– Ох, а я и забыла, совсем вылетело из головы. Не могла бы ты еще и отвезти меня к ним? Ведь путь туда неблизкий, и в бальных туфлях туда не дойдешь. – Конечно. Гости разъедутся в час ночи? – Время указано на приглашении, и, думаю, Герти будет не против, если ты подождешь меня внизу. Это избавит тебя от необходимости сидеть здесь в одиночестве весь вечер. – Возможно, именно о таком вечере я и мечтала, – сказала я. – В самом деле? – Да нет. Я надеялась провести этот вечер в обществе Мод Дентон. Если леди Фарли-Страуд будет принимать гостей, Мод будет не занята, и мы сможем поболтать в ее комнате. Я не общалась с ней уже целую вечность. – О, собрание горничных. А есть ли у вас понятие для обозначения таких сборищ? Например, упражнения в починке одежды? А, знаю, совместные упражнения в нахальстве. – Могу ли я дать вам дружеский и почтительный совет, миледи? – Конечно, дорогая. – Заткните глотку и не нарывайтесь на неприятности. А то придется вам ночью возвращаться домой пешком. – Договорились. Может, мне сыграть на рояле? Например, Мендельсона. Скажем, было бы неплохо исполнить парочку его «Песен без слов». И поесть сыра и крекеров, если они у нас есть. Глава 7 В субботу утром я позволила леди Хардкасл поспать допоздна. Ведь на званом вечере у Фарли-Страудов ей придется до самой ночи быть искрометной и блистать. Сначала я занялась всякими мелкими делами, а затем помогла мисс Джонс составить меню на всю будущую неделю, чтобы она смогла заказать провизию до того, как местные магазины, как всегда по субботам, закроются в середине дня. Когда время подходило к десяти часам, в кухню медленно и сонно вошла леди Хардкасл. – Доброе утро, домочадцы, – проговорила она. – Я не опоздала на завтрак? – Вы не можете опоздать, миледи, – сказала мисс Джонс. – Но мы не знали, когда вас ожидать, вот я и не начинала стряпать. – А нельзя ли приготовить пару яиц-пашот? – спросила леди Хардкасл. – На тостах. Кстати, у нас есть эта американская приправа – томатный кетчуп «Херц»? – «Хайнц», – поправила я. – Я за ним схожу. – Спасибо, дорогая, – сказала она и начала медленно выходить из кухни. – Присоединяйся ко мне, хорошо? Когда она вышла за дверь, мисс Джонс изрекла: – Не понимаю, как она может есть эту дрянь. – Яйца-пашот на тостах? – удивилась я. – Нет, этот самый томатный кетчуп. Да он с помидорами и рядом не лежал. Если ей так свербит, я могу состряпать ей важнецкий томатный соус. Или кетчуп из грибов. Знамо дело, это было бы небыстро, но к яйцам-пашот грибной кетчуп подошел бы важно. – А лично мне томатный кетчуп по душе, – не согласилась я. – Не надо забывать, что во имя кулинарии совершаются и куда худшие преступления. Например, в Швеции из квашеной сельди готовят блюдо, называемое сюрстрёмминг – так вот, от него исходит такая отвратительная вонь, что его едят только под открытым небом. – Ну и что с того? Выходит, мне что, требуется любить этого мистера Хайнца и его томатный кетчуп, так, что ли? – А как насчет печеных бобов, которые леди Хардкасл купила в магазине «Фортнум и Мейсон»[35]? – Ну ладно, тут ты меня подловила. Я их страсть как люблю. – Я тоже. Не могла бы ты приготовить пару яиц и мне? А я сварю кофе. Несколько минут спустя я отнесла завтрак и сегодняшнюю почту в маленькую столовую, примыкающую к кухне, и присоединилась к леди Хардкасл, сидящей за столом. – Вот, миледи, – сказала я, поставив перед ней тарелку с яйцами-пашот на тостах. Добро пожаловать в субботу. Она посмотрела в окно на серое зимнее небо. – Возможно, я еще вернусь в постель, – проговорила она. И начала есть свой завтрак. – У вас на сегодня есть какие-нибудь интересные планы? – спросила я, пытаясь хоть как-то поднять ей настроение. – Нет, ничего такого, что могло бы меня захватить. Если бы я могла выбирать, я бы опять занялась делом освобождения Лиззи Уоррел, но мы вынуждены ждать у моря погоды, пока эта Коудл не расшифрует еще несколько страниц. Я подумывала немного поработать над куклами для живых картин, но в оранжерее холодновато, не спасает даже керосиновый обогреватель. И мне не дает покоя мысль о том, что надо бы привести в порядок сад. – Но вы же терпеть не можете работать в саду, – удивилась я. – Именно поэтому там никто ничего и не делает. Наверное, мне стоило бы