Потом было длинное путешествие по многочисленным коридорам, лифтам и переходам огромного, как город, линкора. Нас часто останавливали, проверяли и вели дальше. По мере приближения к центральному мостику несколько раз менялась охрана, чины сопровождающих молчаливых офицеров всё возрастали, а меры безопасности – явно усиливались. Намётанный взгляд штурмовика уже фиксировал и многочисленные ловушки, и резкие повороты коридоров, чтоб их нельзя было полностью простреливать, и замаскированные огневые точки, и ниши для стрелков – всё было направлено на противодействие возможному захвату судна. Учитывая, что корабль, по которому я сейчас расхаживал, участвовал в космическом сражении, праздно шатающихся личностей я не наблюдал, а все, кто не относился к контр-абордажным подразделениям, были одеты в лёгкие скафандры на случай взрывной разгерметизации. Обычная деловая обстановка, никакой нервозности или возбуждения, одним словом: профессионалы занимаются привычной, можно сказать, рутинной работой, ну а угроза схлопотать тяжёлую противокорабельную торпеду с термоядерной боевой частью воспринимается как неизбежное, но абсолютно не обязательное зло. Как ни странно, но у нас, на кентарийских кораблях – где сейчас в основном всем заправлял молодняк – всё было немного по-другому: проигрываемая война, мощный патриотический настрой, понимание, что на нас, на молодых воинах лежит фактически судьба государства – всё это заставляло рваться в бой, с трудом сдерживая дрожь от желания вцепиться в горло врагу… Мои философские размышления были прерваны прибытием в большой коридор, заканчивающийся реально толстенной бронированной дверью и четырьмя имперскими мобильными пехотинцами в качестве охраны. Тут же на откидном диванчике примостились два типа в форме Дальней Имперской разведки, но вот, по-моему мнению, они к этой организации не имели никакого отношения. Чистые волкодавы и взгляды на меня бросают уж слишком многозначительные. И это тоже не радовало… Опять уже привычный шмон, сопровождающие остались снаружи, а меня очередной офицер со знаками штабника проводил в кабинет с огромными прозрачными стёклами. Осмотревшись, я понял, что это нечто вроде штабной комнаты для командующего эскадрой, отделённой специальной прозрачной оградой от большущего командного центра линкора. Здесь всё буквально дышало властью, скрытой роскошью и каким-то показным величием, свойственным для элитных кораблей Империи. Отсюда прекрасно была видна голографическая схема сражения, и я не сомневался, что здесь всё имеет абсолютную звукоизоляцию, и никто из общего зала не может ни услышать, ни увидеть ничего лишнего. И уж точно был уверен, что эти стёкла умели менять степень своей прозрачности, огораживая гостей от ненужного внимания. Проводивший меня офицер остался на входе и, когда закрылась дверь, оставив меня в полумраке командной комнаты, то только через несколько мгновений после яркого света в коридорах линкора я смог разглядеть три фигуры, явно ожидавшие моего прихода. Первый – на кого сразу обратил внимание – был генерал-лейтенант военной разведки Лаэрт дер Тераном, тот дядька, от которого в нынешней ситуации я обязательно ждал какой-нибудь подлянки или обязательной зачистки, особенно после всего того, что видел на Каоме. Но он смотрел на меня с плохо скрытым бессилием и чувством вины в глазах, и вот тут мне стало по-настоящему… Нет, не страшно, а интересно. Что ж такого должно было произойти, раз такой непростой, крученый и просто влиятельный человек, как дер Тераном, чувствовал себя бессильным? Ну ладно, смотрим дальше… Второй человек… Ну тут всё понятно – судя по форме, полный имперский генерал со множеством наградных висюлек на груди, а гордая посадка головы, говорящая о длиннющем списке аристократических предков, упёртая складка губ и короткая седоватая причёска только подтверждали моё мнение. Передо мной был настоящий вояка, профессионал со спокойным оценивающим взглядом. Да и форма на нём сидела как вторая кожа, что явно подтверждало мою версию – вояка до мозга костей. Я как-то по привычке, увидев старшего по званию, отдал воинскую честь, и он тут же ответил. Это же целая наука – отдание воинского приветствия. Можно просто махнуть рукой, типа: «на и отстань», а можно со всей тщательностью и уважением, чётко, как по уставу, двигать рукой, и если человек реально долго служил – и не в штабе, а в казарме и в поле – то он сразу это поймёт и ощутит. Вот я и сейчас ощутил собрата по военному ремеслу, который одобрительно смотрел на меня и пытался просто оценить, что я ещё такого могу выкинуть. Ну, ведь точно в курсе относительно наших похождений. Если меня и мою группу переподчинят этому генералу, то сильно возмущаться не буду – дядька серьёзный, стоящий. Вон как эскадренный бой провёл: ещё до нашего прихода относительно быстро и с минимальными потерями