Часть 4 из 46 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ты лучше ему снотворного посильнее впрысни, — отзывался энергетик, — и он выспится и мы отдохнем.
— Он же на нас оторвется потом.
— Зато день тишины.
— Отправляться надо. Быстрее отправимся, быстрее вернемся, — вмешался второй пилот.
Тест систем проводили утром, потому повторный был излишен. Бортовой ИИ быстро рассчитал маршрут следования. Широкая связь оборвалась сразу, как только идущий в десяти километрах от «Кипариса» маленький «Стриж» совершил первичный маневр и запустил маршевые двигатели. Осталась только суббпространственная связь. По ней в общую сеть с транспортником не выйдешь.
Кораблик стартанул резво. Будь это наземный транспорт, то можно было бы сказать, что с пробуксовкой. Пространство выгнулось дугой, как перед быстрой лодкой на водной глади волна. «Стриж» засверкал фиолетовым пламенем вторичного излучения от маршевых двигателей. Через четыре часа уже пробили световой барьер. И ускорение все продолжалось.
Весь путь описывать не стоит. После пробоя сверхсвета весь экипаж был на дежурном приеме и занимался своими делами. Корабль вела автоматика.
А вот что стоит упомянуть так это «Кипарис». Транспортник не входил в какой-либо флот, но по договоренности шел неподалеку от Третьей армады. На горизонте доступности мелькали еще флот «Эллада» и Единый Японский флот. Отдельные лайнеры тоже периодически выходили на дальнюю связь сбрасывая в пространство общие сводки.
«Кипарис» был уникален. Уникален даже не технологиями постройки. Это как раз было единое и стандартное. Уникален он был тем что все жители его были участниками проекта «Рой». Никто не спал, никто не тянул время в стазисе. Все два миллиона семьсот тысяч человек выполняли полезное дело для общего блага. Эдакий город в космосе. Корабль стартовал из Солнечной системы одним из последних. Благодаря проекту в его объеме размещалось в пять раз больше поселенцев чем на любом другом, сопоставимом по размерам. Ценой этому был отказ от человечности. Нет, люди оставались по-прежнему людьми, но вот сложнейшие наномодули перекраивали человеческое тело. От полноценного организма оставался только подключенный к аппаратуре коммуникации и жизнеобеспечения мозг с небольшими ошметками внутренних органов. Не было рук, не было ног, не было легких и почек, не было желудка. Оставались только уменьшенное сердце и гормональные системы. Описанная в старинной книге голова профессора Доуэля несла и то больше плоти. Даже органов чувств не было, их заменяли сигналы от процессора, идущие непосредственно к нервам и обратно. Зато был прямой выход в сеть. Была богатейшая виртуальность, где каждый жил как хотел, в свободное от своих обязанностей время.
Как бы там ни было, но органы размножения остались. Урезанные, способные только на воспроизведение ограниченного числа несущих генофонд клеток, но тут много и не надо. Люди даже в виртуальности жили нормальной жизнью. Система контроля размножения работала. Место умерших занимали младенцы, никогда не видевшие реального мира, но обитавшие уже в этом новом, пусть и максимально приближенном к настоящему, но все же сказочном пространстве. Дети росли среди нормальных людей в безумном синтетическом мире. Даже такая жизнь лучше, чем падение в чрево черной дыры. «Кипарис», в отличие от огромных морозильников других флотов и от полупустых летающих вилл мультимиллиардеров, кипел цифровой жизнью любви и ненависти, зависти и дружбы, ярких идей и повседневной рутины.
