– А Белла? А Лис? – В случае с Беллой я не виновата. Это она первая начала! Я попыталась ей объяснить, как все получилось. Говорила, почему я должна была убить Зимина. Просила ее понять, что не виновата, не могла поступить иначе. Я и про Константина ей все рассказала. Но она мне засмеялась в лицо и назвала брошенкой и дурой, которая не может смириться с тем, что ее бросил мужик. А потому выдумывает всякий бред, чтобы иметь повод ему отомстить. Как будто бы мне нужно было что-то выдумывать! – Подожди, я что-то не поняла, кто тебя бросил? Подруга молчала, но Фима уже сообразила и сама, что стало толчком ко всем этим событиям. – У тебя же были отношения с Константином, а он тебя бросил! Вот в чем дело! Сначала он наболтал всякого, голову тебе задурил, заставил вспомнить, что случилось с твоей мамой, а потом и вовсе тебя бросил! И ты захотела ему отомстить! – Да какая разница, бросил или нет! Я сама бы от него ушла! Не захотела бы оставаться с тем, кто причастен к убийству моей мамы! – Но все-таки он тебя опередил и бросил тебя первый? – Этот козел ни с того ни с сего вдруг перестал мне звонить. Когда я ему звонила, не отвечал на звонки. Наверное, испугался тех откровений, что наговорил мне. Да и, конечно, я была очень зла на него. Конечно, я считала, что он теперь тоже заслуживает смерти. Но какая разница? Зимина я убила не поэтому! А разница была очень велика. Пока Константин был с ней, Вероника мстить за свою мать и не помышляла. Или помышляла, но так тихонько и про себя. Зато, оставшись брошенной, она терпеть не стала. Злость и обида вскипели в ней и бурной пеной поднялись на поверхность. И толкнули девушку на весьма неблаговидные поступки, совершенные под самым благовидным предлогом. Восстановление правды и справедливости. Сколько же всяческого зла творится в мире именно под таким лозунгом. Но сейчас говорить об этом было поздно, сейчас подруга горько рыдала. И Фима могла лишь погладить ее по вздрагивающей спине и тихонько сказать: – Что же ты наделала, глупышка. Что же ты натворила, моя Вероничка! Услышала ее подруга или нет, так для Фимы и осталось загадкой. Но рыдать она стала чуть тише. Глава 15 Какое-то время Фима молча прикидывала, как ей поступать дальше. Отпускать от себя Веронику было нельзя. Фима даже не сомневалась, оставшись одна, подруга тут же побежит добивать Константина, если тот еще жив. Как бы это выяснить поделикатнее? И Фима продолжила разговор: – Значит, поняв, что Константину ты больше не нужна, ты уже не за свою маму мстила, а в первую очередь за себя? За то, что он тебя бросил? – За себя, за нее!.. Константину или его приятелю банкиру! Эти люди были мерзавцами! И заслуживали смерти! Оба! – Но с Константином у тебя ничего не вышло. – Пока не вышло. У нас с ним все еще впереди. Сердце Фимы дрогнуло. Значит, Константин жив! Значит, преступница до него еще не добралась! Но она постаралась сохранить хладнокровие и максимально спокойным голосом спросила: – Где он? Ты же его где-то тут у себя на даче прячешь? – Пойдем, я тебе его покажу. Вероника поднялась на ноги и даже не покачнулась, а ведь выпила куда больше Фимы. Бутыль почти опустела, а Фима выпила от силы несколько глотков. Остальное вино вливала в себя убийца, а хмеля в ней не было ни в одном глазу. Фиме доводилось слышать, что психически невменяемые люди в момент приступов обретают феноменальную силу, и справиться с щуплой девчушкой порой не могут на пару даже дюжие санитары. Но чтобы сумасшедшие оставались бы невосприимчивы к действию алкоголя, такого Фиме до сих пор слышать не приходилось. Ей бы призадуматься, отчего такое положение дел, но мысли Фимы были заняты другим. Она была взволнована тем, что сейчас ей предстоит увидеть Константина. В каком он положении? Что может сказать ему Фима? И что сделать для того, чтобы убедить саму Веронику сохранить Константину жизнь? – Константин сам не убивал твою маму. Это сделал Зимин? В одиночку? – Да. – Может… простить его, как ты?.. Договорить Фима не успела. Вероника обернулась к ней в ярости. – Не может! – выкрикнула она ей в лицо так громко, что Фима прямо шарахнулась от нее. – Не проси, не прощу! Просто не могу! Потому что он знал! Они все это знали! Все те, кто состоял с Зиминым в сговоре. Они все знали, что происходит. – То есть Зимин и Константин действовали еще с кем-то? – Конечно! Их там была целая банда! – И ты собираешься всех их… отправить в рай? – Я не отпущу Константина до тех пор, пока он не назовет их мне всех! Всех до единого! Сначала я не поняла, почему Зимин явился в «Квестляндию» один. Ведь я дала Белле четкие указания привести их обоих. И она подтвердила, что все получится. Зимин не против прийти в компании, а Константин – и тем паче. Константин падок на такие развлечения, а еще больше на халяву и красивых женщин. Да, при всех его бабках, которые он за свою жизнь натырил, от халявы он нипочем не откажется. Это вам не Зимин, который готов платить за все, что доставляет ему удовольствие. Константин не такой, он бы пришел, но… он почему-то не пришел. Какая-то баба перебежала мне