Генцы всё это время явно не бездействовали, они перегнали бронированные джипы в сторону, поставив машины таким образом, чтоб их нельзя было высмотреть из леса на фоне единственного источника света, которым была достаточно тусклая лампа, освещающая вход в церковь. Несколько спецназовцев стояли, нацепив на головы громоздкие и страшно дорогие в этом мире приборы ночного видения, и тщательно всматривались в тёмные заросли деревьев. При нашем появлении застывшая картина ожидающих чего-то важного людей мгновенно ожила: бойцы охраны подтянулись, а мои спутники – Ланка и Маркет, до этого понуро стоящие чуть в стороне – радостно и с надеждой посматривали на меня, интуитивно понимая, что произошло нечто экстраординарное. Тут же хлопнули двери бронированного джипа, и из машины появился генский генерал, всем своим видом показывающий, что его время стоит очень дорого, и он больше терять его не намерен. Когда мы спустились по небольшой лестнице и остановились в освещённом тусклой лампой круге, генерал направился к нам, привычно оставив охрану за спиной. Но не дойдя и пяти шагов, он остановился как вкопанный и пристально стал меня рассматривать, как будто увидел нечто непонятное и непостижимое. Несколько мгновений он изучал и свёрток с мечом, закреплённый на спине, и царапину на лице, и пустые подсумки из-под гранат, а придя к каким-то выводам, стал почти по стойке смирно и чуть наклонил голову, давая понять, что признаёт мой изменившийся статус. Я тоже кивнул ему в ответ и, повернув голову к отцу Евстафию, спросил у него на русском языке: – Неужели это так заметно? Тот хмыкнул в ответ. – Не всем, только тем, кто привык чётко анализировать людей, как наш гость. Но ты быстро научишься это скрывать, или… Или быстро умрёшь, не выполнив своё предназначение и не пройдя свой путь. – Весёлые перспективы… Кстати, раз пошла такая пьянка, может, скажете, где мне искать свою родственницу? Отец Евстафий задумался, делая вид, что усиленно вспоминает, хотя я был на двести процентов уверен в его памяти. Ну не похож он был на дядьку, который будет забывать такие ключевые вещи. Ох, как же мне надоели их заезды и многоходовые партии! С драконами как-то всё проще и понятнее было… – Она была здесь и ушла, – наконец «вспомнил» священник. – Куда – мы не стали отслеживать. Считаю, что каждый сам вправе выбирать свой путь. Мне кажется, что наш генский гость сможет тебе больше помочь в этом вопросе. Он давно и с большим усердием интересуется нашей жизнью, и вряд ли столь интересная посетительница осталась бы без его внимания. Тем более мы и так задержали человека, а тут дела очень весёлые назревают, как бы нам не пришлось вмешаться, нарушая все договорённости. Мы оба повернулись, собираясь поинтересоваться у гостя о судьбе принцессы, но генерал, молчавший до этого, наконец-то улыбнулся и на русском – хотя с жутким акцентом, что говорило об отсутствии практики – заговорил: – Если господин Рысь имеет в виду свою «родственницу», которую он активно разыскивает всё последнее время, то у меня есть некоторая информация, и я – в меру своих скромных возможностей – постараюсь помочь ему. – Вы очень обяжете меня, генерал, – быстро ответил я, понимая, что сейчас опять начинается что-то очень интересное, вон как этот генский хмырь многозначительно усмехается. – Ваша родственница полтора месяца назад была арестована местной контрразведкой, но сумела убедить полевых следователей в своей непричастности к сепаратистам, и после соответствующих проверок была направлена в концентрационный лагерь для интернированных гражданских лиц, где… «Концлагерь для семей ополченцев и тех, кого подозревали в связях или в сочувствии ополчению, но не смогли доказать и просто изолировали, чтоб их просто не вырезали полоумные националисты…» – в голове всплыл рассказ Вятко Смурного про один из таких лагерей, в котором под чужими фамилиями содержались его жена и двое детей. – …она показала великолепные врачебные навыки и даже в тех условиях сумела организовать очень эффективную медицинскую службу, существенно снизив смертность среди заключённых. Ну а мы со своей стороны постарались