– Да? – сказала леди Хардкасл. – Молли одна из наших специалисток. Не обращайте внимания на ее костюм. Она вышла, закрыв за собой дверь. – Интересно, что она имела в виду, – задумчиво проговорила я, когда мы остались одни. – Это может быть все что угодно, – отозвалась леди Хардкасл. – В заведении в Мэйфере одна девушка была одета коровой. Мы недолго томились неизвестностью – вскоре дверь открылась опять. В комнату вошла гувернантка в очках; ее блузка со стоячим воротником была туго накрахмалена, а каблуки ботинок грозно стучали по каменным плиткам пола. – Здравствуйте, душечки, – поздоровалась она приветливым тоном, совершенно не вяжущимся с ее строгим видом. – Мадам Джемайма сказала, что я, возможно, смогу вам помочь. – Мы очень на это надеемся, – ответила леди Хардкасл. – Прошу вас, садитесь. Молодая женщина села в кресло, которое недавно освободила ее нанимательница. И сняла очки. – Они ненастоящие, – объяснила она, кладя их в карман своей длинной твидовой юбки. – Это просто реквизит. Итак, чем я могу вам помочь? – Это касается одного из ваших клиентов, – сказала леди Хардкасл. – Так что мы поймем, если вы не захотите с нами говорить – ведь вы, полагаю, цените конфиденциальность. Но он уже сам назвал ваше имя, так что вам не придется сообщать нам ничего такого, чего он уже не выболтал сам. – Кто он? – спросила Молли. – Полагаю, вам он известен как Джимми. – О, недостопочтенный Джимми? Да, я его знаю. Он один из моих непослушных мальчиков. – Отлично, – сказала леди Хардкасл. – По его словам, в тот вечер, когда произошел пожар – это было двадцать пятого января, – он ушел из своего клуба около десяти часов и отправился к вам. Наверное, вы уже не помните, был он у вас или нет? Девушка пошарила в другом кармане своей юбки и, достав маленький черный ежедневник, начала листать его страницы. – Двадцать пятого? – переспросила она. – Это был вторник, не так ли? – Да, вторник. – Ага, вот оно. Недостопочтенный Джимми, четверть одиннадцатого. Да, он был тут. – Полагаю, вы не отметили время, когда он ушел? – Сейчас посмотрю. Ну, потом у меня был… Собственно, лучше вам не знать, кто…. На одиннадцать у меня была назначена встреча с еще одним непослушным мальчиком, так что к тому времени он определенно ушел. – Стало быть, он покинул вас еще до одиннадцати часов? – заключила я. – Тогда у него было более чем достаточно времени, чтобы добраться до Томас-стрит, даже если он шел пешком. – Какое-то время ему точно не захотелось бы сесть, так что он вполне мог предпочесть пройтись пешком, – с озорным огоньком в глазах ответствовала Молли. – Вы очень нам помогли, – подвела итог леди Хардкасл. – Огромное вам спасибо. – Не за что, – весело ответила Молли. – Я всегда готова помочь суфражеткам. Это все, что вы хотели узнать? – Да, все, спасибо, – подтвердила леди Хардкасл. – Тогда я, пожалуй, вернусь в мою классную комнату, – сказала Молли. Вскоре после ее ухода в комнату вернулась мадам Джемайма. – Вы узнали то, что хотели? – осведомилась она. – Да, – отвечала леди Хардкасл. – Вы помогли нам куда больше, чем мы могли рассчитывать. Огромное спасибо. И поблагодарите Молли еще раз от нашего имени, хорошо? – Конечно. Не хочу показаться негостеприимной, но скоро начнется вечерний наплыв клиентов, а они опасливые господа. – О, разумеется. Им совсем не понравится, если тут будет толочься кто-то вроде нас. – Ну… – медленно протянула хозяйка борделя, снова окидывая взглядом нас обеих. Но, к счастью, не закончила свою мысль. Глава 12 На следующий день – это был четверг – спозаранку нам протелефонировала леди Бикл, дабы подтвердить, что она договорилась о том, чтобы утром в пятницу мы смогли навестить Лиззи Уоррел. Я решила, что на сегодня этим все и закончится, однако после обеда