– Остальным! Оказать помощь раненым. Собрать оружие боеприпасы, снаряжение у убитых. А я пока с этой гадиной пообщаюсь. Люди, получив чёткие распоряжения и задания, стали работать, и никто не посмел оспорить то, что я взял на себя командование. А я, еле держась на ногах, с трудом нагнулся и поднял с земли пистолет главаря бандитов, из которого совсем недавно расстреливал противников. Потом подошёл к трупу главаря, достал из подсумка запасной магазин, перезарядил оружие и, загнав патрон в патронник, присел на корточки возле Тарги, при этом контролируя все её движения и ощущая, что мою спину сверлят сразу несколько взглядов ополченцев, которых интересовало, что я с ней сейчас буду делать. – Ну что? Понимаешь своё положение? – спросил устало. Шок после перелома уже давно прошёл, и она просто мычала от боли, но при этом какая-то часть мозга работала, и это продажное существо понимало, что жить ей осталось совсем немного. Поэтому она только промычала, с ужасом глядя мне в красные от передозировки стимуляторами глаза. – Хорошо, раз понимаешь… Возникла тяжёлая пауза, во время которой я пристально рассматривал её лицо взглядом спокойного отморозка. Несмотря на боль в руке, она ощутимо дёрнулась. Нормально, работаем дальше… – Имя. – Тарга… Я тут же ударил её наотмашь стволом пистолета прямо по лицу, оставляя длинную кровоточащую царапину. – Настоящее имя, а не легенду для этих идиотов… – кивнул в сторону трупов торкских карателей. – Ты слишком хорошо подготовлена для простого провокатора. Да и чёрный святоша к тебе с явно выраженным уважением относился. Ещё раз повторяю: имя, звание, должность? Я спиной почувствовал, как все ополченцы, которые могли слышать наш разговор, остановились и обратили всё внимание на меня. – Ну? Мне ещё раз повторить вопрос? Опять пауза… Взгляд девушки стал более осмысленный, видно было, что она пыталась найти какое-то решение и выработать наиболее оптимальную тактику поведения, раз мне так явно нужна была информация от неё. Это ещё раз подтверждало наличие спецподготовки у этой твари. Снова ударил стволом пистолета, только не по лицу, а по сломанной руке. Девушка замычала и чуть не потеряла сознание от боли. Вот теперь она точно нормально думать не сможет и будет выдавать информацию без какой-либо фильтрации. Уж чему-чему, а навыкам допроса в полевых условиях я начал учиться ещё на Земле, когда по-быстрому кололи татарских боевиков. А в Академии этому тоже уделялось немало времени, да и имперцы при подготовке к операции много чего нового в этой области вложили мне в голову. – Ещё раз – имя, звание, должность? Сквозь стон она с трудом выдавила: – Лейтенант Ланкамара, младший оперуполномоченный Мауринского комитета государственности. Врёт ведь, а ведь это самый очевидный ответ… – Мауринская госбезопасность? Ну, на коренную мауринку ты не очень-то и похожа, хотя над тобой и неплохо поработали. Снова молчит… Ну ладно, будем дальше ломать стопоры… Опять удар, и вскрик, перешедший в стон. – Ты что, не понимаешь, тварь, что всё равно заговоришь? – чуть ли не равнодушно проговорил я. Спокойный нейтральный тон голоса её завораживал и заставлял не просто нервничать, а паниковать. Девочка уже поняла, что нарвалась на очень необычного специалиста, и инструкторы к такой ситуации её никак не подготовили. – Младший протектор Ланкамара. Лига защиты демократии, – всё-таки сломалась она. Кто-то за спиной присвистнул, да и я тоже был немного удивлён… Лига защиты демократии была очень закрытой и таинственной организацией, некоей стратегической надстройкой над запроливными спецслужбами, которая занималась более глобальными операциями в продвижении интересов ароанских высших руководящих кругов. Если проводить аналогии с миром Земли, то эта организация была похожа на результат скрещивания фонда Сороса[10], ЦРУ[11], АНБ[12] и личной аналитической службы Ватикана. Дикая, нелогичная смесь – но наделённая мощными властными полномочиями и обладающая огромными финансовыми ресурсами – являлась очень опасным противником. Правда, предо мной сидел простой полевой агент, но всё равно определённый интерес её информация для меня представляла. И эта информация полилась рекой: уж слишком у нас с ней были разные уровни подготовки… Она была кандидатом, которого обкатывали в реальной обстановке. Наша группа была не первой, которую она так ловко заманила в засаду – были и другие «подвиги». После ещё нескольких стимулирующих память и разговорчивость ударов она слила и своего куратора в руководстве разведки так называемой «антитеррористической операции», и порядок связи, и