Однако, человечеству всегда было тесно там, где оно жило. Ему было тесно в пещере, и первые люди поборов свой страх и, взяв копье в руки, вышли в свет. Ему было тесно на маленьком материке, и сев на ненадежные парусные или даже гребные корыта люди обошли кругом крохотный мир. Ему было тесно на маленькой планете и сев верхом на канистры с жидким топливом человечество вышло в космос. Жители «Кипариса» обитали в бесконечной виртуальности, но бесконечность — это тесно, и были созданы несметные системы контролируемые из виртуальности для реального мира. Были созданы сверхмалые и сверхбыстрые корабли класса «Стриж», «Ласточка», «Сокол», многократно превосходящие построенные еще на Земле суда остальных флотов. Таким кораблям почти не нужно место под экипаж — только несколько капсул с небольшими комками плоти, подключенными к бортовой системе. Зачем такому кораблю громоздкие системы жизнеобеспечения? Нужны только сверхмалые модули, продуцирующие набор жизненно важных веществ, и удаляющие излишки прямо из крови. Полное единство органики и автоматики. Но люди не заперты в корабле совсем. Проверить системы жизнеобеспечения? Не вопрос — множество управляемых механических муравьев размеров со спичечный коробок побегут по внутренним отсекам. Если обнаружат что-то нехорошее — корабль сразу встанет в ремонтные доки. Проверить наружную обшивку? Не вопрос — полуметровые крабы побегут по композитной шкуре судна меняя блоки и чиня корпус. Надо просто сойти с корабля? И вот антропоморфные дистанционные модули, которых издали сложно отличить от человека в экипировке, гордой походкой ступают на грунт и делают исконно людские задачи. Система «Рой» в действии.
Кораблик был быстрым, очень быстрым. На полтора световых года ему понадобится всего пять дней. Гиперсветовая пуля «Стрижа» неслась к цели, таща в своем чреве урезанных, но все-таки людей. Еще не знающих, что их миссия будет куда сложней чем они думают.
Глава 4. Инородная
Уже сутки прошли с момента нападения зверя. Больше атак не последовало. Выходили с опаской. Мысль о посещении руин уже не казалась такой хорошей. Мы бы их и не посетили. Но жизнь непредсказуемая штука. Очередной сюрприз свалился на нас с неба. Мы вышли ночью, той короткой ночью когда оба светила спрятаны за горизонтом. Равнина освещалась огнем звезд и желтым светом, исходящим от иллюминаторов отсека. Изучали место откуда похитили тело доктора.
— Смотри, — сказал я, показав Славке на песок. — Здесь следов вообще никаких нет. Если кто и ковырялся, то он, наверное, летал.
— А я еще жаметил, фто вообще никаких шледов нет, даже наших, — ответил он, — а мы нашледили шильно.
Славка скривился и по обыкновению тронул рукой разбитое лицо.
— Да, вижу. И Бортик ничего не зафиксировал. На записи черный провал, было тело, и нет тела.
— Думаешь, они блокировали его шиштемы жапиши?
— Системы записи-то вряд ли. Таймер-то бежит, скорее всего, просто заглушили как-то. У меня от всех этих загадок уже голова пухнет, пойдем кофе выпьем. Жаль система не производит что-нибудь спиртосодержащее, нам бы в самый раз было.
— У меня тоже. Пойдем.
Он пнул ногой первый попавшийся камень.
Зашли в отсек. Он уже принял более-менее жилой вид. Вещи, разбросанные после падения, а потом и атаки чудища, разложили по местам, все совсем ненужное просто свалили в угол. Капсула была все-таки небольшая, сильно не развернешься. Заказали у Бортика синтетическое пюре и искусственное мясо. Вкус не ахти какой, но есть можно.
— Рука опять болит, — простонала бледнеющая на глазах Лена, сидя в углу и баюкая сломанную руку. — Закажите мне еще обезболивающего. И антибиотиков тоже.
— Потерпи немного, — Слава ткнул пальцами в сенсор контроля ИИ. — Шейчяш будет.
— Терплю. Не беспокойся, — вымучено сказала девушка-астрофизик. — Только давай ты мне вколешь, я сама боюсь.