телефон зазвонил опять. Это была Дина Коудл. – Я посмотрю, может ли леди Хардкасл подойти к телефону, – сказала я, когда обмен приветствиями был закончен. – О, не затрудняйтесь. Вы такая же участница этого дела, как и она. Я скажу все вам, а вы можете передать мои слова ей. – Как вам будет угодно, – согласилась я. – Так что нового? – Вот и славно, – сказала она. – Я только что расшифровала еще одну порцию, касающуюся нашего друга Натаниэля Морфилда. В ней идет речь о его финансах. – Финансах? – переспросила я. – Это связано с мошенничеством? – Нет, пока еще рано гнать лошадей. Просто кое-какие сведения из его банка. – Как приятно знать, что наши банки так свято хранят банковскую тайну, – заметила я. Она рассмеялась. – Никто не хранит чужие тайны. Уж кто-кто, а вы должны это знать. В своей прежней деятельности вы наверняка имели кое-какие полезные контакты, дававшие вам те или иные сведения. Всегда найдется добрая душа, имеющая доступ к конфиденциальным данным и готовая время от времени сообщать вам какие-то любопытные факты. – Это явление мне знакомо, – согласилась я. – Брукфилд знал кого-то из сотрудников банка? – Да, они вместе играли в футбол. Дружили уже много лет. Как-то Брукфилд познакомил меня с ним. Приятный малый. Свое дело он знает, но у него есть совесть – и коррупция в городском совете злила его не меньше, чем самого Брукфилда, вот он и передавал своему другу все, что вызывало у него подозрения. – Понятно. И что же именно он ему передал? – Морфилд был по уши в долгах. – Разве это подозрительно? – удивилась я. – Долги есть у многих. – Но не такие большие. Морфилд является собственником нескольких объектов недвижимости, включая дом, в котором он живет, – и все они приобретены в долг. А еще у него есть займы под залог пакетов акций нескольких компаний и немалый перерасход средств на банковском счете. Он живет на такую широкую ногу, словно он самый богатый человек в городе, но правда состоит в том, что у него нет даже собственного, не купленного в кредит, ночного горшка, и ему едва-едва удается платить по долгам. Согласно записям Брукфилда он находится «в дюйме от банкротства», и его кредиторы вот-вот возьмут его за горло. – А как это может помочь в нашем деле? – спросила я. – Этого я еще не знаю, – немного обескураженно ответила она. – Но это определенно любопытный факт, и Брукфилд счел его достаточно важным для того, чтобы отразить в своем блокноте. – Я передам это леди Хардкасл. Посмотрим, что на это скажет она. – Передайте, – сказала мисс Коудл. – А я продолжу работу и посмотрю, поможет ли нам следующая порция заметок в блокноте. Мы попрощались, и я повесила трубку. – Ну, так что я пропустила? – осведомилась леди Хардкасл, выйдя из своего кабинета и войдя в холл. Я пересказала ей детали нашего телефонного разговора так лаконично, как только могла. – Этого недостаточно, чтобы повесить его, – заключила она, когда я закончила свой рассказ. – Но чем больше мы узнаем, тем его портрет становится чернее. Наша Дина добилась немалых успехов. – Безусловно, – согласилась я. – Похоже, теперь наш визит в тюрьму к Лиззи Уоррел станет не таким унылым. И мне будет уже не так страшно увидеть ее. Возможно, мы даже сможем побаловать ее чем-то вкусным. * * * И вот в пятницу в десять утра мы сидели напротив тюрьмы в нашем «ровере», дрожа от холода и попивая чай из термоса, а у наших ног стояла форма для выпечки с лимонным кексом, пропитанным мадерой. – Какую бы конструкцию Пройдоха ни придал новому автомотору, который он создает для нас, – сказала леди Хардкасл, давая мне свою чашку, чтобы я наполнила ее вновь, – я буду настаивать на том, чтобы он установил в салоне какой-нибудь обогревательный прибор. Я так не мерзла с той зимы в Праге в четвертом году.