Остановился только тогда, когда понял, что противники закончились, а я стою возле склона и, задрав голову, смотрю на замерший наверху оврага горящий бронетранспортёр. Руки опять сами по себе отбросили лопатку и подняли с земли лежащий карабин одного из карателей, а потом, сняв с рядом лежащего трупа тубус одноразового гранатомёта, я побежал вверх, забирая чуть вправо, где росли кусты, чтобы выяснить обстановку и не попасть под обстрел. Я точно знал, что этот овраг со стороны торков не просматривается, и судьба десанта карателей на некоторое время останется неизвестной противнику, что даст мне небольшую передышку и возможность хоть как-то проанализировать ситуацию на предмет сделать ноги. Выглянув на мгновение, быстро оценил обстановку. Хм… Всё намного интереснее, чем я раньше предполагал… Бронетранспортёр, получив кумулятивную гранату, конечно, не выдержал и загорелся. Первый танк, в который я целил, можно считать, отделался лёгким испугом – на башне сорвало несколько элементов динамической защиты. Он медленно пятился задом и куда-то лупил из спаренного с пушкой пулемёта поверх оврага прямо по зелёнке. Было видно, что вроде как у экипажа проблемы с обзором, и они не могут нормально маневрировать. Второй танк, в который я тоже целил, фактически стреляя навскидку, получил гранату почти под днище. Бронированная машина стояла на месте, и лёгкий дым, выходящий из открытого башенного люка, говорил о том, что экипаж уже эвакуировался, оставив вверенную технику на растерзание ополченцам. Третий танк этой ударной группы уже успел дать дёру, но, развернувшись назад и остановившись метрах в двухстах, снова повернулся лбом в нашу сторону и кого-то усиленно выискивал стволом тяжёлой пушки наверху нашего холма. Бум! Огненный сгусток взрыва снаряда этого танка на мгновение снова заглушил звуки боя и поднял лёгкую пыль на сухой земле. Не знаю, попал он или нет, но в ответку с холма прилетела граната РПГ и попала в башню, правда, видимого эффекта не дала, хотя танк вздрогнул и, выпустив густые клубы выхлопных газов, стал быстро пятиться назад. От меня до него было метров сто пятьдесят – вполне такая дистанция для стрельбы – поэтому, не торопясь, привёл одноразовый гранатомёт в боевое положение, тщательно прицелился и, сделав упреждение, нажал на спуск. Хлопок выстрела снова ударил по ушам, но это уже воспринималось как само собой разумеющееся. Отбросив уже пустой тубус, я отпрыгнул назад и скатился в овраг, а пробежав ещё метров десять по дну, снова поднялся и выглянул полюбоваться на результаты стрельбы. А посмотреть было на что. Я-то стрелял почти в борт и попал вполне неплохо – танк стоял на месте с разбитым катком и порванной гусеницей и крутил башней, стараясь высмотреть неведомого стрелка. Я танкистов очень хорошо понимал – это только кажется, что ты полностью защищён в танке и готов сражаться с целым миром. Это не так: приборы внешнего обзора – если это, конечно, не техника, использующая космические технологии псевдовиртуальной реальности – дают не самую лучшую картинку, и экипаж не может вовремя обнаружить многие опасности, особенно если это касается юркого пехотинца с противотанковым гранатомётом. Я уже грешным делом думал спуститься вниз и у мёртвых карателей разжиться ещё парочкой «мух»[15], но с вершины холма на нашей территории мелькнул трассер бронебойного снаряда, и до меня донёсся хлёсткий звук выстрела противотанковой пушки, чем-то по калибру и по конструкции напоминающей советскую «Рапиру». Стоящий на месте танк – представляющий великолепную мишень, да ещё на таком расстоянии – вздрогнул от попадания и, простояв секунд пять, вспыхнул как свечка ярко-красным чадящим пламенем. Мгновением позже чуть приоткрытый верхний люк – через который кто-то собирался драпануть из танка – открылся полностью, и из него вверх ударил фонтан пламени. Как подтверждение того, что в этом бою победа осталась за нами, на позиции мауринцев в большом количестве посыпались снаряды систем залпового огня, причём, судя по взрывам, не простые аналоги «Градов», а нечто более дальнобойное и мощное, выжигающее целые гектары площади. При этом грохот и сотрясение земли были такими, что даже с расстояния двух километров всё это воспринималось с одной мыслью: «Хорошо, что сами не попали под такую раздачу!» Самый первый танк – так помеченный мной ещё в начале боя – хотел было развернуться и по флангу умотать в овраг, но завалился в большую промоину и, ревя двигателем, выпуская густые чёрные клубы выхлопных газов, сжигая трансмиссию, буксовал, пытаясь вырваться. Бум! Очередная граната, выпущенная