сумел взломать оборону драконов. А вот третий человек в форме полковника Дальней Имперской разведки вызвал у меня чувство настороженности и непреодолимое желание идти на прорыв и удирать куда подальше – можно даже на другой конец галактики. Чуйка, которая не раз спасала и помогала, буквально вопила, что с этим лже-полковником меня ожидает большой и хронический геморрой на всю голову. То, что этот человек привык носить форму – и сам из потомственных вояк – было видно сразу, но специфика особой атмосферы высших эшелонов власти и деятельности спецслужб отпечаталась на нём пожизненным клеймом. Хотя, пытаясь соответствовать надетой сейчас на него форме, играл роль самого младшего по званию и должности в этой комнате власти, якобы всецело подчиняясь имперскому генералу. Но на мой, уже намётанный взгляд, было видно, что именно он здесь – хозяин и главный. И вот это настораживало больше всего… Уж как-то слишком вовремя, прямо к нашему появлению сюда, прискакали эти типа «имперско-дальнеразведчики», и уж не просто так меня выдернули сюда фактически под конвоем. Если это не арест – то я в этой жизни ничего не понимаю. А мозг быстро продолжал анализ ситуации, и выводы всё больше и больше заставляли готовиться к большой драке. Если уж целый имперский генерал тут перед этим дядькой на задних лапках прыгает, то уже понятно, какой это уровень. Наверняка как-то связано с интригами среди Великих домов Империи, и думаю, что кто-то попытается мою тушку использовать в качестве рычага влияния на Карину. Ну-ну… Пусть попробуют, устрою я им пару неприятных сюрпризов… Цепь размышления была прервана подошедшим генералом дер Тераномом, который не то чтобы монотонным, но усталым голосом заговорил о вроде как серьёзных и даже лестных для военного вещах, но от всего этого – и особенно от обстановки – несло чем-то неприятным и наигранным. И тут до меня дошло… Так вот в чём дело! Если раньше мой шеф и благодетель сам был кукловодом и писал роли для всех действующих лиц, то теперь он был простой марионеткой в чужой игре с весьма и весьма урезанными правами и возможностями! Генерал быстро поздравил меня с очередным званием «капитан», но уточнил, что своей властью сразу же присваивает мне и звание «майор», учитывая всё, что было сделано на Каоме и в районе планеты Мараны. Также он сказал, что об этом срочно был извещён штаб ВКС республики, и совсем недавно был получен ответ, одобряющий его решение. Но на этом плюшки кончились, и дер Тераном уведомил меня и о том, что по согласования с высшим руководством республики майор Мелан откомандировывается в распоряжение Главного Управления кадров Дальней Имперской разведки. Срок командировки не лимитирован, но он надеется, что я по окончании командировки вернусь обратно, не посрамив репутацию кентарийских штурмовых войск. Этого он ждёт не только как мой начальник, но и как будущий родственник и продолжатель традиций семьи – это он напомнил мне так про свою племянницу Марию. Хм… А вот этот пассаж явно удивил имперского генерала, а лже-полковник насмешливо чуть поднял бровь – что-то пошло не по сценарию? – но вроде как последнюю фразу дер Теранома принял к сведению. Вот значит как… А тут, оказывается, бушуют страсти, и дер Тераном в открытую показывает, что постарается в той или иной мере отследить мою судьбу. Ну и ладно, пусть крутят тут… Я не удержался и бросил взгляд на голографическую схему боя: сердце тут же ёкнуло – наши трофейные корабли, которые выдавались за драконовские, уже проникли в систему и, маневрируя, заходили в тылы мобильной группировки противника, которая концентрировалась у второй, относительно доделанной и мощной орбитальной станции. Основная – где была цель нашего нападения, и находился главный ретранслятор системы подпространственной связи – сейчас дрейфовала чуть в стороне, но всё так же эффективно могла обстреливать нашу эскадру. Вот возле неё, вроде как под надёжной охраной, болтался небольшой ремонтный док, куда драконы упрятали наш эсминец. Я непроизвольно сделал шаг в сторону стекла, за которым просматривался большой зал со множеством управляющих боем людей за терминалами, а главное – со схемой, которая притягивала мой взгляд. Операция, которая тщательно продумывалась и реализовывалась на грани фола, вышла на заключительную стадию, и не мог я пропустить столь завораживающее зрелище. Уже спиной ощутил недовольное сопение дер Теранома, но чуть ироничный голос лже-полковника произнёс: – Не злитесь генерал, это – если я не ошибаюсь – его задумка, его детище, – он сделал небольшую паузу и продолжил: – Мы спешим, очень спешим, но даже я не хочу лишить настоящего воина удовольствия хотя бы понаблюдать за его победой. Тут подал голос имперский генерал, до этого изредка что-то отвечающий на запросы по коммуникатору: – Майор, по какому сигналу ваши люди должны начать действовать, и какая