дорогу. Но просто так это не могло случиться, все в этой жизни предопределено. И я долго ломала голову над тем, как такое могло получиться. Почему? Почему Константин не пришел на свою казнь? Выходит, я должна сохранить ему жизнь? Выходит, его не нужно убивать? Но потом мама снова пришла ко мне во сне, и мне все стало ясно. Я поняла, почему Константин еще жив. Ведь кроме Константина до сих пор существуют и другие члены их банды. И все они ходят по земле, грешат и творят зло. Но кто они? Ни я, ни моя мама не знали их имен! Жизнь была сохранена Константину для того, чтобы у меня была возможность расспросить его обо всех этих людях. Расспросить хорошенько и во всех подробностях! Только сейчас Фима заметила огромные клещи, откуда-то взявшиеся в руках Вероники. Подруга сжимала их с таким сладострастием, словно уже предчувствовала, как стальные щипцы впиваются в мягкую незащищенную плоть ее врага. И, забывшись, Фима почти выкрикнула: – Вероника, так нельзя! Реакция была мгновенной. Клещи щелкнули у самого носа Фимы. – Ты ведь не собираешься помешать мне, нет? В голосе Вероники звучало предостережение. И Фима замотала головой. – Нет, нет, что ты! Я на твоей стороне. – Хорошо. Потому что сейчас мир для меня делится на две части. В первой те, кто хочет помочь мне, чтобы отомстить за смерть моей мамы, и это мои друзья. И во второй те, кто хочет мне помешать в моем деле. И это мои враги. Ты же не хочешь, чтобы я считала тебя своим врагом? – Нет, Вероничка, мы с тобой друзья навек. Сколько лет дружим! На один в детстве горшок ходили, помнишь? Эти воспоминания не слишком воодушевили Веронику. Лицо ее оставалось холодным, а взгляд отсутствующим. Но Фиму она обняла. – Друг! От этих объятий у Фимы мороз пробежал по коже. – Далеко нам идти? – Сейчас, уже почти пришли. Почему-то Фима была уверена, что Вероника держит своего пленника в подвале или погребе, сработал стереотип о том, что маньяки и преступники всегда стараются запрятать свою жертву поглубже под землю, прозрачно намекая тому о скором конце, который его ждет. Но оказалось, что Вероника держит Константина в небольшой пристройке, через которую раньше входили в дом, пока не было принято решение сделать крыльцо с юго-западной стороны дома, чтобы пить тут чай и любоваться закатами. После чего старый вход превратился во что-то вроде чуланчика. Пристройка не отапливалась, и сейчас в ней была температура, близкая к уличной. Неудивительно, что лежащий тут прямо на полу связанный мужчина был почти синего цвета. – Он замерз! Его надо перетащить в дом! – Ничего с ним не случится. – Как давно он тут? – С прошлого вечера. – Всю ночь тут провалялся? – ужаснулась Фима. – Да он же без сознания. Если не отогреть его, то он тебе ничего и не скажет. Последний довод подействовал. Вероника согласилась, что умирать Константину пока что рано. – Да и не обещаю я ему легкого конца. Давай приведем его в чувство! В этом у Фимы, благодаря все той же Веронике, уже имелся богатый опыт, которым она поделилась. Константину дали понюхать нашатырь, побили по щекам, ногам и прочим частям тела, что проделывала Вероника лично и с таким явным удовольствием, что Фима даже начала опасаться, как бы она не забила пленника насмерть. Сама Фима пребывала в полной растерянности. Почему до сих пор не появился Арсений? Чего он тянет? Чего ждет? Он обещал, что будет неотступно следовать за каждым шагом Фимы, куда бы она ни отправилась и обязательно придет ей на помощь, как только будет нужно. Фиме казалось, что уже очень нужно. Но время шло, а от Арсения не поступало никаких известий. Фима даже не знала, рядом он или потерял их во время метели. И что она теперь должна была делать, оставаясь наедине с невменяемой подругой и ее обидчиком? Кого ей защищать, кому покровительствовать? С одной стороны, вроде как Вероника ее друг, а Константин ей никто. И учитывая его прошлое, то вроде как нужно встать на сторону Вероники. Но что-то не позволяло Фиме так поступить. Не могла она позволить подруге мучить беззащитного человека, пусть даже и врага. Впрочем, те пинки, которыми награждала Вероника свою жертву, оказались в какой-то мере полезными. Константин зашевелился, поднял голову и с ужасом уставился на подруг. – Вы? Что вы со мной сделали? Тут его взгляд сосредоточился на одной Веронике, и он завопил: – Гадина! Ревнивая жирная корова! Зачем ты меня скрутила! Развяжи! Даже Фима, хотя оскорбления к ней и не относились, могла бы сказать Константину, что он изначально совершил большую ошибку, когда повел диалог в таком тоне. Совсем не то у него было положение, чтобы так разговаривать с Вероникой. И тут Фиме померещилась за окном какая-то тень. Она подняла голову и вгляделась в наступавшую ночную тьму. Неужели там Арсений? Неужели подкрепление прибыло? Но, увы, это был не Арсений. Вошедшая в этот момент в дом женщина была совсем не из числа полицейских. Это была Светлана Игоревна – тетка Вероники, благородная женщина, заменившая девочке погибшую мать. В руках у нее был внушительных размеров железный лом, на конце измазанный чем-то темным.