ополченцами, попала ему в башню, снеся остатки динамической защиты и какие-то блоки, прикреплённые снаружи. Двигатель танка тут же заглох, спустя несколько мгновений открылись люки, и три человека экипажа в чёрных комбинезонах стали разбегаться как тараканы, ища укрытия от всё усиливающегося огня ополченцев. Мне даже не пришлось поднимать карабин – желающих подстрелить танкистов и без меня хватало. Все трое никуда добежать не успели – так и остались лежать на открытом пространстве, не добравшись до спасительного оврага метров двадцати. Видимо, они кого-то сильно разозлили, потому что пулемётчик ополчения ещё долго долбил по замершим фигуркам в чёрных робах короткими очередями, взбивая вокруг них фонтаны земли и пыли. Убедившись, что прорвавшаяся группа не выполнила своё задание и фактически уничтожена, командование карателей перенесло огонь оставшейся артиллерии на наш участок, и ещё долго близкие взрывы заставляли меня снова прятаться в небольшом, но глубоком отводке оврага, играющем роль импровизированного убежища. Через час после полного уничтожения прорвавшихся групп торков интенсивность боя как-то сама по себе начала спадать, а ещё после двух часов чахлого обмена артиллерийскими ударами – сопровождаемыми вяленькими пострелюшками из стрелкового оружия – на фронте установилось какое-то подобие тишины, и я смог наконец-то выбраться из оврага, чтобы посмотреть, так сказать, в натуре на результаты боя. Н-да… Наворотили мы тут… Глава 17 Тихо гудел дорогой многофункциональный кондиционер, наполняя кабинет прохладой и запахами весеннего леса, создавая определённую атмосферу спокойствия и умиротворения. Но, несмотря на столь изысканные условия, многие люди, попав в это помещение даже по своей воле – и тем более по настойчивому приглашению хозяина, – вряд ли получали особое удовольствие и, конечно, не могли наслаждаться столь полной имитацией природы. Среди действительно знающих людей – которых было не так уж и много – этот кабинет пользовался дурной славой, хотя его хозяин имел репутацию честного и справедливого человека, просто работа у него была такая: собирать, находить, доказывать виновность и невиновность и в конце концов – наказывать или миловать. Для всех несведущих отдельное крыло – где располагалось это помещение и множество других с находящимися там немногочисленными подчинёнными – принадлежало скромному отделу планирования и контроля Главного финансово-экономического управления Генерального Штаба министерства обороны Роннийской Империи. По легенде, здесь работали всего лишь клерки, кабинетные работники и чинуши, со своим чуть резковатым и неординарным начальником. Да, они иногда выезжали для ревизий и аудита в войска, но… И всё… Ничего сверхъестественного за ними не числилось, и упоминание этого подразделения обычно вызывало высокомерную улыбку у многочисленных привилегированных офицеров генштаба. Но вот то, что за такой ширмой скрывался один из немногочисленных засекреченных аналитических центров департамента специальных операций Главного разведуправления Генштаба, естественно, никто и не догадывался. Но в отличие от аналогичных подразделений, у этого – даже несмотря на близость высшего руководства – была высокая степень и автономности, и принятия решений, и, конечно, особые полномочия. Офицеры, служащие в этом крыле, имели два личных дела – одно официальное, где показывались капитаны и майоры – натуральные «ботаны» от военной экономики, – не представляющие никакого интереса ни для своих, ни для заграничных спецслужб. Но вот во втором личном деле – настоящему, имеющему гриф «Совершенно секретно» – практически все сотрудники имели звания не ниже подполковника, и такой список боевых наград, который бы сделал честь любому гвардейцу Императора. Ну и начальник отдела, генерал граф Даранкол, был под стать своим подчинённым – множество боевых наград, легендарная личность, хотя официально за серьёзный проступок отправленный «загнивать» к финансистам. В высшем свете его назначение неумные люди называли опалой, а умные, наоборот, старались не болтать вообще, понимая, что блестящего офицера с таким боевым прошлым Император не оставит без своего покровительства. Реальность же была такова, что очень часто данное подразделение выполняло задания не своего армейского руководства, а получало указания из личной канцелярии Императора, и, соответственно, уровень решаемых проблем был настолько высоким, что все операции имели гриф «Секретно. Без срока давности»… Сейчас генерал слушал доклад-отчёт одного из оперативников, автоматически отмечая ключевые моменты, хотя мысли возвращались