И кривого мясника. Корней Чуковский Тут управляющий взял в руки колокольчик и потребовал внимания. – Дорогие гости! Сегодня вам выпала честь отведать настоящий старинный «Захер» по оригинальному рецепту! – Усы его гордо натопорщились, брови заходили ходуном. – Подштанники Баха… – ошарашенно покачал головой Женька. – Тот самый «Захер»? Национальное достояние Австрии? За который долгие двадцать девять лет велась настоящая «война тортов», и судебные разбирательства не прекращаются и по сей день?.. – Да-да! – Йозеф надулся еще больше и заговорщически понизил голос. – Наш повар, знаете ли, давным-давно служил в венском отеле «Захер», где хранят оригинальный рецепт. Ух, и скольких сил мне стоило найти этого волшебника и уговорить работать у нас! Мое сокровище! – Он понизил голос. – Конечно, выдать секрет рецепта он не имеет права, но вот время от времени побаловать меня и особенных гостей… Управляющий в предвкушении потер руки и цокнул языком. – «Захер» – это сказка! Если вы не пробовали настоящий «Захер», то вы не знаете, что такое шоколадный торт, – торжественно добавил он. Послышалась барабанная дробь. Дети взвизгнули от восторга. В залу медленно вплыл повар, неся в руках поднос. На нем возлежал накрытый круглой стеклянной крышкой торт. – Па-па-па-пам… Все затаили дыхание. Повар поставил поднос на стол и приподнял крышку. И вот показался он, торт. Блестящая шоколадная глазурь, разлитая тонким слоем, блестела, как зеркальный пруд. Торт венчала круглая фирменная печать. В воздухе разлился аромат шоколада, ванили и абрикосового конфитюра. Повар вонзил лезвие ножа в податливую вязкую мякоть коржа, и в разрезе показалась нежная прослойка. – Мне, мне первому! – взвизгнул Мишель. – Мишель, веди себя прилично! – прикрикнула на него Анюта. Повар распределил торт между гостями. На блюде остался один последний ломтик. Анюта широко раскрытыми глазами уставилась на кусок торта на своей тарелке. – Бабушка, а можно мне сразу два кусочка? – Конечно, дорогая. Все, что пожелаешь! На вот, возьми-ка ножик и разрежь свой кусок на два! Анюта обиженно надулась, но тут же снова расцвела, надкусив торт. Мари взяла серебряную чайную ложечку, погрузила ее в шоколадную мякоть, отправила маленький кусочек в рот и зажмурилась. – Восхитительные терпко-шоколадные ноты и сочный абрикос с благородной кислинкой, – прокомментировал Йозеф, гордо улыбаясь. – Отведать «Захер» и умереть… – сказала мадам Бриль. Мари отложила вилку и посмотрела на подозрительно притихшего Женьку. – Что-то я не слышу от тебя криков восторга. Ты же наш главный Робин-Бобин и сладкоежка, всем сладкоежкам сладкоежка. Что же ты молчишь, будто воды в рот набрал? Женька безмолвно глядел расширившимися зрачками на последние шоколадные крошки на своем блюдце. – Эй, не молчи! – Кажется, он потрясен до глубины души, – сказал Леонид. Женька растерянно оглянулся по сторонам, потом медленно перевел затуманенный взгляд на друзей. – Зебры на вершине Эвереста… Это… Это лучшее, что происходило со мной в жизни! – осипшим голосом проговорил он. Затем откашлялся и уже увереннее добавил: – Я должен получить рецепт! – Ты что! Это же секрет, охраняемый веками. Патент, за который десятки лет велись суды. Думаешь, кто-то поделится им с тобой по доброте душевной? – Я должен получить рецепт, – еще тверже сказал Женька. Щеки его порозовели. – Я раздобуду этот рецепт – или умру. Мари рассмеялась. – На всякое хотенье есть терпенье… Не обращая на ее слова никакого внимания, Женька встал из-за стола и подошел к управляющему. – У меня к вам серьезное предложение. Просите, что хотите и сколько хотите, но ваш повар должен дать мне рецепт. – Э, дружок, даже и не мечтай, – рассмеялся тот. – Это тайна, оберегаемая веками. Страшнее, чем привидение. – Он грозно пошевелил бровями. – Нет-нет, вы как хотите, а мне нужен этот рецепт, и я от вас так просто не отстану! Мишель доел свою порцию, облизнулся и потянулся за последним куском «Захера», лежащим на большом серебряном блюде. Женька боковым зрением заметил движение мальчика. Он что-то неразборчиво выкрикнул, стрелой бросился к столу и упал животом на скатерть. В стороны разлетелись тарелки и блюдца, жалобно звякнул опрокинутый стакан с яблочным соком. Женька выкинул руку в стремительном броске, и пальцы его сомкнулись на торте на мгновение раньше пальцев Мишеля. – Мое! – завопил он, схватил торт обеими руками и отправил его в рот. Мишель скривился, собираясь заплакать. – Вот еще! Ты же взрослый, будешь еще из-за всяких обжор плакать, – строго проговорила Анюта. Мишель тут же успокоился, но продолжал глядеть на Женьку, обиженно насупившись. – Что за безобразное поведение, – скривился Рон. – Управляющий, кого вы только пускаете в гостиницу! – Женька, ну как тебе не стыдно? Отбирать у ребенка сладости! – всплеснула руками Мари. – Простите, – покраснел приятель, смущенно косясь на мальчика. – Я был не в себе. Мишель, я тебе потом куплю пять тортов. Это было дело жизни и смерти. Я… Я не мог иначе… – пробормотал он, размазывая по щекам шоколадную глазурь. – Ладно уж… Съел так съел… – великодушно махнул рукой Мишель. – У нас был честный поединок. Но чур, с тебя потом пять тортов. И не забудь! – погрозил он пальцем. – Я напишу тебе наш адрес. – Ладно, обещаю! Честное слово! – пообещал Женька, радостно поглаживая живот. – Я ни о чем не жалею, – шепнул он Мари на ухо. – Доволен собой? – Мари саркастически приподняла бровь. – В целом да, – сказал Женька и снова погладил себя по животу. – Ну вот, поели – и ладно… – сказал Йозеф. – Вы только это… не привыкайте. Обычные гости такой чести не удостаиваются. Это уж я вам так, в порядке исключения… – Он быстро глянул на мадам Бриль. Та благосклонно кивнула, и лицо управляющего расплылось в довольной улыбке. Симон ревниво нахмурился и положил руку Фаине на талию. Хозяин широко зевнул. – Удивительно, как рано меня сегодня клонит в сон… Тут доктор Коста с грохотом бросил столовые приборы на тарелку и поднялся из-за стола. – Все, мне пора, – пробормотал он, вытер губы салфеткой и, не оглядываясь, удалился из-за стола. Мари встревоженно посмотрела на его удаляющуюся сутулую спину. Старомодная шляпа, которую он зачем-то нацепил на голову, съехала набок. Доктор оступился, взмахнул руками, ища равновесие, и вновь зашагал дальше, раскачиваясь, будто парус на ветру. – Эх, да что же я никак с ним не поговорю! – Мари раздосадованно дернула себя за кончик косы. – Ну не идти же мне сейчас за ним в номер, когда он собрался спать! Она нахмурилась, выбила по столешнице дробь костяшками пальцев и покачала головой. Зиггер снова зевнул. – Я, пожалуй, тоже откланяюсь. Приятного вам остатка вечера. Новое уходит, старое приходит… – пробормотал он себе под нос. – Скоро новолуние. Скоро, очень скоро наступит великий рассвет… Он поднялся, сверкнув перстнями, и удалился.