— Да нет же! — отчего-то рассердилась Маша. — Он к Зойке, моей подруге, подъезжал, а она его сразу отшила. Ну, так у нее жених в армии!.. — Все понятно! — кивнул Игорь. — Тогда скажи мне вот что… — он немного потянул паузу и затем быстро спросил: — Ты в воскресенье поздно вернулась домой? — А вам что до этого? — сверкнула на него Маша сердитыми глазами. — Когда вернулась, тогда и вернулась! Ну, может, в полпервого. А откуда — не скажу, хоть убейте! — И правильно, не говори! — одобрил ее решение Игорь. — Меня-то другое интересует: когда ты шла к своему подъезду, тебе навстречу не попадался никакой мужчина? Возле третьего подъезда… — В воскресенье? — Маша призадумалась. — Уже понедельник наступил, — уточнил Игорь. — А чуть подальше женщина собаку выгуливала. Помнишь? — А, эта, с сенбернаром которая? Она и сегодня утром пасла своего кобеля. — А мужчину ты не видела? — Когда? — Позапрошлой ночью. — Ну, видела! — Что это был за мужчина? — Кто его знает! — Ты его лицо видела? — Ну как не видела! Он чуть не налетел на меня. Я ему сказала: «Осторожней на поворотах, дяденька!». Вообще-то испугалась. А он оказался вежливым, извинился. — Говоришь, незнакомый? — Я, что, врать тебе буду? Как сказала, так и есть! Игорь с сожалением вздохнул. — Значит, не Герман? — Да Господи, не слепая ж я! Они в это время проходили мимо школы. — Раньше я вон там, дворами ходила домой, — сказала Маша. — Так мне ближе. А потом там мужик какой-то помер, и я теперь ужас как боюсь туда вечером, в темноте, заходить… — Маш, а Германа ты когда последний раз видела? — сделал Игорь новый заход. — Ну, привязался ко мне с этим Германом! — опять рассердилась Маша. — Нужен он! Если хочешь знать, я его давно уже не встречала. Может, переехал куда. Да нужен он мне!.. Кажется, с того самого раза и не видала его, — Маша обернулась и поглядела на школу, которая уже осталась позади и выглядывала дальним крылом из-за угла заслонившего ее дома. — С какого того раза? — спросил Игорь. — Ну, когда мужик помер во дворе школы! Я подошла, и Герман тоже подошел поглядеть на покойника. Игорь навострил уши: — Кто, Герман? Смотрел на покойника? С какой стати? — С такой: постоял, поглядел и ушел по своим делам. Несколько секунд Игорь переваривал услышанное. — Это когда, двенадцатого августа? — спросил он. — Ага, примерно так! — И Герман был тогда в школьном дворе? Двенадцатого августа? В субботу? — Уж не знаю, двенадцатого или какого, — сказала Маша. — Мужик лежал под яблоней. Брюки на нем были светлые, вельветовые. Не слыхала, чтоб кого-то еще там убили за это время. Конечно, это был Полунин. — И Герман к нему подходил тогда? — Ну, с тобой говорить, как солому жевать! — сказала Маша. — Подходил, подходил! Он еще наклонился и спросил: «Кто такой, никто не знает?». — Маш, этого просто не могло быть! — сказал Игорь. — Ты кого-то другого за него приняла. Может, кто-то похожий на него там стоял. Маша обиженно поджала губы и не слишком любезно пробасила: — Как вам надо, так и думайте! Герман или не Герман. А я пока что в своем уме. — Герман, Маша, не мог там быть и тем более не мог так спрашивать, — попытался втолковать ей Игорь, а скорее сам себя хотел убедить в том, что Маша в самом деле чего-то напутала. — Он, Маша, хорошо знал убитого. Алексея Полунина. И жену его, Надежду, очень даже хорошо знал. Он живет с ней сейчас. И тогда встречался, и с ней, и с Алексеем. Так что сама посуди, мог ли он спросить: «Кто это такой?». Говоришь, наклонился? И на лицо поглядел? Маша продолжала обижаться: — Как вам надо, так и думайте! Тут, наконец, Игорь начал схватывать ситуацию. Если Маша в самом деле видела Щеглова тогда… Если он видел в тот день мертвого Полунина… Двенадцатого августа. А до четырнадцатого никто не знал, где Полунин. А Щеглов знал… Его прямо заколотило от охватившего волнения. — Маш, давай-ка дойдем до милиции! И разберемся с этим делом. Маша отшатнулась от него: — Что я такого сказала? — Чертовски важное ты сказала! Сейчас мы с тобой сядем, и ты расскажешь мне все по порядку. Я запишу, а ты распишешься, — с этими словами он подхватил ее под руку и потянул за собой. Маша с силой вырвала руку. — Да никуда я не пойду, не вяжись! — Ну надо, Маш, надо! — задыхаясь от волнения, продолжал Игорь убеждать ее. — Давай разберемся спокойно. Сама подумай: если Герман знал Полунина, то зачем ему было спрашивать, кто он такой? Он бы посмотрел и сказал: «Это ж Лешка, мой кореш!». И побежал бы скорее к Наде, сказал бы ей, какая беда стряслась. А он — никому ничего! И в тот день, и на следующий встречался с женой Алексея и ничего не сказал! Ну, пораскинь-ка своим умом, что получается!.. — Неужто не сказал? — поразилась Маша. — В том-то и дело! А почему — не догадываешься? — Ну, не сказал и не сказал! Мало ли почему? А я, пожалуй, пойду домой, — решила Маша и уже повернулась было, чтобы уйти. Терпение Игоря было на пределе. — Маш, это не разговор! — и он решился на последнее средство: — Речь идет об убийстве! Ты способна это понять? Только убийца мог сделать вид, что не знает убитого! Ясно? — Так Герман, что ли, убил того мужика? — Маша ахнула. — До сих пор было неясно, — сказал Игорь. — Но мы его подозревали. Маша опять ахнула. — Или врешь? — Ну, зачем же я буду тебе врать? Если ты сама сказала мне правду, то скорее всего Герман и убил Полунина. Но это надо доказать, и ты нам в этом очень даже поможешь. — Да почему обязательно он? — Маша все еще сомневалась. — А тебе это не покажется подозрительным: видел — и никому ничего? Подозрительно? Подозрительно! А мы проверяем каждый подозрительный факт. Ты согласна, что такой факт надо проверить? — А зачем он тогда приходил смотреть на этого… Полунина? — Видишь ли, преступников часто тянет на место преступления, — сказал Игорь. — И это лишний раз доказывает… Он умолк на полуслове, увидев, как Маша стала сжиматься на глазах. Даже полное круглое лицо ее сделалось меньше. — Я боюсь… — Едва слышно призналась она. — Чего ты боишься? — спросил Игорь тоном, каким взрослые уговаривают детей. — Вдруг он узнает, что я вам сказала про него… А потом чего-нибудь…