Поставили укол. Старинный и вечно неизменный одноразовый шприц полетел в утилизатор. Бортик его целиком синтезирует вместе с лекарством, целиком и расщепляет.
Сели есть. Синтетическую еду разбавляли настоящим кофе. Он, конечно, тоже был синтетическим, но делали его на другом, более качественном аппарате, от выращенного невозможно отличить. Беседа не клеилась. Перед глазами у всех еще до сих пор стоял пропавший доктор, загадочный зверь и эта проклятая планета. Лена попросила снотворного. Мы его заказали. Сами не стали употреблять, вдруг что случится, а ей сон необходим. Модуль изначально не жилой был. Но на полу спать не приходилось. Поперек модуля растянули вытащенные из аварийного комплекта гамаки. Они крепились к специальным, утопленным во внутреннюю обшивку крючкам, обычными шнурами. Сверхпрочная ткань была почти невесомой, но прекрасно держала человека, закутанного в спальный мешок. Многие вещи не меняются. Они уже на заре человечества были почти совершенными. Гамаки, лопаты, ножи. Неважно из чего они сделаны, из шкуры с костью или из композитов.
«Пойдем наружу, пусть уснет спокойно», — предложил я и вышел.
Слава молча последовал за мной. Рядом со шлюзом мы поставили вытащенные, опять же, из аварийного комплекта лишние раскладные стулья. Навигатор сел на один из них и уставился на тяжелые ботинки. Они были все в пыли, отчего приобрели сероватый цвет. Мы так и сидели, пока вдруг он резко не поднял голову и не посмотрел на меня, а потом стал озираться по сторонам.
«Шлышешь?»
Я прислушался и вскочил. Быстро нарастал какой-то гул. Вскоре гул стал очень сильным и стало ясно, что он раздавался сверху.
Так, наверное, со стороны выглядело наше падение. Какой-то аппарат, отчаянно сопротивляясь неумолимой силе, боролся за свою жизнь. Его то рывками стаскивало вниз, то немного поднимало. Несомненно, это был космический корабль и вел он себя как большая рыба, попавшая на крючок. Невидимый рыболов то отпускал, то натягивал леску, и аппарат дергался из стороны в сторону, поднимался и опускался. Деталей было не различить слишком высоко это было. Даже когда чудовищная сила притянула его совсем близко к нам, был непонятен тип аппарата.
Наконец, корабль не выдержал и стал разваливаться. Что-то ярко вспыхнуло. Обломки рухнули на поверхность, но все же было отчетливо видно, как какая-то часть, полыхая аварийными двигателями, падала медленнее всей остальной груды металла. Скорее всего, спасательная капсула. Она, подняв тучи пыли, рухнула прямо у подножия руин. Посадка была жесткая, но объект уцелел.
Медлить было нельзя. Мы сорвались с места. Не сговариваясь, рванули за спаскомплектом. Я схватил аптечку, Слава же взял комплект инструментов. Лена от грохота проснувшаяся даже под действием снотворного, через силу сползла с гамака и вышла наружу. В тяжелые ботинки сунула ноги как в тапочки, не застегивая их. Она так и осталась стоять у шлюза, медленно моргая как сонная кукла и провожая тусклым взглядом наши спины.
Добежали до капсулы чужого корабля. Размер небольшой, втрое меньше того, в котором упали мы. Обшивку исковеркало похуже нашей. Узнать что-либо было сложно. Наше замешательство оборвал громкий щелчок. Одна из панелей резко отошла на несколько сантиметров. Славка бросился к щели и ломиком подцепил край обшивки. Потом махнул мне рукой и надавливать на ломик пришлось вдвоем, зато усилия оправдались. Панель резко поддалась ломику, я от неожиданности отлетел и упал на спину, резко вскочив. От почвы до сих пор тянуло нестерпимым морозом. Славка уже руками поддел кусок обшивки и откинул ее в сторону и нагнулся в проем. Я хотел было тоже залезть туда, но навигатор отскочил, остановив меня выставленными руками. Он стоял и смотрел то на меня, то на капсулу.