обезопасить девушку от разного рода неприятных контактов с местными… Ну… Слишком патриотично настроенными личностями, чересчур вольно трактующими свои обязанности по защите страны и очень ловко избегающими заслуженного правосудия. Вот ведь загнул, гад! Сразу завуалированно обрисовал и свою позицию по местным событиям, и своё якобы истинное отношение к местным фашистам, и намекнул про то, что оказал неведомым галактическим силам огромную услугу, сохранив жизнь какой-то девчонки, почему-то интересной им. – Как я могу с ней встретиться и организовать безопасный процесс переправки девушки к её отцу? – спросил я у генерала, имея в виду «отца» из легенды, а сам подумал: «Знал бы ты, балбес, к КАКОМУ отцу я должен её доставить!» – Ещё недавно такая процедура особых бы проблем не доставила, но за последнее время вы очень наследили в своих поисках и обидели людей, наделённых серьёзной властью и финансовыми возможностями в этом регионе. Девушка вчера была изъята из концлагеря и вывезена. Я открыто вмешаться не мог без серьёзных последствий – которые бы привели к серьёзным разногласиям между двумя крупнейшими государствами на планете, – поэтому мои люди ограничились наблюдением. – Вы знаете, где она? – Скажем так: я знаю, где она была вчера вечером. Более свежей информации пока нет. С той стороны работают не менее опытные специалисты, да вы и сами виноваты – слишком сильно показали свою заинтересованность в этой девушке. Теперь её будут использовать как наживку для вас. Я несколько мгновений думал, пару раз взглянув на отца Евстафия, который внимательно слушал, но не вмешивался в наш разговор, с интересом ожидая моего решения, хотя оно и лежало на поверхности. – Вряд ли ловушка готова… Они должны её хорошо подготовить, оборудовать, обеспечить охрану и группу захвата… И только потом донести до меня её местоположение или любую другую информацию, по которой я должен залезть в расставленные сети… – Я тоже так думаю, – согласился со мной генерал. – После вашей знаменитой штыковой атаки они больше не будут полагаться на простых наёмников и постараются максимально подстраховаться, исключая всевозможные случайности… – А это требует времени. – Да. – Так где? Генерал усмехнулся, оценивая моё нетерпение ставшего на след волкодава, и спросил: – Как я понял, именно здесь ваше пребывание подошло к концу? – Допустим… – Чтоб не терять времени, вас подвезут к вашей забазировавшейся группе и окажут всю возможную помощь. Но на многое не рассчитывайте, повторюсь – вы разозлили очень влиятельных людей. – Хорошо, не привыкать. И ещё… Ваш подчинённый, который пришёл с нами… Какова будет его судьба? – Он останется здесь, его миссия выполнена, и я даю вам слово офицера, что по службе он только выиграет. Его отца я хорошо знаю и такому талантливому солдату я найду достойное применение. Вас устраивает такой ответ? – Вполне. Но время дорого, поэтому прямо сейчас я хочу уехать, если, конечно, мои сопровождающие из ваших людей готовы. – Они уже в вашем распоряжении и только ждут команды, – генец подозвал к себе одного из сопровождавших его офицеров и что-то тихо ему приказал. Я попрощался с генералом и с отцом Евстафием, который усмехнулся в бороду и перекрестил меня перед опасной дорогой. Аалон, давно понявший, что здесь наши пути расходятся, для приличия повздыхал, получил от меня уверения, что генерал им очень доволен, успокоился и просто отошёл в сторону. Через несколько минут, забравшись на заднее сиденье бронированного джипа, мы с Ланкой в сопровождении двух генских спецов уехали с этой поляны опять искать приключений на свои неугомонные головы. Глава 23 Нас высадили в пятистах метрах от места, где прятался наш отряд… Командир молчаливых генских спецназовцев передал мне небольшую сумку, чётко отдал воинскую честь, быстро запрыгнул в машину, и через несколько секунд только затихающий рёв мощного форсированного двигателя говорил о том, что тут недавно проехал тяжёлый бронированный джип… Встреча с соратниками прошла спокойно, можно сказать, буднично. Лишних вопросов не задавали, хотя чувствовал, что людей просто распирает от любопытства. Ещё бы: ушли