Потом посыпались уже другие снаряды. Пошли в ход крейсера, но вспышки разрывов высоко над землей показывали, что это не эффективно. Защита все еще стоит. Только электромагнитные ускорители пробивали обычными болванками до самой почвы, но для них не было целей, так как крупные бронеобъекты у Безумца не водились. Корабли выстроились в две линии. Наш флагман шел в середине второй линии. Отверженные постоянным потоком сыпались со здоровенных и неуклюжих десантных транспортов. Шутка ли, девяносто тысяч существ, утрамбованных в летающие короба в сжатой форме. Поток хлынул туда, где еще горела земля. Мы шли за ними. Воздух впереди дрогнул и несколько передовых кораблей вспыхнули белым пламенем и упали на землю. — Активный щит. Не страшно. Это только самые дальние мы выстоим. Среди отверженных начались потери. Добрая треть созданий начала вереща разваливаться на куски. Но волна шла вперед. Мы уже перевалили через первый пятидесятиметровый кратер от рукотворного метеорита. От выглаженной чаши шел жар. За ним было еще. Но преодолев рубеж, еще несколько кораблей впереди попали в классические ловушки-ямы, уцелевшие после орбитальных ударов. Ждать их не стали, некогда. Впереди закипел бой. Не знаю сколько было уничтожено войск противника, но осталось немало. Волна отверженных наткнулась на слаженное сопротивление, и отнюдь не кальмаров. Твари были в новинку. Они не летали, но и вооружены были через меру. В свое время я насмотрелся много кинофильмов про монстров, такое вот смутно напоминало что-то знакомое, но что именно я не помнил. Черные членистоногие твари были оснащены кет-броней. Лап было не меньше десятка и передние две пары несли здоровенные полупрозрачные когти-мечи. Что-то хлопнуло по строю врага, взметнув кучи камней и пыли. Крейсера решили хоть как-то поддержать нас. Пусть каждый из снарядов мог нанести урон не более чем трем-пяти врагам, зато удары могли наноситься в любую точку поверхности, благо атмосфера почти не тормозила и не искажала полет гиперзвуковых болванок. Отверженные очеловеченными не были, и бились они не как люди, а как бесчувственные автоматы, беззвучно убивая и так же беззвучно умирая. Некоторые корабли развернулись боком совсем близко от линии соприкосновения и с бортов заработали лучники, выпуская стрелу за стрелой. Жаль нельзя им использовать пулеметы из-за этих глупых запретов. «Оторва» вместе с другими триремами шла напролом, прямо поверх бойцов. Поддерживающее поле прижимало их к земле или отталкивало в разные стороны. В заранее оговоренное время, я дал команду и мои кальмары сверкнули кет-броней, превращаясь в торпеды. Их заблаговременно расположили неплотными рядами в несколько эшелонов, чтоб удачнее управлять. Теперь они, как косяк диковинных рыб вклинилась в ряды врага. Эффект неожиданности сыграл свое и мы прошли первый заслон точно в рассчитанное время. Воины развернули строй и, мгновенно перекинувшись в штурмовую форму, зашли в тыл неприятеля. Через десять минут на отдельных участках противник был разгромлен, а типы войск соприкоснулись. Мы шли дальше. Пока первый эшелон добивал тварей второй занял его место в готовности к атаке. Корабль накренился вперед тормозя. Мы на месте. Точно под нами засел неприятель. Но то что мы прорвались — это только малая часть победы. Теперь нужно удержать позиции, пока четыре цеха буду рыть на двухкилометровую глубину. Аппарели двух кораблей открылись, выпустив вереницы летающих дисков. Тем временем войско строило кольцо обороны. Опять несколько эшелонов. Штурмовые отряды выставили щиты и преградили путь непосредственно к триремам. Дальний эшелон состоял из отверженных, в их не совсем умные головы удалось