задача у вашего эсминца – ведь не только быть приманкой? – Операция разрабатывалась таким образом, что даже при уничтожении командного центра все подразделения группы будут автономно выполнять поставленные задачи. Сейчас драконы начнут распределять прорвавшиеся корабли по своему боевому порядку, и как только они приблизятся для уверенного пуска торпед по второй оборонительной станции, начнётся операция. – Какая основная задача? Ведь вы точно ничего не знали о нашем рейде. – Конечно не знал! Основная задача операции – уничтожение центральной оборонительной станции драконов. По данным нашей разведки, именно на ней находится главный ретранслятор подпространственной связи боевых кораблей драконов всего сектора. При уничтожении его мы бы нарушали всю систему централизованного управления войсками противника на пару месяцев, что существенно бы изменило стратегическую обстановку. – Правильно, у нас тоже стоит такая же задача. Какие ещё цели ставились? – План максимум – уничтожение всех оборонительных станций, всех сил обороны, захват орбитальных заводов и доков, освобождение людей-рабов и срочный запуск восстановления всех боевых средств. По нашим данным, у нас была бы фора в месяц-полтора, когда драконы смогли бы собрать достаточные силы для взлома нашей обороны. – Понятно. А промежуточные планы – уничтожить производственные мощности и замедлить ввод в строй линкоров противника. Видимо, учитывая два транспорта с десантом, намеревались под шумок что-то ещё и взять на абордаж? На ваших кораблях предусмотрено изменение идентификационных меток и систем распознавания «свой-чужой». – Конечно. Всё – согласно боевым уставам ВКС республики. Данные можете получить с «Миркома», там штаб операции. – Хорошо. Мы с вами вовремя встретились… – и, бросив взгляд на схему, имперский генерал проговорил в коммуникатор: – Всем! Начинаем выдвижение. Запросить с «Миркома» данные по смене идентификационных меток. Опять потянулись мгновения… Я сам до конца не верил, что всё получится, но, видимо, драконы так напугались, потеряв несколько кораблей и большую оборонительную станцию, что не сильно рассматривали, что же к ним такое прорвалось. С центрального поста управления боем раздался крик: «Началось!», – и тут доклады пошли один за одним. – …док, с пометкой «Цель № 1». Наблюдаю взрывную разгерметизацию и старт четырёх тяжёлых противокорабельных торпед… – …«Цель № 1». Наблюдаю старт шести малых противокорабельных торпед… – …фиксирую попадание в боевую орбитальную станцию. Подрыв термоядерного заряда. Второй подрыв, третий… Станция фрагментируется… – …фиксирую изменение идентификационных меток кораблей внутри порядков противника. Сигналы полностью соответствуют полученному с «Миркома» списку и сканируются, как трофейные корабли драконов, принятые на службу в ВКС Кертории. – …фиксирую многочисленные старты противокорабельных торпед… – …фиксирую поражения кораблей противника… – …фиксирую поражение второй боевой орбитальной станции. Есть подрыв термоядерного заряда. Второй подрыв… Станция фрагментируется… – …фиксирую старты многочисленных маломерных целей с метками ВКС Кертории. С транспортов выпустили более двух тысяч вымпелов, опознаются как десантные катера… – …по данным тактического компьютера, на данный момент шестьдесят процентов кораблей противника полностью уничтожено, на тридцати процентах кораблей идут абордажные операции. Остальные корабли противника либо повреждены, либо пытаются покинуть поле боя. Штурмовые войска ВКС Кертории произвели десантирование на все орбитальные заводы и доки. Судя по полученным докладам, особо ожесточённые бои идут на достраиваемом линкоре, который драконы пытались использовать в качестве артиллерийской платформы… Генерал уточнил: – Что по станциям? – Четыре из шести – полностью уничтожены. Ещё одна, получив повреждения, ушла за планету, у шестой – наблюдается сброс активного вещества у одного из реакторов. Несмотря на строгую дисциплину, в операторском зале уже все радостно кричали: – Победа! Победа! Я стоял в стороне и наслаждался этим чувством, но меня быстро вернули на землю – на плечо легла рука лже-полковника: – Майор, нам пора лететь. Я повернул голову, посмотрел в его безжалостные глаза и коротко кивнул. – Надо – значит, надо. Отдав честь находящимся в этом зале генералам, я покинул помещение и в сопровождении лже-полковника, двух его волкодавов и шести имперских мобильных пехотинцев проследовал в ангар, где меня быстро посадили в штурмовой катер Дальней разведки, и мы лихо вылетели через услужливо открывшееся окно в бронированной обшивке линкора. Набрав скорость, катер направился к спокойно висящим в стороне от основного строя эскадры двум крейсерам Дальней Имперской разведки. * * * Операция по окончательному захвату системы перешла в фазу зачистки немногочисленных очагов сопротивления противника…