– Пришлось. Была необходимость. – Но почему не вернули? Ведь столько всего произошло, России нужна была реликвия. Как раз после её пропажи и начались великие потрясения… Лицо священника стало суровым, и в его глазах – только-только излучавших доброту и понимание – загорелся огонь непререкаемой уверенности. – Нет, Максим. Икону создал святой человек, он в неё вложил всю свою праведную душу, а судя по мечу в твоих руках, и твоя ипостась к этому имеет некоторое отношение… Это – святые вещи, и они в некоторой степени живут уже по своим правилам и законам, часто недоступным для нашего понимания, хотя именно люди их такими сделали своими молитвами и поступками. В 1904-м Россия уже была больна, и везде чувствовался смрад гниения. Это реликвия сама захотела уйти, когда почувствовала, что русские люди отступают от веры предков и пускают в свои души мороки и гниль, которые всё разъедают и превращают их в пустых зверей, готовых сожрать собрата ради наживы. На этой фразе он замолк и глубоко вздохнул. Да, озадачил я его, но у меня ещё оставались вопросы… – Отец Евстафий, а что мне с этим делать? – спросил я, показывая на фактически забытый при разговоре меч. Он опять остановился и всё так же усмехнулся. – Неси, это твой крест, КНЯЗЬ. Батюшка явно выделил последнее слово, и у меня так засосало под ложечкой в предвкушении больших неприятностей, что мне с трудом удалось сохранить нейтральное выражение лица. – Вы не ошиблись? – Я ошибиться могу, а вот предки – нет. Это – княжеский меч, раньше он передавался от отца к сыну. Тебе он достался весьма необычным, но при этом почётным способом. Да и кинжал, судя по твоему рассказу, принадлежал не самому простому степняку – явно ханское оружие… Не удивлюсь, если это оружие имеет какие-то особые свойства. – Это всё могло попасть в мои руки случайно, – не останавливался я. – В нашем мире – да, но в мире иконы и других божественных вещей ничего случайно не происходит, на всё Воля Божья. – А при чём тут князь? Вы ведь меня не зря так назвали? Опять какие-то игры? Он устало вздохнул, как терпеливый учитель, вынужденный разжёвывать нерадивому ученику прописные истины. – Максим, я ещё раз повторяю: здесь ничего просто так не происходит. Ты – князь, может быть, и не по рождению, но по духу – точно. Теперь тебе с этим жить. И это не моё решение, так решили совершенно другие силы. – И как жить? Что изменится? – Не знаю. Время покажет, но одно могу сказать – теперь ты один из нас. – Это накладывает какие-то ограничения и обязанности? Я – офицер, и у меня есть поставленная задача, которую необходимо выполнить. Опять улыбка озарила лицо священника. – Солдат есть солдат, я сам когда-то был таким. Никаких ограничений, иди по жизни и делай то, что делал. – А меч, кинжал? – Они твои. – А можно их здесь оставить, так сказать, на хранение? – Я бы не советовал этого делать – они всё равно найдут способ снова воссоединиться с тобой. – Даже так? Он промолчал, не комментируя моё высказывание. – А много среди вас… Тьфу… Среди нас князей? – задал я новый вопрос. – Из живых – ты один. Было несколько, но они нас уже покинули, и кое-кто – не по своей воле… Князь – это воинский вождь, его судьба – вести в бой воинов, но мало кто из людей проходят этот путь до конца… Некоторые привыкают лить кровь… – Синдром войны, – согласился я. Он кивнул головой. – Это – тяжкая ноша, слишком много крови… А есть ещё и соблазны решить проблему силой… Кто-то не может остановиться, рано или поздно переходит грань и оказывается на стороне Зла. Таких нам приходится останавливать… Как останавливать, он не стал уточнять, да объяснений и не требовалось – зачистка вышедшего из-под контроля военного лидера, самый радикальный и надёжный вариант. – А некоторые просто ломаются, – продолжил священник. – Тут может быть много вариантов: кто приходит к Богу, а кто обращается к химии… Я на мгновение задумался, уже вполне спокойно принимая слова