вбить, что надо стеречь центр. Между кольцами непрерывно курсировали малые суда с лучниками и резервом на борту. Тысячу кальмаров я отрядил для того же. Гномы рыли и тут же укрепляли широкий ход. Землю выбрасывали тут же. Гномы, из тех что не участвовали в рытье, приспосабливали грунт под фортификационные сооружения, на стенах которого высаживались коротышки в доспехах и с арбалетами либо с щитами и пиками. Это на случай если враг хлынет из пролома, потому как мы не знаем, что там внизу. Шахта шестиметровой ширины росла вглубь довольно медленно. Но земли было вынуто очень много. Не представляю куда будет деваться все шестьдесят тысяч кубометров грунта. Это же будет почти сорокаметровая гора. Но цеховиков это не останавливало, рыли они, не снижая темпов. С одной из противоположных сторон раздался шум. Видимо, противник попытался отбить позицию. Но сил было слишком мало для этого. — Проклятье, — заорал Лик-Нишасса, — откуда их столько. Я глянул в указанном направлении. Прямо на нас неслась лавина классических кальмаров. Только их и в самом деле было очень много. Они слаженным кулаком ударили во внешнее кольцо, просто массой раскидав передовых существ. Закипел бой. Щупальца зеленоватых тварей рвали отверженных, не обращая внимание на потери от потока стрел, идущего с трирем и сторожевых судов. Отверженные не отступали, но и не могли сдерживать натиск. Вал тающих тел рос так же быстро как земляной вал от шахты. Все кто были между кольцами обороны расступились в стороны, открывая простор для тяжелой пехоты. Враг прорвался сквозь первое кольцо. Взметнулась пыль и камни орбитальных ударов, дезориентируя врага, в тот же миг пехота с наплечными арбалетами и эльфы с кораблей нанесли массированный залп, сметая всех кто попадался на линии удара. Кто-то стрелял вообще сверху. Я обернулся. Гномы не зря строили земляной вал. Это позволило им вести обстрел, не мешая друг другу. Точность с этой дистанции падала, но в такую толпу и не нужно было особо целиться. Успевшие разогнаться кальмары падали на землю и, пронзенные стрелами, кувыркались, как живая рыба на раскаленной сковородке. Масса кет-наконечника рвала тела изнутри, а пять или шесть стрел не давали уже сдвинуться с места от тяжести. К тому же кет-стрелы безвозвратно нарушали структуру духа, нанося зачастую смертельные раны. И все же их было слишком много. Лавина приближалась к пехотному строю, пока не напоролась на алебарды. Тут им пришлось потрудиться. Обстрел не прекращался, а воздушные щиты сводили на нет броски щупалец с оранжевыми огоньками. Обычные щиты не давали проломиться в непосредственный контакт. Солдаты алебардами рубили противника на куски, оставаясь за пределами досягаемости. Но все равно начались потери. Численность брала свое. Мы не могли сосредоточить все войско в одном месте, это откроет брешь в другом месте и это позволит таким маневренным тварям взять нас без затруднений. На палубу вышел посол «Кипариса». Ему в дистанционной оболочке не было страшно за свою жизнь, но все одно увиденное повергло его в состояние ужаса. — Что это за твари? — Воины Безумца, — ответил ему стоящий рядом Кукловод, — и это еще не самые страшные. — Есть еще хуже? — Не сомневайтесь, — подтвердила Уаа. В строй врага слева и справа вонзились мои воины, тоже кальмары. Только для отличия я придал им красный цвет свечения, а то можно и в своих попасть не разбирая. Бой между одинаковыми чудовищами был завораживающим зрелищем. Каждый норовил вцепиться в глаза или в основание щупальца и оторвать оттуда кусок побольше. От дерганых движений обтекаемых существ рябило в глазах. Потом пришло подкрепление. В бой ворвался Нунла и я понял, что