действующую и законсервированную агентуру на освобождённой ополчением территории, к которой она могла обращаться в случае нештатных ситуаций, и многое другое… Главное – правильно и точно задавать вопросы, не предполагающие уклончивых или многовариантных ответов, где в нюансах и подробностях можно скрыть действительно важную информацию. Через пятнадцать минут допроса я почувствовал, что за моей спиной – судя по знакомому запаху дорогих духов, которые ощущались, несмотря на вонь горящей машины – стоит Тиана, но она молчала и не вмешивалась, прекрасно понимая, что она сейчас наблюдает. В принципе, всё что нужно, я узнал, но у меня своя миссия… Бум! Выстрел пистолета на фоне тишины хлопнул громко и неожиданно, заставив вздрогнуть всех зрителей допроса. Тарга с дыркой во лбу откинулась на спину и, пару раз дёрнув стройными ногами, обутыми в ботинки на толстой подошве, замерла навсегда. Я с трудом поднялся, постоял над ней, затем вытащил из её кармана тот самый платок, которым она так качественно засветила нашу машину, и прикрыл девушке лицо. Красивая стерва, молодая… Не думаю, что она и без меня бы прожила долго, уж слишком много на ней крови, такие долго не живут. Если б она только бойцов уничтожала – это война, могу понять, но вот уничтожение мирных жителей, особенно судьба той девочки, именем которой она пользовалась… Такое не прощается. Повернувшись к стоящим сзади ополченцам, я пробежался взглядом по их лицам и ощутил только молчаливое одобрение, даже удовлетворение моим решением. Всё правильно – тварь должна быть раздавлена. Чуть в стороне на расстеленном брезенте лежали наши раненые, в том числе и Валнак, который, несмотря на тяжёлое состояние, уже давно пришёл в сознание и через силу с интересом наблюдал за мной. Тиана с надеждой смотрела на меня, ожидая каких-то действий, – ну что ж, надо работать дальше – кивнул ей головой. – Ланка, докладывай. Она немного замешкалась, но быстро сориентировалась и бодрым голосом заговорила: – С нашей стороны пятеро раненых: из них – трое тяжёлых. – Дозвонились? – Да. Валнак пришёл в себя, сам позвонил и подтвердил. Помощь выехала. – Понятно… Всем – помогаем Ланке, переносим раненых в овраг, оборудуем временный лагерь. Там же занимаем круговую оборону. Горящие машины – слишком хороший ориентир для любого корректировщика. Больше говорить было не нужно – люди, получив указания, занялись делом, а я, прихватив бинокль и карабин, отправился к пулемётчикам, у которых была просто великолепная позиция, с которой можно было просматривать все возможные пути подхода. Это – как бы официальная версия, а реально у меня возникла необходимость просто отлежаться после применения коктейля из стимуляторов. Заодно прихватил с собой мобильный телефон, чтобы никто не додумался ещё куда-нибудь позвонить… Минут через тридцать, когда я уже вполне пришёл в себя и начал просто наслаждаться ситуацией и тихим неспешным разговором с пулемётчиками, на холмик пробралась Тиана. – Командир, там Валнак хочет с тобой поговорить, – доложила она. Пришлось сниматься с позиции и, кряхтя от боли в мышцах, идти в овраг… Наш недавний командир, к моему удивлению, выглядел не то чтобы бодро, но для таких ранений вполне живенько. Увидев меня, он постарался изобразить некое подобие улыбки, хотя с большим синяком на лице это выглядело достаточно гротескно. Просверлив меня глазами, прямо как противометеоритный лазер, он почти на пределе слышимости просипел: – Ну что, Рысь, скажешь? – У нас в строю десять человек. Все вооружены. Заняли круговую оборону. В такой ситуации, без транспорта, с ранеными мы ничего не можем предпринять без внешней помощи. Позиция хорошая, окрестности и подъезды просматриваются неплохо. На холмике разместили крупняк, если что – сможем продержаться некоторое время. Минировать не стал, не уверен в квалификации бойцов. Валнак кивнул головой, прокашлялся, что-то буркнул в ответ и замолчал. – Винишь себя за гибель людей, командир? – спросил я. Ему было очень больно, но по его глазам я понял, что физическая боль – ничто, по сравнению с тем, что испытывает настоящий командир, потерявший своих людей, за которых он отвечал. Я его прекрасно понимал, как солдат солдата. Он что-то просипел, но я решил не тянуть. – Не кори себя, командир, ты всё сделал правильно, на высшем уровне. Просто так сложились обстоятельства, и по тебе работал полевой агент Лиги защиты демократии. Девочка молодая, но очень талантливая и с внушительным послужным списком. На её счёту не одна такая уничтоженная группа. Причём посмотри, какое у неё было прикрытие… Но мы ведь победили…