На его поясе висел богатый пистоль, некогда принадлежавший Лорсу. Второй такой был продан, этот же оставлен до худших времен, благо оные не торопились. — А Лорс погиб… — заметил Гар. — Ну и… — начал проводник впрочем быстро спохватившись. — Помянем. Хотя он и был ничтожным человеком. Совсем как мыльный пузырь. Был большой, а лопнул — так ничего и не осталось. — Все равно жаль… — Да брось… Думаешь, ему просто так подарили это путешествие? Где там! Его сбагрили с глаз долой с надеждой, что он погибнет… Так что я… Мы… Мы оказали услугу его жене, сотрудникам… — Друзьям… — А вот друзей у него не было. Никогда. Были попутчики. — Это ты был попутчик. Я все воспринимал серьезно. Проводник покосился на голема. После слов похожих на произнесенных Гаром обычно следовала команда: «Бей его». Но голем сидел словно каменный. В определенном смысле оно так и было. Гар молчал. Молчание и ожидание затягивалось. Проводник подумал: «Пусть все кончится здесь и сейчас. Чего тянуть». — Так что теперь будет? Но Гар его будто не услышал. Спросил: — Это ты сколько людей на смерть привел? — Не совсем на смерть. Некоторые выживали. — И все же… Каким был Лорс? — Двадцать третий. Но были проводники и до меня… — Двадцать три человеческие жизни… — Уже двадцать четыре. — зачем-то поправил проводник. Гар кивнул: пусть так… За что они погибли? Из-за этого королевства, все границы которого видно со столичной колокольни. Просто ради приключения, щекочущего нервы?.. Ведь не из-за принцессы же?.. Гару вспомнилось лицо за хрустальной плитой. Будто и обычное, но вот никак из головы не выходило. А, собственно, что ему встречалось необычного? Не так уж и много. И эта девушка тоже была необычной. Обычные не лежат не старея двести лет. Но так ли велико счастье — быть необыкновенной. Кто его знает, ведь ей наверное, снятся сны, а в них простая, хоть и королевская жизнь. Ну а у него, у Гара, какая была жизнь? Изо дня в день прожитая будто бы зря. — Я возвращаюсь. — заключил Гар. — Куда? В свой мир? — Нет… К дракону… — Э-э-э… Погоди. Ты не можешь так! Это будет нелицензированное приключение! Я буду жаловаться в профсоюз проводников! Но осекся. Он был будто не в том положении, чтоб грозить. Потому и сбавил тон: — Что, прямо так и пойдешь? Прямо сейчас? Гар задумался и покачал головой. На город надвигались дожди. Места переломов болели жестокой, неимоверной болью. Следовало бы выздороветь. И Гар не врал себе: второй раз вряд ли ему посчастливится остаться живым. Вероятность же того, что он победит, вовсе стремилась к нулю. Проводник кивнул: — Ладно, коль у тебя нет ко мне дел — я, пожалуй, пойду. Гар кивнул: дескать иди. И на негнущихся ногах проводник пошел к двери, ожидая, что его окликнут. Так и произошло: — Эй?.. Проводник обернулся, ожидая смерти. Но нет. — Как тебя все же зовут? — спросил Гар. — А то все «проводник» да «проводник». Неудобно… — Гванно… Меня зовут Гванно… — Послушай, Гванно… Для нас обоих будет лучше, если ты перестанешь водить сюда людей. Ты понял меня? Проводник кивнул: это он уразумел еще в начале обеда. Когда он ушел, Гар обратился к голему. — А как тебя хоть звать? — Меня назвали Сто Сорок Седьмым. Я так понимаю, что Сто — это имя… — Это номер… Сто сорок семь — это номер. Число. Голем расстроено кивнул. И Гар решил проявить невиданную щедрость: — Тогда выбирай себе любое имя. Голем думал недолго: — Пусть меня зовут Тот, Кто Уходит По Воде. — Не шибко понятное имя… Особенно для голема… — А тебя как зовут? — Гар… — И что имя это значит? Гар пожал плечами: — Хм… Ну и чье тут имя непонятней? Пока шли по городу, голем стал рассказывать свою историю. Гар и не просил об этом, но и против не был. Слушал внимательно, не перебивая. Порой лишь кивая головой в знак согласия. * * * Големы рождаются взрослыми. У них нет детства. Часто бывает так, что на второй день жизни они выходят на работу, чтоб никогда не увидеть света. Они очень несчастливы — только не знают об этом. Так долго жил и этот голем. Уже неизвестно сколько времени — может быть несколько лет, может и много веков. У огненной реки стояла мельница. Магма била по асбестовому колесу, то тянуло тележки с рудой. Руду день за днем, из года в год добывали големы. И вот однажды случилось некое разнообразие.