своего собеседника всерьёз и анализируя ситуацию… Было бы глупо сомневаться, имея в руках такие доказательства, хотя… С теми уровнями технологии, что я успел увидеть в Большом Космосе, возможно всякое. Может, и вшили в память ложные воспоминания, а в руки дали железки в качестве, так сказать, материального подтверждения моих приключений в этом подвале. Ладно, будет то, что будет… – Хорошо, допустим, я приму на веру всё, что вы сказали. Что это мне даёт? – Определённый статус среди боляр. Любой из них почтёт за честь тебе помогать, но это предполагает и обратную сторону – тебя с новой силой будут пытаться взять под жёсткий контроль, а если не получится – попробуют ликвидировать. Ты – не мальчик, должен понимать, куда влез. – Изумительная перспектива… И как же боляре меня идентифицируют как князя? Я ж не могу на каждом шагу об этом трезвонить. – У каждого его призвание проявляется по-своему… Уверен, в критические моменты ты проявишь себя и докажешь всем свой статус. – Да… Получается, что я сам у себя на спине яркими лампочками выложил знак мишени, заметный всем заинтересованным лицам? – Образно говоря – да. – Лихо… Но… Ничего нового… Фактически я уже и так несколько лет живу в режиме непрерывной гонки на выживание. В таком дерьме умудрился изваляться – сам удивляюсь, что до сих пор жив. Кстати, а что касается Совета – как там совещания и всё остальное? В чём будут заключаться мои функциональные обязанности, ну и… Конечно, права? Мой собеседник ухмыльнулся. – Со временем мы найдём тебя, сами пригласим и всё объясним, но чаще всего оно происходит само собой. Сам факт того, что среди нас появился новый посвящённый, причём – признанный Князь, уже требует особого внимания Совета, поэтому, думаю, в ближайшее время тебя известят. – Договорились, и ещё… Вы ведь тоже в своё время прошли эту проверку? Он помолчал, давая понять, что оценил то, как я перевёл разговор на другую тему, и ответил: – Да, Максим, но – в отличие от тебя – стал священником. Кому-то по миру идти с мечом, а кому-то – нести Слово Божье. – Н-да… Интересно бы было узнать вашу историю… Ответа я не получил, наверное, что-то личное. Ладно, зайдём с другой стороны. – Втянули вы меня в свои игры… – Тебя всё равно бы втянули, уж слишком ты выделяешься, а твоё появление здесь было всего лишь вопросом времени. – А если меня завалили бы где-нибудь в пути? – На всё Воля Божья, – опять не стал он спорить. И хотя ответы священника становились всё односложней, я продолжал спрашивать и пытался максимально прояснить для себя ситуацию, учитывая большую недосказанность, которая ощущалась практически в каждом слове моего сопровождающего. – Эта планета находится в секторе Конфедерации, и я… Ну не могу поверить, что тут нет от них наблюдателей, и вы их не выявили. Стоит ли с этой стороны ожидать неприятностей? – Хм… Умеешь ты задавать каверзные вопросы, Максим. Неприятностей с твоим стилем жизни нужно ждать всегда, но со стороны Конфедерации в ближайшем будущем тебе ничего не грозит. – А они за ароанцами не стоят? – Нет. Хочешь продолжить здесь свои игры? Ты и так разворошил муравейник, оно тебе надо? – Ну так, долги-то накопились, тем более меня тут заказали. Хотелось бы пообщаться с людьми и… Ну, скажем так, попробовать вразумить. – Это твоё право, твой путь и твоя судьба, – сказал он несколько сухо, давая понять, что мой ход мыслей ему не очень нравится. Наш разговор как-то сам собой увял, и мы молча быстрыми шагами направились к выходу… * * * Через несколько минут мы с отцом Евстафием поднялись наверх. Он спонсировал мне небольшой кусок ткани, куда я с почтением завернул меч и кинжал, чтоб не привлекать к ним особого внимания. Когда вышли на улицу, там уже было темно, но за исключением этого, больше ничего не изменилось – и машины, и действующие лица остались фактически те же. Только генский генерал забрался обратно в джип и тихо дремал в ожидании развития событий.