— Неужели так плохо? — спросил я у него.
— Воображение нарисовало подгорелый человеческий фарш.
— Слава покачал головой.
— Это не люди.
— Слав, ты что? Собаки там, что ли? — я не понимал его реакции.
— Это не жемляне, — по слогам произнес он.
Мы уже вдвоем аккуратно подошли к капсуле и осторожно заглянули внутрь.
Их там было четверо. Напичканы туда как сельди в бочке. Один точно был не живой. Не бывает разорванных повдоль живых, потому что правила целостности организма едино для всей вселенной. Только низшие формы жизни, у которых нет нервной системы и нет сложных органов могут выжить после разделения на несколько кусков. Не частей, а именно кусков.
Модуль был очень тесным. Простейшие механизмы. Мягкие ложа с креплениями. К ним и были привязаны нелюди. Инопланетянами их можно назвать только по человеческой привычке. Мы сами были чужие на этой планете. Похожие на человека в целом отличались от нас в деталях. Кровь у них была красная, как и у нас. Ее было в достатке разлито по всей капсуле, чтобы не заметить ее цвет, даже под освещением чужих звезд. Помимо разорванного пополам тела, второму погибшему оторвало левую ногу и левую руку. Меня замутило при виде внутренних органов. Если бы доктор был жив, то он бы с первого взгляда наверняка отличил человеческие потроха от нечеловеческих, но его с нами уже не было, а я медиком точно не являлся. На мой взгляд, внутри они были очень похожи на нас. По выражению лица Славы можно было судить, что он тоже был не в восторге от увиденного. Он отвернулся и через силу сглотнул.
Внешне нелюди были тоже очень похожи на людей. Примерно одного с нами роста. Две руки, две ноги, голова, два глаза. Пропорции тела были нормальными. Никаких болтающихся до колен кистей. А вот количество пальцев отличалось. На руках их было по шесть, правда, вполне привычного вида, с тем же количеством суставов и с ногтями. На ногах, наоборот, по четыре. Лицо необычное, но не отвратительное. Тонкие черные губы, под которыми скрывались белые зубы. Нос тоже был тонким, вполне укладывающимся в мерки человечности. Растительности на голове и теле не было, не было также бровей и ресниц. Брови, впрочем, заменял пигментный рисунок из множества черных маленьких точек, уходящих от переносицы к вискам. Издали можно принять за необычный макияж, что рисуют женщины на лице. Черная кайма на веках также придавала иллюзию ресниц. В общем, упавшие вполне были похожи на людей.
— Давай ты, — произнес Славка. — Я не шмогу.
— Думаешь я смогу? — пробормотал я, но Слава уже отошел в сторону и глубоко дышал, смотря куда-то вверх.
— Я проверю более-менее целых, — продолжил я. — Они вроде бы еще теплые.
Я достал из медкомплекта тонкие перчатки и, надев на руки, осторожно прикоснулся к телу. К горлу опять подкатило. Третий тоже был нежилец, хотя на вид ему досталось меньше всего. Из затылка торчал небольшой штырь, перечеркивающий все надежды на жизнь. При детальном осмотре выяснилось, что четвертая особь была женщиной. Наверно высшие разумные млекопитающие в порядке вещей. На лишенном волос черепе женщины было много ссадин. Из бедра торчал какой-то обломок. На всей четверке были только какие-то повязки напоминающие широкие бинты, прикрывающие бедра, а у женщины еще и грудь, вполне нормальную по человеческим меркам.
А вот тут нас ждал сюрприз. Послышался тихий, совсем человеческий стон. Она медленно приоткрыла большие, заметно крупнее наших, глаза. Радужка была ярко-желтого, такого цвета осенние листья. Тонкие черные губы что-то беззвучно пытались сказать. Вряд ли она сейчас осознавала, что мы ее не поймем. Потом ее глаза закатились и она затихла.