прежде виденное мной, было просто забавой, бойня началась сейчас. Бесформенная багровая субстанция с невероятной скоростью металась среди месива, выстреливая несчетным числом огненных шнуров, рвущих неприятеля на части, хотя казалось в какой-то момент они его просто закидают трупами до неподвижности. Атака захлебнулась. Врагу ничего не оставалось как отступить. Масса отхлынула назад, начав кольцевое движение вокруг нашего стана. Уйти нам не дадут, поэтому есть только путь вперед. Только уничтожить ЭТО. Спустя четыре часа ход был прорыт. Просто нырять в шахту было не нужно. Цеховики создали студенистые амебообразные субстанции и как на лифте спускали войско вниз. Только двигались амебы одна за другой. Я шел в шестом заходе. Впереди спускались мои солдаты. Со мной шли наемники и старший потока. Кет-броня не давала задохнуться в этом стеклянистой капле. Мимо неслись гладкие стены колодца со швами кольцевых укреплений. Спуск занял долгих пятнадцать минут. В конце мы попали в широкий проход. Видно стало, что он до этого был завален, и цеховики только что разгребли его и укрепили. Наша цель была сердце оазиса. Отобьем и покорим его, будем считать, что победили. Видимо, противник решил, что обрушивать своды бесполезно, потому что впереди закипел бой. В узком проходе численность имела роль только в том случае, когда была схватка на измор. Наши воины потихоньку продвигались. Цеховики тут же капитально укрепляли своды во избежание обрушения прямо на наши головы. Сдерживая врага частоколом пик, солдаты обстреливали их с ближней дистанции. Щупальца, все же, время от времени доставали воинов и выдергивали их из строя на растерзание. Приходилось постоянно подтягивать подкрепление. Неожиданно мы вышли в большой сводчатый зал. Даже наверное естественную пещеру. Высота была не меньше двадцати метров, а ширина метров пятьдесят. Посередине стояло громадное, на три четверти утопленное в пол сердце. От покрывающих его узоров исходил неяркий оранжевый свет, как от раскаленной железяки. А над ним висело нечто. Оно больше всего походило на черного как уголь кальмара, вот только вместо мягких щупалец, вперед вытягивались покрытые хитином длинные тонкие усы, и членистые лапы, покрытые крючками. Да и все обтекаемое туловище было заключено в твердый панцирь, однако он бы трехстворчатым. Три огромных фасеточных глаза бесстрастно смотрели на незваный гостей. Абсолютно чуждая тварь. — Ну и уродина, — не выдержал я. — Впервые такое вижу. Он и вправду безумен, — согласился Лик-Нишасса. Воины выстроились полукольцом, аккуратно подходя к существу. — Сдавайся, — прокричал я, — ты проиграл. Существо чуть заметно шевельнуло конечностями. Но среагировало оно не на мои слова, а на Нунлу, что протиснулся в пещеру вслед за нами в обличии зверя. — Не надо разговаривать, надо убить, — пробасил он. — Может попробуем договориться, он же все-таки Страж, хоть и безумный. — Вы все не правы, — разнесся по залу басовитый хриплый голос. Нунла, маленькими шажками пошел по спирали вокруг сердца уменьшая дистанцию и продолжая говорить. — Ибо Безумец и Великий Страж — это разные сущности. Я Великий Страж. Да и Безумец не безумен. Нунла, а точнее, Великий Страж, сделал еще несколько осторожных шагов. — ЭТО прибыло в наш мир семьсот лет назад. Человеческих лет. ОНО живое и неживое в одном лице. ОНО смогло слиться с моим Пускиикáл пиксаáн, получив при этом мои ограничения и мои возможности. Я не смог с НИМ договориться. ОНО смогло прогнать меня. ЕГО цель очистить площадку для прибытия других. Уничтожить всех. ОНО жаждет призвать своих сородичей. ОНО не безумно, оно просто чужое. Люди куда ближе нам. Я поглотил малого стража