к погибшему сыну и дочери, которая решила отомстить, бросив учёбу в престижном институте, где учились только отпрыски родовитых фамилий. Она умудрилась пробраться через границу Империи, хотя на её счёт было дано соответствующее распоряжение пограничникам. В данный момент эта непоседа воевала в Новомауринской армии в отряде одного из известных полевых командиров. Моран Даранкол, слушая подполковника Толка, ловил себя на мысли, что с трудом концентрируется на докладе. К его счастью, пиликнул сигнал интеркома внутренней связи, и генерал, с трудом скрыв радость и облегчение, потянулся и нажал кнопку. – Да. – Господин генерал, мобильная линия, абонент номер триста десять. – Соединяйте через минуту. Отпустив кнопку, он спокойно глянул на подчинённого, и тот, быстро всё поняв, сложил папку, оставил её на столе и ретировался из кабинета. А когда снова пиликнул сигнал, но на этот раз уже телефона, то, подняв трубку, хозяин кабинета прекрасно знал, кого услышит. – Морри, дружище… – так его давным-давно звали в военной Академии только близкие друзья, которых осталось очень мало, но этому человеку это позволялось. – Тебе не кажется, что мы с тобой давно не пили пиво? – Мне не кажется – я точно знаю. – Ну, так снимай свой китель финансового чинуши, плюй на службу и подъезжай на наше место. Генерал, ни секунды не раздумывая, сразу ответил, зная, что вопрос очень серьёзный, раз его выдёргивает на встречу ТАКОЙ знакомый: – Договорились. Через пару часов генерал Даранкол – одетый как простой среднестатистический гражданин, занимающийся не сильно интеллектуальным трудом – сидел на берегу небольшого озера в ухоженном парке на окраине огромного мегаполиса, пил прямо из горлышка бутылки пиво и хрустел солёными орешками. Чтоб сюда добраться, ему пришлось поменять несколько машин и сделать не менее десятка кругов по городу, сбивая с хвоста возможную слежку. Только убедившись, что за ним никто не следит, он выбрался в это живописное и действительно спокойное место, не забыв подкупить в магазине по пути необходимые и, можно сказать, приятные аксессуары для этой встречи. На тропинке послышались шаги, генерал на мгновение напрягся, но, узнав по походке приближающегося человека, усмехнулся и сделал глоток пенистого напитка. Пришедший мужчина чуть старше среднего возраста имел простоватую, незапоминающуюся внешность профессионального разведчика. Обычный человек не обратил бы на него никакого внимания, приняв за какого-нибудь почтальона или хронического клерка из второсортного банка. Вот только взгляд битого жизнь хищника – который изредка, когда этот мужчина прекращал себя контролировать, появлялся в его светлых глазах – выдавал истинную натуру и сущность. Умный, властный, безжалостный, умело маскирующийся оборотень на службе Императора… И генерал знал его, прекрасно знал уже не один десяток лет – они до сих пор оставались друзьями, насколько это возможно в их службе… – Привет, Морри, что-то ты выглядишь усталым. – Привет, Унти, твоими стараниями уже не досыпаю несколько месяцев. Оба усмехнулись, прекрасно понимая, что имелось в виду. Пришедший, кого генерал назвал Унти, присел рядом, взял в руку предложенную бутылку со слабоалкогольным напитком, открыл её и сделал несколько больших глотков, наслаждаясь вкусом. По прошествии достаточно ощутимого промежутка времени гость, удовлетворённо вздохнув, наконец заговорил: – Умеешь ты, Морри угодить старому товарищу. Я вот сколько ни пытался, так и не смог найти магазин, где продают такое пиво. Неужели тебе на заказ делают? Генерал чуть усмехнулся. – Хозяин магазинчика – мой должник. У него местные бандиты похитили молодую жену и дочку, ну а мы ту банду вели по другому делу, и так получилось, что вмешались к всеобщему счастью. – Вот, видишь, что значит делать людям добро… Опять возникла пауза… Каждому из них было о чём вспомнить, и они реально наслаждались тишиной и спокойствием. Своего рода эта встреча была чем-то вроде ритуала, который, даже не сговариваясь, они уже выполняли не один год… * * * Унти и Морри знали друг друга ещё с военной Академии, элитарного учебного заведения, готовившего командные кадры для армии, флота и спецслужб Империи. Там они дружили, даже койки в казарме стояли рядом, и вместе спиной к спине отбивались во время ночных разборок со старшекурсниками. Но после выпуска судьба их раскидала по разным сторонам Империи… Морри – он же лейтенант Даранкол – пошёл по армейской линии и, начав службу с захолустного гарнизона, благодаря своим качествам, а не связям многочисленной родни, сумел существенно продвинуться по служебной лестнице.