в полный врагов лес втроём, вернулись вдвоём, но на джипе с крайне дружелюбными генскими спецназовцами, целые и невредимые, с оружием и боеприпасами… Про предательство и перевербовку, естественно, никто и не думал, слишком много мы торков настругали за последнее время, а вот о том, как и до чего мы сумели договориться с противником – это тема всех перешёптываний, конечно, была главной. Но дисциплина в отряде была железной, поэтому был задан всего один вопрос моим заместителем Драем: «Командир, когда и как выдвигаемся?» Вот как бывает, когда люди верят в своего командира и ощущают своё участие в важнейших событиях. – Дай мне ознакомиться с документами. Нас тут часов десять никто трогать не будет. Время есть, – ответил я заму, и он тут же ушёл, чтобы не мешать мне работать. Перед тем как засесть за изучение посылки от генского генерала, я снова запустил свою книжечку на предмет выяснения оперативной обстановки. Как и было обещано, патрули остались на нескольких ключевых дорогах, но из района расположения нашего отряда были выведены все подразделения спецназа, тем самым предоставив время для разработки плана дальнейших действий. Ну, прямо тепличные условия! Тем не менее я не строил иллюзий: скоро нас начнут ловить, и ловить качественно и повсеместно, не озадачиваясь пленными. Гонять будут как диких зверей. Ладно, теперь посмотрим, что там генец интересного передал. Внимательно рассматривая документы, я не удержался и несколько раз присвистнул от удивления. В первую очередь меня заинтересовал плотный пакет со стопкой НАСТОЯЩИХ удостоверений сотрудников мауринской военной контрразведки, причём, судя по штампам и должностям, владельцы явно числились в центральном аппарате службы, что существенно расширяло наши возможности, если с умом пользоваться этими корочками. Так, дальше… Бегунки с несколькими серьёзными печатями, позволяющими легально и почти без ограничений шастать в прифронтовой полосе и при необходимости привлекать командиров линейных частей мауринской армии себе на помощь. Хотя, как тут рекомендуется, этим лучше не злоупотреблять – документы-то настоящие, но принадлежат сотрудникам специальной опергруппы, отправленной вроде как на расследование чего-то там секретного, а реально – контролировать процесс разграбления «освобождённых территорий» в интересах нескольких мауринских генералов госбезопасности, поставивших этот процесс на поток. Поэтому ксивами можно помахать ещё пару дней, а потом по ним начнут искать пропавших людей и задавать вопросы, причём не абы как, тупо формально рассылая ориентировки, а с пристрастием – на кон поставлены интересы и деньги очень высокопоставленных упырей из столицы Маурины, а может, и кое-кого из-за границы. Тут много шакалья пограбить налетело… Со стороны генерала было весьма предусмотрительно вставить и фотографии в эти удостоверения, причём, судя по лицам и форме на снимках, всё это было продумано заранее. Моя физиономия была дополнена форменным кителем, рубашкой, галстуком и знаками различия целого майора контр-разведки, что было весьма немаленьким званием в местной иерархии. Тут присутствовали документы и на Ланку, и на Драя с сыном, и на Марга, и на Орела, причём в такой же форме, только с различающимися званиями. Ещё были приложены простые полевые удостоверения прикомандированных вольнонаёмных, так называемые «торкские бегунки» – эти были без фотографий, просто кусок пластика с именем, фамилией и печатью. Такие ксивы были в ходу у наиболее неорганизованных подразделений торков, что поделать – вольница: сегодня воюю, а завтра – дома сижу. Вот как – генцам почти с самого начала был полностью известен состав нашей группы со всеми персоналиями. Весёлые тут у них игры, хотя в условиях гражданской войны – это нормальное явление, когда многие стучат на всех, стараясь услужить всем воюющим сторонам в надежде, что одна из них победит, а тут работает генская разведка, считающаяся одной из самых сильных на планете, ну разве что, конечно, после роннийской. Так, что у нас дальше? Вот как… Бланки с печатями на изъятие из концентрационных лагерей любых понадобившихся заключённых.