Нунлу, растворив его сущность в себе. Я спрятаться в его личине. Зверь вспыхнул багровыми узорами и зарычал. — Это Я заглушаю всю связь с этим миром. Это Я уничтожал приземленные им корабли. Недопустимо, чтобы ОНО призвало других, ибо это будет война, в которой могут погибнуть и призраки, и люди, и спящие сетта, и другие расы, о которых вы даже не знаете. Его надо уничтожить. Обдумать сказанное я не успел. Нечто тонкое и прозрачное мелькнуло по залу. Нунла взревел бросился на противника. Воины, стоящие впереди, и псы наемника рассыпались на куски. А сам я упал на пол, но когда попытался встать, мне стало страшно. Мне отрезало ноги по бедра. Кет-броня не помогла ни капли. Из ран сначала хлестанула кровь, а потом резко перестала и я лежал глядя на обрубки конечностей в луже собственной крови. — Не бойся, я помогу, я помогу, не бойся, — начал шептать тихий голос. Я не сразу сообразил откуда он. Лекарь. Я совсем забыл про него, хотя постоянно вешал на пояс на всякий случай. Пригодился. Сдается мне, это он постоянно помогал мне вспарывать без особого ущерба ладонь и поливать кровью, все что попадется. И сейчас помог, не переставая нашептывать. И боли не было. Он тоже пострадал. Его разрезало по пояс, а левая рука лишилось всего по локоть. Я попытался осмотреться. Зверь с Чужаком рвали друг друга на клочья. Глаза наткнулись на располовиненную наискосок Уаа. Девушка не переставая шептала. В реве раздираемого Нунлы я не услышал слов, да и не нужны они были. Могучая рука Лик-Нишассы подхватила меня за плечо. — Ты знаешь, что делать, — раздался голос наемника. Он приподнялся на отрубленном локте и швырнул меня ближе к сердцу. Оставалось всего пару метров. Я пополз, отчаянно скребя пальцами холодный пол. Резать ладонь нужды не было. Она и так была в крови. Я поднял руку в тот момент, когда нечто проткнуло меня. Изнутри словно обожгло. Неведомая сила откинула меня назад. Черное чудовище нависло надо мной. Я увидел свои отражения в бесчисленных фасетках глаз. — Ты все равно проиграл, — произнес я. — ПОДЧИНИСЬ! Чудовище смолчало, не знаю, понимало ли оно меня вообще. Тянулись долгие секунды. Тварь лишь шевелила уродливыми конечностями, проливая на меня из оторванных Нунлой лап белесую жидкость. А потом Тварь рухнула. В ее голову с хрустом влетел камешек, пущенный тренированной рукой раненого наемника. Сердце не защитило ЭТО. Я все же успел кончиками окровавленных пальцев прикоснуться к Пускиикáл пиксаáн. Крик «ПОДЧИНИСЬ!» был для него, а не для твари. Сердцу выбор между живым и полуживым был очевиден, и оно его сделало. Эпилог Два месяца меня восстанавливали. Стараясь выслужиться, Киинам-Цаак на пару с моим лекарем отрастили мне ноги. Света все это время не отходила от меня. Лик-Нишасса и Уаа выжили, а вот Кукловод и близнецы погибли. Нунла тоже остался жив, но он остался в пещере Высшего Стража охранять этот мир от внешних угроз. Да и вряд ли мы ему смогли бы простить гибель экипажей разбитых кораблей, несмотря на все то, что он для нас сделал. Но нет худа без добра. В противном случае я не встретил бы Свету. Со смертью твари была снята блокада. «Кипарис», пользуясь преимуществом, организовал торговлю вновь созданными сердцами с теми, кто хотел основать колонии. Торговали не только ими. Духи торговали теми своими возможностями, что превосходили человеческие на порядок. На широкую ногу был поставлен туризм. Человечество плотным кольцом заселило близлежащие к миру духов системы. Можно было не выбирать мир, а просто купить оазис и с комфортом жить в любом. Человечество начало отстраивать новый дом. А над входом в мой дом висела надпись: «никогда не сдавайся», выполненная неизвестно кем.