поспрашивать, не найдется ли поблизости какой-нибудь надежный малый, который мог бы заняться посадкой и обрезкой деревьев и кустов вместо нас. – А знаете, кого я всегда считала хорошим кандидатом в садовники? – сказала я. – Нет, не знаю. Кого? – Теперь она рассеянно перебирала почту. – Помните того малого, который помог нам с делом Спенсера Кэрадайна? Того, который живет в кибитке, стоящей в лесу? – Обадайя Таппенс, – безучастно проговорила она. – Джедедайя Хафпенни, – поправила ее я. – Более известный как Старина Джед. Уверена, что он неплохо разбирается в садоводстве. Уверена также, что он был бы рад получить пару монет за честный труд. Кстати, вы ему понравились. – Я нравлюсь всем, дорогая. Ведь я так мила. Но если ты считаешь, что он справится с нашим садом, можешь разыскать его и попробовать нанять его на работу. О, это письмо от Гарри. Дай мне свой нож для масла, хорошо? Мой чем-то испачкан. – Для масла? – Да, будь добра. Я дала ей нож, и она воспользовалась им, чтобы разрезать конверт письма от ее брата Гарри. И начала читать. – Он здоров? – осведомилась я. – Здоров и на вершине блаженства. Похоже, семейная жизнь ему по душе…. Так, что там дальше… Они сняли дом на Бедфорд-сквер. Оттуда до Уайтхолла путь неблизкий, но он пишет, что пешие прогулки пойдут ему на пользу… Что там еще… Они наняли слуг, и теперь у него есть даже камердинер, так что у него больше нет оправданий для того, чтобы выглядеть не комильфо. Должна признаться, что меня всегда очень расстраивало, что в той квартире на Сент-Джонс-Вуд у него была только экономка, да и та работала всего полдня… Лавиния, как всегда, подвизается в благотворительных организациях и принимает участие во всевозможных благих делах. О, еще ее назначили в совет директоров компании ее брата. У нее проницательный ум, так что там она будет на месте. Брат леди Лавинии и был тем самым Пройдохой, у которого леди Хардкасл рассчитывала купить новый автомотор. Она продолжила читать. – Затем он справляется обо мне. Да, и о тебе тоже. Лавиния хочет узнать, когда мы нанесем им визит…. Так, кое-что о работе… О-о. – Она вдруг быстро опустила письмо на стол. – В чем дело? – спросила я. – Эрлихман. Его видели опять. Гюнтер Эрлихман был тот самый германский агент, который убил мужа леди Хардкасл, сэра Родерика, в Шанхае. Мы знали о нем только то, что через несколько секунд после того, как он прикончил сэра Родерика, леди Хардкасл пристрелила его. Однако, несмотря на его вполне реальную и довольно кровавую смерть, наши друзья – Скинз и Данн, два исполнителя рэгтайма, видели его в одном из лондонских ночных клубов незадолго до Рождества. – А что именно пишет по этому поводу ваш брат? – попыталась уточнить я. – Ты помнишь, что Скинз и Данн рассказали нам относительно своего разговора с Гарри после встречи с тем, кто назвал себя Эрлихманом? – Помню, – ответила я. – Ваш брат тогда сказал им, что по его заявлению Министерство иностранных дел пустило за ним хвост. – Да, те, кто следил за ним, упустили его, но Гарри задействовал и Особую службу, и один из их ребят видел его в этот четверг. На вокзале Паддингтон, когда он садился в поезд на Пензанс. – А поезда, идущие на Пензанс, проходят через Бристоль – заключила я. – Верно. Гарри сумел устроить так, что в Бристоле на вокзале Темпл-Мидз этот поезд встретил кто-то из местных агентов, и, хотя того, кто назвал себя Эрлихманом, этот малый найти так и не смог, все это вместе взятое не может не вызывать тревогу, ты не находишь? – Если он оказался в Бристоле, то на какое-то время он в самом деле приблизился к вам, миледи, но, если он доехал до самого Пензанса, теперь он дальше от вас, чем когда он находился в Лондоне. – Верно, но что находится в Пензансе? – К примеру, железнодорожная станция, – сказала я. – И порт. Возможно, он хочет покинуть страну. – Не исключено. Как все это выбивает из колеи. А я-то думала, что вся эта дребедень осталась в прошлом. – Нам остается только одно – смотреть в оба. И держать при себе оружие. – Отлично. Мне как раз не терпелось поносить ту шляпу-кобуру, которую ты подарила мне на Рождество. В ближайшие дни и недели я буду отдавать предпочтение именно ей. Конечно, если не считать сегодняшнего вечера, когда я буду должна выглядеть изысканно и блистать.