* * * Оказалось сломанным три ребра и нога. Все тело было в синяках. Нога болела неимоверно, и Матушка Холодрыга обкладывала их льдом таким холодным, что Гар просто забывал о наличии конечности. Но на поправку Гар шел быстро. Скоро уже мог ковылять по владениям Матушки Холодрыги, ловил лето, которое уже было на излете. Осматривал здешние места. Говорили, мол, Матушка Холодрыга разбогатела на воздухе, воде. И, может быть, на чуточке магии. И в этом была чуть не вся правда. Во дворе стояли телеги с бочками. На них было записано: с какого источника, когда собрана. Ведь мире много видов льда, они для разного нужны человеку. Положим, если брать для ледника, то куски желательно крепкозамороженные, которые пролежат все лето, из воды пусть самой простой. Алкоголикам-аристократам для выпивки нужны кубики из воды чистейшей, чтоб наутро не болела голова. Медицина насчет льда для компрессов имеет мнения различные. Кто-то считает вопрос о нем непринципиальным. Кто-то считает, что хорошо помогает именно лед из родников, замороженный не то чтоб сильно. Магам нужен лед для охлаждения перегонных кубов — здесь сгодится любой. Для зелий, говорят, нужен лед из воды семи колодцев. Воду для самого дешевого льда брали из реки. Река же, запряженная в колеса, крутила шкива компрессоров, те плевались горячим воздухом в одну сторону. С другой — выходили аккуратные глыбы льда. Затем лед паковали, пряча от солнца, и увозили либо на склад-ледник в катакомбы либо куда подальше, к клиенту. Порой свои владения обходила Матушка, давала указания, добавляла к какой-то ледяной глыбе заклинание. Вечером Гар одевался потеплее и возвращался в дом к Матушке. Та напротив, снимала одежды. Ибо когда Матушка Холодрыга выходила на улицу в самую жару — накидывала на себя шубу. Зато зимой ходила по улице в простом платье. По случаю гостя в доме у Матушка Холодрыги было зябко. Обычно у нее стоял мороз. Хотя печь и имелась, топилась та редко — все больше, когда готовился чай для зашедших гостей. Ну а кружка с горячим напитком стыла чуть не мгновенно. Сделаешь глоток — горячо, второй — тепло, третий — студено. А четвертый, глядишь и не сделаешь, потому что в чашке жидкость замерзла. Потому гости пили чай вприкуску да вприглядку: глоток, кусочек печенья и взгляд в чашку: не появился ли ледок? Ежели что, Матушка бросала в чашку согревающее заклинание. Сама же Матушка пила чай, известное дело, со льдом… В углу вместо аквариума стояла глыба льда. В ней были рыбы, водоросли, улитки и даже маленький краб. Но все это не двигалось, потому как все сковывал прозрачный лед. Равномерно тикали часы, так словно кто-то маленький окучивал вечность. Гар все колдовал с разбитым алтарем. Жег благовония — сначала в уединении, затем уже не стесняясь хозяйки. Из осколков пытался сложить путанное матовое зеркало. Но ничего не получалось: явно не хватало нескольких кусочков, которые, очевидно, покоились на дне реки. Гар пытался закрыть недостающие кусочки льдом, бил стекло, коптил его на огне. Но алтарь Крея всемогущего не хотел оживать. — Где-то можно еще такой купить? — спрашивал Гар. — Достать? Украсть?.. Хозяйка покачала головой: — Это вряд ли. Культ этот старый, почти забытый. Трудно найти. Очень трудно… Гар вздыхал и продолжал выздоравливать — будто иных дел не имелось. * * * В холодном доме бывали и иные гости. Раз хозяйку посетил ее кузен, попил чай, переночевал и засобирался дальше, на юг. Путь лежал через город, откуда они втроем вышли на дракона. Матушка Холодрыга как раз отправляла туда караван со льдом — может быть последний в этом году. Ведь все ближе была зима, когда холод ровно ничего не будет стоить. С караваном отправлялся и Гар. Он решил это давно. Хозяйка не отговаривала. Впрочем, Гар знал: никто не будет против его возвращению сюда. На прощание Матушка Холодрыга подала Гару увесистый кошелек. — Держи. — Что это? — Твоя доля. Я тоже ставила на твою болезнь. Я выиграла… И ты тоже. Возницы щелкнули кнутами, мулы проснулись и потянули тяжелые телеги. Кузен и Гар пошли рядом. Первый был разговорчив. — Куда идешь? — спросил он. — Будешь возвращаться в свой мир? Гар покачал головой: к чему возвращаться? В холодную пустую квартиру? На работу, с которой его наверняка выгнали?.. Вернуться в мир, где он интересовал только голодных комаров? — Попробую вернуться, откуда все началось. Может, удастся снова устроиться в какое-то путешествие другом. — Опасное занятие. — покачал головой кузен. — Ну и пусть. Зато увижу мир. Сквозь негустой туман накрапывал мелкий дождик, то и дело с деревьев срывался еще не желтый лист и пускался в ниспадающий танец. Чтоб заполнить тишину, Гар рассказал про свое путешествие, про дракона, про странный алтарь. — Забавно, забавно… — кивнул кузен. — Мне такое попадалось. Я, бывало, так слушал концерты трубадуров, которые умерли много лет назад. Ведь если поэт настоящий, гробовая доска его не остановит. — Ненастоящих она тоже не останавливает. — кивнул Гар, вспомнив графоманов. — А где я такое могу увидеть еще? — Ты туда не попадешь… Впрочем, на твоем месте я бы посетил Гномий рынок. Он совсем недалеко от Воровского. Там вещи попадаются диковинные даже для меня. * * * …Они появились в городе ранним утром, в то время когда дворники досматривают предпоследний сон. Караван спешил на городской рынок, чтоб занять самые лучшие места. Но чуть не на первом городском перекрестке Гар замешкался: перед его ногами лужа среднего размера дразнила луну. Перепрыгнуть воду вряд ли получилось бы, а кто знал — как глубока лужа, насколько целая подошва у башмаков. Да и не хотелось рвать ткань жидкости, будоражить луну. Только дело оказалось проще. К Гару подошел кузен Матушки Холодрыги и избавил от выбора. Кузен указал на улицу, уходящую вправо. — Тебе туда. Гномий рынок через пять кварталов. Гар не стал спорить, но не пошел сразу, а проводил караван взглядом. А вместе с караваном все дальше уходил дождь, туман и листопад. Снова светило солнце, начиналось утро жаркое, словно летом. Но Гар понял: лето только что закончилось. Вместе с ним в город вошла осень. * * * Рынок только и назывался Гномьим. Когда-то, говорят, здесь действительно заправляли гномы, но это было давно, еще до дракона. Затем еще некоторое время продавали товары, ими изготовленные. После, когда таковые стали заканчиваться, их начали разбавлять подделками. Чем больше времени проходило, тем они становились все более небрежными. В общем, такой рынок в иных городах именовался блошиным. Сюда сносили разное, но все больше всякую рухлядь, которую выбросить на помойку жаль, а хранить дальше дома — нет никакой возможности. Нет, безусловно, порой из сундуков извлекались и продавались за бесценок вещи действительно уникальные. Однако чаще за них выдавали зауряднейшие пожитки. Порой рядышком лежала побитая ржавчиной Неучтожимая Кольчуга и щербатый Всесокрушающий меч. Их продавцы глядели друг на друга косо, но молчали, дабы не спугнуть и без того редкого покупателя. Впрочем, у рынка все-таки был повод именоваться Гномьим. Торговцы здесь как на подбор были маленькими.