— То оно вряд ли имеет смысл для кого-то другого, — обрадовался сообразительности собеседника Альберт, — По крайней мере, вовне! А вот внутри… — Ты хочешь сказать…, — начал было Завьялов. Его голос зазвучал хлестко, как кнут, но Альберт перебил его не дав развить мысль. — Нет, не торопись, полковник! Подожди минуту! — сказал он, покачав раскрытой ладонью, — Я совсем не хочу скрывать от тебя известный мне адрес. Мне тоже чертовски хочется вломиться туда с отрядом спецназа и вытащить оттуда нашего пленника. И, возможно… Возможно! Не имеет значения, кто именно организовал это покушение. Может быть, даже если это кто-то внутри страны, нам стоит поступить именно так. Но есть одно «но», полковник. — Что именно? — вздохнул Завьялов, судорожно пытавшийся успеть переварить все, что говорил агент 28. — Какой смысл может быть у похищения, у которого нет смысла? — в который раз ответил вопросом на вопрос Альберт, но комментариев полковника дожидаться не стал и продолжил, — Я полагаю, что это может быть провокацией. Я допускаю, что похитителям нужен не Селеверстов, а новость о похищении Селеверстова. Может такое быть, что скажешь? — Может, — неохотно согласился Завьялов, наконец, вполне осознавший мысль Альберта и теперь пытавшийся сообразить, почему такая мысль не пришла к нему самому. Человеку, которому по его служебному положению было положено первому заподозрить измену. Похоже, масштаб личности похищенного дурно влиял на оперативные способности тех, кто пытался его вернуть. — Может, — эхом повторил Альберт, — а значит, все похищение может быть липовым, понимаешь? Ты про то, что «профессора» не собираются ни убивать, ни пытать, ни вывозить из страны? — несколько раз коротко кивнув собственным словам, спросил Завьялов, понимая, что все, что они узнали от Мясника, говорит в пользу этой версии, — просто продержать его несколько дней в Грязном городе, провернуть то, что им позволит провернуть «похищение» главы «Нанотэк»… А потом совершенно случайно обнаружить пропавшего и спасти из рук негодяев? — Вот именно! — ткнул в него пальцем Альбертом, — Вот именно! Похищение может быть липовым. А мы собираемся вломиться туда с настоящим оружием и устроить там самую настоящую перестрелку. — И как ни крути, — поддержал агента полковник, — мы подвергнем «профессора» риску. Тем более, что охрана может оказаться вполне реальной. — Оружие у них точно реальное, — согласно кивнул Альберт, имея в виду информацию, полученную от Мясника. — Но что же делать? — едва успев освоиться с теорией заговора, интеллект полковника зашел в тупик. — Ну… Если все это организовал кто-то внутри… И если этот кто-то не хотел ставить под удар «профессора», — раздумчиво произнес Альберт, — самое время ему дать задний ход. Тихонько отозвать своих людей и вернуть Селеверстова на место. — Но чтобы это произошло, — отреагировал Завьялов, — мы должны найти этого кого-то, и шепнуть ему, что мы все раскрыли и знаем, где он держит «профессора». — Как-то так, — ухмыльнулся Альберт. — И у тебя есть мысли по этому поводу? — прищурился полковник. — Операция по похищению Селеверстова выполнена дерзко и при этом на очень хорошем уровне, — такой резкий переход сначала застал полковника врасплох, но уже через секунду он был образцом понимающего слушателя, а агент продолжил, — Все продумано очень качественно. Не идеально, но качественно. То, что нам удалось выйти на Мясника и узнать предполагаемое место содержания нашего объекта — чистая удача… — Или следствие высочайшего уровня подготовки некоторых работников АТБ, — перебил Завьялов, не готовый вот так с ходу согласиться на подобное принижение роли группы Каспера, его собственной, и даже самого Альберта в том, насколько далеко продвинулись их поиски. — Но одна деталь никак не укладывается в общую картину, — словно не услышав замечания собеседника, продолжил свои размышления двадцать восьмой, — Они просто не могли так ошибиться. Не могли этого упустить из виду… — Да о чем ты? — развел руками полковник. Он не понимал Альберта и устал от ребусов. Альберт прервался на несколько мгновений, провожая взглядом прошелестевшего мимо них любителя вечерних пробежек. Потом пристально посмотрел на полковника, поймал его настроение и поспешил с продолжением. — «Термиты», — хлопнув ладонью по перилам, произнес он, словно это слово объясняло абсолютно все и сразу. — Что «Термиты»? — как мог спокойнее уточнил полковник, не до конца еще понимая, то ли он тормозит, то ли Альберт продолжает говорить загадками. — Те умопомрачительно эксклюзивные заряды, которыми был подорван кортеж. — Я понял, что ты не о муравьях, — дернул плечами Завьялов. — Их нужно было взорвать, — растягивая слова, с видом, что объясняет что-то совершенно очевидное, проговорил Альберт, — не было ни одной причины не взорвать все до одного, чтобы не оставить нам следов. — Там и без них следов достаточно, — усомнился Константин Федорович, — разве нет? — Но все остальные следы, как бы тебе сказать, — цокнул Альберт, — они достаточно естественные. То есть я могу поверить, что их мы раскопали благодаря нашим безграничным техническим возможностям, нашему интеллекту, и, возможно, некоторому везению. Но «Термиты»… — Хочешь сказать, кто-то подсовывает нам версию об участии «Жадид»? — предположил контрразведчик. — Хочу сказать, нас буквально носом суют в эту