— Вы хоть представляете, сколько запеканок осталось в холодильнике после сегодняшнего дня? — спросила Роза. — Да, хорошо. — Мистер Аллен прочистил горло. — Прежде всего. Завещание было составлено для мисс Эддисон и ее детей, а также для Адель и Розы, и, конечно, для дочери мистера Дарлинга, Норы. Если остальная часть завещания не будет учтена, часть средств, вырученных от продажи Дарлинг-Хауса, пойдет на покупку дома в историческом районе Саванны, достаточно большого, чтобы в нем могли жить все дамы вместе. Как они живут сейчас. — Продажа Дарлинг-Хауса? — моя мать вскочила на ноги, ее лицо стало пепельным. Мистер Аллен бросил на нее сочувственный взгляд и предложил ей сесть. — Пожалуйста, миссис Дарлинг, это еще не все. Мама опустилась на стул, и тетя Адель положила руку ей на плечо, пытаясь утешить, но не сумев скрыть беспокойства на своем лице. — Что касается Дарлинг-Хауса и компании Darling Glass, и то, и то полностью и целиком принадлежали мистеру Дарлингу… — мистер Аллен снова прочистил горло. — Могу я принести вам воды? — спросила тетя Адель. — Нет, спасибо, мэм. Ну, — он достал носовой платок и промокнул лоб, — может быть, после того, как мы здесь закончим. Извините, но это очень необычно. — Он бросил нервный взгляд на Эфраима, а затем перевел взгляд на меня. — Необычно? — спросила Адель. — Да. То есть в настоящее время. То есть это совершенно законно — я проверял. Несколько раз. — Что «это»? — нетерпеливый мужской тон Фрэнсиса пронесся по комнате, едва не сбив меня со стула. Мое сердце заколотилось. В груди нарастало странное чувство. Оно уже было у меня раньше, давным-давно. До того, как мы нашли склянку, и все изменилось. Что-то должно было произойти, и я ничего не могла сделать, чтобы остановить это. — Мне очень жаль, — сказал мистер Аллен. Он пристально посмотрел на бумагу в своих руках, затем начал читать. — Мистер Эфраим Каллаган и мисс Уитни Дарлинг должны пожениться, — его голос запнулся на слове «пожениться», — по крайней мере, на один год, и вместе управлять Darling Glass в качестве партнеров. Или не управлять вовсе. Глава 5 Уитни Дарлинг — Что вы сказали? — я наклонилась вперед в своем кресле, крепко сжав кулаки на коленях, чтобы они не дрожали. — Я не поняла. Лицо мистера Аллена приобрело оттенок фуксии. — Это значит, что если вы с мистером Каллаганом не поженитесь и не будете вести дела вместе, то никто не будет управлять Darling Glass. Вообще. Мистер Дарлинг оговорил, что если вы откажетесь, то все это место будет продано за разумную сумму штату Джорджия, — он прижал носовой платок к блестящему лбу, — и будет использоваться как заповедник и отель. По аналогии с островом Джекилл. Я рассмеялась, пронзительно и истерично. — Остров Джекилл. Как остров Джекилл? Дарлинг-Хаус? — я опять засмеялась. — Вы все это слышали? Остров Джекилл. Мой взгляд метнулся к Эфраиму. Он холодно смотрел на меня из своего кресла в другом конце кабинета, совершенно безучастный. Если не считать легкого подергивания челюсти, то по выражению его лица можно было предположить, что он просто услышал прогноз погоды. Он всегда был таким. Уравновешенным и контролирующим себя, несмотря ни на что. Даже то, как он сидел сейчас — одна лодыжка лежит на противоположном колене, плечи расслаблены, прижаты к твердой спинке кресла. Образ полного самообладания. — Когда было обновлено завещание? — я почувствовала знакомый спазм у основания горла, отчаянно пытаясь успокоить свою нервную систему. Вспомнила технику, которой меня научили на занятии по психотерапии, и начала считать цвета в комнате. Синий. Красный. Зеленый. Коричневый. Остров Джекилл. Замуж. — Эти поправки были добавлены совсем недавно. После того, как мистер Алистер Дарлинг узнал о том, что его здоровье ухудшилось. Снова короткое молчание. Перси хихикнул из другого конца комнаты. — Сколько времени у них есть, чтобы