэтому я собирался поставить Седого и компанию в безвыходное положение, отрезав его лишенный топлива флот от ресурсной базы, которой для него являлась планета. – Мои зонды несут потери, – сообщил мне вице-адмирал по гиперсвязи, – а собранная ими информация практически не представляет ценности, мы все это и так знаем. Что у вас, лейтенант? Пока мятежники азартно отстреливали беспилотники Ямады, зонды джангров проскользнули через жидкую завесу патрульных кораблей Революционного флота и нырнули в атмосферу Индейца-3. Места размещения стационарных пусковых установок противоорбитальных ракет на третьей планете были хорошо известны вице-адмиралу, а значит, и мне. Строили их еще во время войны, и с тех пор ничего не изменилось. Позиционные районы средств ПВО тоже остались на своих местах, мятежники только сменили командование и поставили на ключевые посты своих людей. Я смотрел на данные, поступающие со сканеров зондов, и мое удивление нарастало с каждой минутой. – У меня такое ощущение, господин Ямада, что к отражению десанта сепаратисты вообще не готовятся. – Ну, где-то их можно понять, – ответил вице-адмирал, – видимо, они убеждены в том, что просто не пропустят нас к планете. Честно говоря, я на их месте я тоже бы так думал. Сомнения Ямады мне не нравились, но сделать я с этим ничего не мог, приходилось просто этот факт игнорировать. – Я начинаю атаку на четвертую орбитальную крепость, – сообщил я адмиралу, – Линкору «Смоленск» приступить к сближению с противником! Как и в Солнечной системе, сепаратисты для экономии тетрала вывели орбитальные крепости на геостационарные орбиты, а это, между прочим, тридцать пять тысяч километров от поверхности планеты – очень много для орбитальных крепостей и крайне неудобно для собственных кораблей, заполняющих разрывы между ними. В итоге все четыре крепости оказались над экватором планеты, образуя квадрат вместо обычного тетраэдра и оставляя практически без прикрытия полярные области. Именно через эти дыры в обороне мятежников я и планировал нанести удар, но пока нашему плану мешали линкоры и крейсера мятежников, расположенные ближе к планете на несинхронных орбитах. Никаких маневров они пока не совершали, но это пока, ибо я знал, как заставить их тратить тетрал.