— Она жива? — друг удивленно посмотрел на меня.
— Как видишь, — ответил я шепотом.
Я не стал извлекать обломок из бока женщины. Только разрезал крепежи, что удерживали ее на ложе. С этим лучше было разобраться в нашем отсеке. Потом аккуратно поднял женщину. В ней было немного весу — килограмм сорок пять.
— Сначала оттащим ее к нам, а потом осмотрим обломки еще раз — ей наша медицина не подойдет, нужно ихнюю аптечку посмотреть и пайки тоже. Все отдадим Бортику на химанализ, может, что и получится.
Навигатор поглядел на мою ношу, потом на капсулу и кивнул. Обратно шли долго, хотя идти было несколько сот метров, раненная на руках не способствовала скорости. Несли по очереди. Пока несли, все измазались в инопланетной крови. Лена, уже отошедшая ото сна, стояла и кусала губы, переводя взгляд то на спасенную, то на меня со Вячеславом. В нашем отсеке как-то резко стало тесно. Раненую положили на мой гамак и легким бегом направились еще раз к капсуле. Оставив ее на попечение Лены.
Теперь с обломками мы не церемонились. При помощи инструментов и некой матери разобрали все что могли. Где-то пришлось поковыряться побольше, где-то поменьше. Нашли разукрашенные разноцветные пластиковые коробки с нанесенными на них непонятными знаками. Нашли четыре комплекта какого-то оружия, что нас порадовало. Оно походило больше помесь охотничьего ружья и старинного кремниевого пистолета, хотя на поверхности и были какие-то индикаторы.
Слава разобрал очередной блок и, поднеся близко к лицу, вырванный с корнями кусок тихо выругался, а потом, нервно хохотнув, подал мне.
— Я вообще не понимаю, как они летели, пледштавь шебе — эта фигня ламповая.
— Я с удивлением взглянул на блок ламповой электроники.
— Кинь в общую кучу, дома разберемся.
Я поднял половину коробок. Половину поднял Славка, в том числе и эту забавную схему. Как быстро человек привыкает ко всему. Вот и модуль уже назвал домом.
Дошагали. Положили все найденное у входа. Не тащить же все непонятное внутрь, вдруг опасно. Часть коробок все же вскрыли. В коробках нашлось лекарство. Во всяком случае упаковка смахивала на земные таблетки, и приспособления были похожие на шприцы. Многое, конечно, было незнакомо. Нашлись и упаковки похожие на консервированные продукты. Их мы сунули в утилизатор Бортика, тот при необходимости выполнял функцию несложного анализатора химического состава. Жаль, что биохимию он не мог проверить.
Через какое-то время последовал ответ. Оказалось, что пища вполне совместима с нашей. В небольшом количестве ее могут есть люди. Посторонние токсины были опасны если слопать две-три коробки сразу, да и то не смертельно. А вот съедобна ли наша еда для них мы не знали. Знали теперь только, что систему жизнеобеспечения можно настроить на производство чужой еды. Воду она могла пить без ограничений. И дышала она кислородом, иначе бы давно загнулась.
Тем временем Лена сказала, что раненная очнулась. Рядом появилась еще более страждущая и наша астрофизик как-то забыла про собственную больную руку. Женщине-инопланетянке явно было очень плохо. Мы затаив дыхание склонились над ней. Ее устало безразличный взгляд обшаривал помещение, останавливаясь на разных мелочах. При этом она старалась не шевелить головой. Потом взгляд сфокусировался на нас. Женщина, морщась, нахмурилась и тут же удивленно вскинула брови и расширила глаза. В модуле прозвучали тихие, но непонятные слова. Речь была певучей, в ней было слишком много гласных звуков.
— Бортик, ты сможешь расшифровать? — спросил я у искусственного интеллекта.