принять решение? — спросила мама из-за моего плеча, в ее голосе прозвучали нотки, которые я не смогла разобрать. — Сегодня до полуночи. — Если они будут женаты в течение года, — сказал Фрэнсис, — то после этого они могут свободно развестись? Мистер Аллен кивнул. — С каждой минутой это становится все интереснее, — сказала Роза. — Сейчас не время, Роза, — огрызнулась Адель. — Вы обе, пожалуйста. Моя мать потянулась вперед и положила руку мне на колено. — Уитни, я понятия не имела обо всем этом. Кровь стучала у меня в ушах, и я изучала замысловатые линии обюссонского ковра под ногами. Я не могла снова посмотреть на Эфраима, хотя чувствовала, что его пристальный взгляд буравит меня. — Нам с Эфраимом нужно поговорить. — Я повернулась в кресле лицом к своей семье, выражение лиц которой варьировалось от удивленного до забавляющегося. — Нам нужно поговорить, — повторила я. — Наедине. Моя мать встала и жестом пригласила всех следовать за ней через дверь в коридор. Мистер Аллен тоже встал, крепко зажав под мышкой свой ноутбук. Он кивнул нам с Эфраимом, неловко вздернув подбородок. — Я подожду в холле. — Спасибо, — сказал Эфраим, наконец-то соизволив заговорить. Дверь за ними захлопнулась, и я вскочила с кресла. — Это твоих рук дело? Его глаза сверкнули гневом, но челюсть слегка расслабилась, выражая удовлетворение. — На что ты намекаешь? — Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Это ты уговорил Алистера? Эфраим встал и сократил расстояние между нами, все шесть футов6 мускулов напряглись от негодования. — Ты забываешь, что на мне уже лежит груз одной успешной корпорации и более тысячи сотрудников, которые отнимают у меня много времени. Приобретение доли в кустарном стекольном бизнесе вряд ли стоит в списке моих приоритетов. — Не будь снобом, Эфраим Каллаган. — Я хочу самого лучшего для этого места. — И что же ты считаешь лучшим? Когда это ты приобрел право решать, что здесь должно быть сделано, а что нет? Ты не член этой семьи. — Я сразу же пожалела об этих словах. Он гневно вскинул бровь. — Несмотря на твое презрение, Дарлинги — это самое близкое, что я могу назвать семьей. Его взгляд прищурился. — Алистер беспокоился о будущем этого места с тех пор, как ты уехала. Он не мог на тебя рассчитывать. — И он доверил тебе управление делами? — Управлять делами — это то, чем я занимаюсь. Мои колени подкосились, и я опустилась в кресло. Эфраим вздохнул, как будто все это было тяжелым откровением. — Он не удалил тебя из завещания. А оставил тебе половину. Управляй всем сама, мне все равно. У нас обязательства только на год. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Это была твоя идея? — Я не мазохист, — усмехнулся он. — Что здесь ценного для меня? Трагедия? Обязательства? Мы с тобой не такие уж разные, Уитни. Ты не особенная в своей боли. Разница в том, что я думаю не только о себе, но и о других. Его слова попали в цель. Но я сжала кулаки, сосредоточившись на том, как ногти впивались в ладони. — Я сильнее тебя, — сказал Эфраим пренебрежительно. — Алистер знал это. Он также знал, что нам обоим, и тебе в том числе, потребуется некая юридическая ответственность, чтобы привести это место в порядок. По крайней мере, на первых порах, пока мы не создадим реальную инфраструктуру. Алистер был гордым человеком. Он не хотел, чтобы его наследие рушилось. Я создам траст для этой собственности. Ты поможешь найти людей, способных воплотить в жизнь задуманное, за исключением жуткого шепчущего стекла. Мы будем преподносить все так, как будто это было сделано по нашей инициативе. По истечении оговоренного года мы с тобой расстанемся. Тиканье дедушкиных часов было единственным звуком. — Так все и будет, Уитни. — Он встал перед моим креслом, возвышаясь надо мной. — Эфраим, я… — Это ответ «да» или «нет», Уитни. Или я делаю это, или ухожу. Ты знаешь, как это просто.