версию, — заявил двадцать восьмой, для убедительности воздев руки к небу. — И это наводит тебя на определенные мысли? — Завьялов пока не понимал, что несет за собой эта информация, хотя уже чувствовал, что что-то в ней было. — Например, что кому-то очень нужен повод для того, чтобы организовать массовую зачистку этой нахальной террористической организации, — медленно произнес его собеседник. — Это был бы хороший повод, — снова вынужден был согласиться он, — И кто, по-твоему, это может быть? — Да ладно тебе, полковник! — Альберт нарочито отвернувшись, перегнулся через ограду и опустил взгляд на темную воду, — У кого была информация о режиме движения Селеверстова? Кто мог знать об ограблении склада союзников и притащить «Термиты» в Россию? У кого в распоряжении есть спецы, способные взорвать их, ориентируясь по изображению с дорожных камер? И самое главное, полковник, у кого есть повод так сильно не любить «Жадид»? Полковник слушал агента, и понимание проникало в его мозг, как дым в щели кирпичной печи. Медленно, но неизбежно. Глава 10 26 августа. 20:20 1. — Он один? — спросил Завьялов с ходу, завалившись в приемную Директора. — Один, — совершенно не удивившись спешащей наглости посетителя сообщила секретарша. Полковник буквально заставил себя ради соблюдения хоть какого-то подобия вежливости коротко ударить по двери кабинета костяшкой указательного пальца. Три раза. Меньше чем за секунду. Потом нажал на ручку и толкнул дверь. Генерал сидел, поставив локти на стол и уперев подбородок в кулаки. Он мазнул взглядом по двери и, вернув его на экран своего моноблока, буркнул: — Входи, полковник! Не стесняйся! Завьялов прикрыл за собой дверь и направился к креслу, в котором сидел с утра. — Я вижу и слышу все, что происходит у вас в штабе, — протянул Бородин, — есть что-то, что я упустил? Не торопясь отвечать на вопрос начальника, Завьялов расположился в кресле, одернул полы пиджака, поправил галстук и испытующе посмотрел на генерала. — Ну что ты меня буравишь взглядом? Дырку хочешь проделать? — хмыкнул последний. Завьялов, как, пожалуй, и большинство успешных работников их специфического агентства, не был склонен вываливать факты в начале разговора, словно картошку из самоопрокидывающегося кузова. Ему импонировала манера легких намеков и постепенного стягивания покрывала неведения с обнаженных фигур фактов. Но сейчас ему было сложно сдерживаться. Главные слова, которые он хотел сказать генералу, буквально жгли ему горло. И все же он сделал попытку. — Есть некоторая вероятность того, что Альберт раскопал место, где предположительно прячут профессора. Генерал хотел бы порадоваться, но та манера, с которой полковник преподносил эти радостные вести, совершенно явно говорила о том, что радоваться было преждевременно. — Это не самые плохие новости, — попробовал он аккуратно ухватить нить. — Прекрасные новости, — согласился полковник, но его лицо осталось бесстрастным, а взгляд тяжелым, — ты был прав, генерал. Прав на сто процентов. — Прав в чем? — осторожно уточнил Бородин, стараясь не раздражаться. Во-первых, он тоже предпочитал не швырять факты в лицо собеседникам, словно мокрую тряпку. Скорее подавать аккуратно, как пальто даме. Во-вторых, он хорошо знал полковника, и очень четко понимал, что у того были серьезные основания вести себя таким образом. — В том, что решил, так скажем, «пригласить» Альберта, — с готовностью пояснил Завьялов. Но воодушевления в его голосе совершенно не прибавилось, — Он делает простые шаги. Задает простые вопросы. Видит очевидные, вроде бы, вещи… — Но, при этом, никто другой не может до этого додуматься, — понимающе кивнул генерал, совершенно четко осознававший, о чем говорит начальник службы безопасности Наногорода. — Точно, — прикрыл глаза полковник, — И самое главное, он дает результат. Со стороны это кажется каким-то фокусом… — Фокус — плохое слово, Константин Федорович, — ухмыльнулся Бородин, — скорее магия. Я видел, как работает Альберт. Ты можешь мне не рассказывать. Что же беспокоит тебя во всем этом? — Беспокоит… — эхом повторил полковник, прислушиваясь к ощущениям в висках и груди. Опасаясь несвоевременного появления «шариков» раздражения. Но все было спокойно. Пока спокойно. — Что не так, полковник? — снова спросил Бородин. — Помнишь, раньше, пока ты еще не сослал меня в чертов Нанофорт, ты частенько сетовал на то, что мы впустую тратим колоссальные возможности Агенства? Что все, чем мы занимаемся, так это охраной золотого теленка. А технологическая тайна — всего лишь источник баснословных доходов и ничего больше. — Помню, — вынужденно признал генерал. Было видно, что эти вдруг прорезавшиеся воспоминания его коллеги не вызывали в нем ничего кроме раздражения. Возможно, Бородин даже стыдился этого воспоминания. — И я помню, — сделал вид, что не заметил смущения собеседника Завьялов, — помню, что ты сокрушался о том, что мы не используем эти самые возможности, чтобы, ну например, устранить пару наркокортелей в латинской Америке, поспособствовать установлению мира в Африке, или… Завьялов сделал многозначительную паузу. А генерал понял, к чему он клонил, но промолчал. — Или истребить остатки террористических организаций на Ближнем Востоке, — закончил Завьялов. — Я и до сих пор так думаю, — пытаясь придать голосу побольше уверенности проговорил директор АТБ.