— Яд… — Это не яд! — Тогда тебе нечего бояться. Выбор, вероятно, был — но совсем несущественный. Будто в задумчивости Лорс начал медленно открывать банку, и одновременно пятиться к проходу в стене. Путь казался неимоверно долгим. Когда оставалось еще шагов пять, крышка предательски поддалась. Пришлось сделать глоток. Лорс молил судьбу, чтоб на Воровском рынке его обманули, подсунули какую-то пустяковину вроде гуталина. Герой остановился на месте, будто распробывая яд. Шагнул в сторону обратную от прохода — будто пытался отвлечь дракона. Ну а потом рванул в туннель, на ходу выплевывая яд. Дракон дыхнул огнем, но слишком поздно. Теперь дракон смотрел на проводника и Гара, и набирал воздух для еще одного смертоносного выдоха. Проводник дернул за рукав Гара: — Бежим! Дважды повторять не пришлось. Кажется, никогда в жизни Гар не бегал так быстро. Довольно быстро догнали Лорса — толстяк бегал неважно. Бегство от дракона было похоже на прятки. По каким-то туннелям дракон и правда не мог пройти. Но он знал куда какой проход выходит. И часто оказывался у выхода раньше. Беглецы уставали. Лорс уже не бежал, а просто семенил. Его шатало из стороны в сторону — по всему казалось, что яд ему все же продали настоящий. Наконец несостоявшийся Герой просто рухнул на пол. Гар попытался помочь ему подняться. — Брось его! Он все равно не жилец! — крикнул проводник. Гар это понял и сам: живые не были такого ровного голубого цвета. Бегство продолжалось. Лишь раз удалось передохнуть за колонной в одном зале. — Он же уже убил героя! — успел спросить Гар. — Дракон об этом пока не извещен. Не хочешь к нему сходить, объяснить?! * * * …А ведь они почти ушли от дракона. Гару и проводнику удалось спуститься в подвал. В место, где покойный ныне граф хоронил своих верных слуг и врагов. В нишах лежали высохшие останки, стояли гробы. Некоторые места пустовали, так и не дождавшись хозяина. Втроем они здесь уже проходили — надо было пробежать ярдов пятьдесят, повернуть. Еще через двадцать — скучал скелет охранника. А оттуда безопасный путь до мельницы — за пределами замка дракон не нападал уже много десяток лет. Проводник и Гар замедлили шаг — но слишком рано. В туннель заглянул огромный глаз. Он на мгновение исчез… И в проход хлынуло пламя. Проводник почувствовал опасность первым. Обернулся, затем бросился в ближайшую крипту, потянул на себя каменную плиту. Страх придавал ему силу — плита с лязгом стала на свое место. Гар, было, затарабанил по крышке. — Эй! Впусти! — Занято… — донесся оттуда глухой голос. Огненная стена шла, торопилась по туннелю, сжигая на своем пути паутину, кожу на мумиях. Кости скелетов вспыхивали словно хворост. Гар припустил, но огонь был быстрее, гораздо быстрее. Беглец уже чувствовал на своей спине горячее дыхание пламени. Вдруг в боковом кармане Гар увидел зев колодца. Раздумывать было некогда, не имелось и времени рассматривать его глубину. Гар прыгнул, и быстро понял — колодец глубокий. Слишком глубокий, чтоб остаться живым. Сейчас, сейчас перед глазами промелькнет вся жизнь. И действительно: вот он в школе читает книгу, его одноклассники же идут за молодым вином, а потом — искать приключений в том числе и с одноклассницами. Вот институт — он снова с книгой. За окном весна, и воздух свеж… Но надо сидеть в лаборатории, ставить опыты, которые, в общем-то уже тысячу раз как поставлены и сто раз никому и не нужны. Армия: потоки информации схлестывались у него на терминале и в мозгу. Для другого уже и не было места. Работа: пыльные коридоры, пробивание дырочек, с утра до вечера. Одинокое субботнее утро, когда Гар обнаружил в своей шевелюре первый седой волос. И это жизнь, за которую стоит бороться? Гар влетел в бурлящую воду. Удар вышиб сознание, и бесчувственное тело поток нес на камни. * * * Гар очнулся в постели, под ватным одеялом. В доме было холодно — изо рта шел пар. Ненавязчиво болела голова, ныло все тело, будто его пропустили через дробилку, во рту было сухо. Рядом, на столе лежали его вещи: шпага, разбухший от воды атлас и обломки странного алтаря Крея всезнающего. Шляпа, похоже, уплыла… Гар осмотрелся по сторонам. В помещении имелось окно, за ним ярко светило солнце. Но окно было затуманено льдом до такой степени, что нельзя было рассмотреть что-нибудь на улице. Внезапно вспомнился тот бой в замке. Когда они вошли в галереи, на улице стояла жара, лето, которому, казалось, не будет конца. А тут холод, словно зимой. Неужели он был без сознания полгода. Но открылась дверь, вошла женщина. Это явно была хозяйка — уж слишком уверенно себя держала. Она была стройной, с волосами не седыми, но белыми как снег, доходящими до самого пояса. Она была красива в молодости — подумал Гар. И поправился про себя: вероятно, была незаурядно, невыразимо прекрасна. А сейчас она просто красива какой-то отрешенной замороженной красотой. Одета она была в белое платье. В тон ему были и украшения: браслеты и кольца из серебра, украшенные бриллиантами. Они сверкали, словно полуденная пурга, ценою в несколько миллионов. Увидев открытые глаза гостя, женщина спросила: — Пришел в себя? Отрицать был бессмысленно. Гар кивнул. — Где я? — У меня. Мое имя тебе ничего не скажет. Но люди зовут меня Матушкой Холодрыгой. Мы тебя выловили из реки вчера днем. Мало кому при встрече со смертью отделаться переломом. Но ты, очевидно из таких. Может быть тебе интересно, но за стенами этого дома ставили семь к одному, что ты не очнешься. Потому я и взяла к себе — чтоб ни у кого не было соблазна помочь тебе не проснуться. Да и тут не так жарко, мухи не тревожат. Вчера? Днем? Неужели он пробыл в воде… — А какой сегодня?.. Год?.. — День я запамятовала, но сейчас лето. Его самый хвостик.