Он явно что-то вспомнил, и его передернуло. — Госпожа профессор? — Оба посмотрели на меня, и Анри уныло сказал: — Хотя вы же не некромант… — Ну вообще-то… Просто я не люблю этот раздел магии, да и появилась у меня стихия смерти поздно, всего лет сорок назад. Но проверить могу все и вполне по правилам. Хорошо, легенда принята. Кого ждем? Имение? Поместье? Беру свои слова назад. Это был загородный дом с небольшим яблоневым садом. — Интере-эсно… — протянул Анри. — А согласно досье, у них одних виноградников должно быть около шести гектаров, солидная винодельня плюс ферма и маслозавод. И еще что-то по мелочи. — Ну мало ли, может, все это где-то в стороне от господского дома, — не согласилась Валери. — Зайдем, поговорим с хозяевами и все узнаем. — Я прервала начинающийся спор. — Ворота открыты, въезжай. Про себя я подумала, что не особо похож этот дом на резиденцию владельцев солидного куска земли и производства. Ворота нараспашку, никто даже не почесался, когда подъехал чужой экипаж, сад неухожен, из двух клумб возле парадной двери прополота только одна, а на второй сорняки выше цветов, краска на двери даже немного облупилась, а дверной молоток явно не чистили с зимы. Траур? Хозяин дома шевалье де Куртене умер лет пять назад, можно уже утереть слезы и заняться хозяйством. Ладно, посмотрим. Анри поднялся по ступенькам и постучал. Прошло несколько минут, а в доме не наблюдалось никакого движения. Он пожал плечами и постучал вновь. Когда же взялся за латунную ручку в третий раз, дверь распахнулась. На пороге стояла девушка, в которой нетрудно было узнать интересующую нас особу — Маддалену, не зря досье были снабжены портретами. После короткой беседы мой студент вернулся к экипажу и доложил негромко: — Нас не хотели принимать и пытались отослать в деревню, мол, там есть трактир с комнатами, но мне удалось настоять на разговоре с хозяйкой. — Обоснование? — поинтересовалась я, выбираясь из экипажа. — Плохое самочувствие, конечно. — По светским правилам следовало бы отступить, но мы здесь по делу, так что госпоже де Куртене придется это пережить. В темноватый пустой холл я вошла первой. Здесь пахло чистотой, воском и пыльными сухими цветами. Еще мне показалось, что откуда-то тянет запахом капусты, что было вовсе уж странно для такого дома. А, собственно, какого — такого? Пока мы знаем об этой семье лишь то, что написано в досье… И уже обнаружили в материалах по меньшей мере одну ошибку. Девушка провела нас через анфиладу комнат, таких же пустых, как и холл. Перед закрытой дверью она остановилась и попросила: — Пожалуйста, не утомляйте ее! Я не обманывала, она и в самом деле плохо себя чувствует! — Мы постараемся, — коротко ответила я и увидела, как в ее больших темных глазах вспыхнул гнев. Гостиная, куда привела нас Маддалена, была довольно большой; я не разглядела обстановки, потому что взгляд мой притянула женщина, сидевшая в кресле у разожженного, несмотря на теплый летний день, камина. «Луиза де Куртене? По досье ей сорок пять, — подумала я, — а эта дама выглядит вдвое старше!» — Добрый день. — Я поздоровалась, и, словно эхо, прозвучали за моей спиной голоса студентов. — Добрый? Хм… — Женщина улыбнулась. — Госпожа профессор, вы совсем не изменились за прошедшие годы! Прошу вас, присядьте. Может быть, желаете кофе или чаю? — Бабушка!.. — Малена, иди и сделай! — Тихий и чуть хриплый голос стал строгим. — Давайте сначала поговорим! — предложила я, усаживаясь напротив. — Прошу простить, но я не могу вспомнить, когда и где мы познакомились. — Это и неудивительно! — Хозяйка дома продолжала веселиться, что несколько напрягало меня. — Хотела бы еще поинтриговать вас, но ладно. Я училась на вашем курсе шестьдесят два года назад и ушла за год до защиты диплома. — Постойте! — Я прищурилась, вспоминая. — Иоланда… Скавронская! Но… — Это долгая история, госпожа Редфилд. — Хорошо… Дюбуа, Траси! Попросите любезную хозяйку показать вам сад. Анри поклонился и повернулся к девушкам. Когда они вышли и закрыли за собой дверь, я спросила: — Сейчас я вспомнила, вы ушли, не закончив обучение, из-за того, что вышли замуж? — Да! Тогда мне казалось, что никого и ничего, кроме Мишеля, мне не нужно. Впрочем, пока он был жив, так оно и было. — Расскажете? — Почему нет? Никаких секретов в этом нет, а наше нынешнее положение таково, что ваше появление меня могло бы обрадовать… Так вот, я вышла замуж за Мишеля де Вермиго-Луаля, старшего сына тогдашнего графа де Луаля. Тот не был очень уж рад невестке из небогатой польской семьи, но возражать не стал. Мой муж не нарушил семейной традиции и стал дипломатом. Сначала служил в галльском посольстве в царстве Русь, потом в Лации. У нас уже было двое сыновей, и я ждала третьего ребенка, когда он получил новое назначение в Хиндустан. — И это произошло?.. — В сороковом. Две тысячи сто со-ро-ко-вом… — произнесла она нараспев. — Эпидемия лихорадки Ранаджари! — Я соотнесла даты и чуть было не выругалась. — Неужели вы поехали туда с детьми? — Увы! Двое старших сгорели мгновенно, едва эта дрянь появилась в Тривандруме. Вы же знаете, дети практически никогда не выживают. Младшая дочь Луиза была совсем маленькой, ей не было и двух месяцев. Я пыталась магически вытащить и ее, и Мишеля… — И перегорели. — Да… — Она вздохнула. — Муж выжил, но болезнь затронула его мозг. Он прожил еще четыре года и был… ну, примерно пятилетним ребенком. — Вы вернулись в Галлию, конечно? — Только после смерти Мишеля. Он не хотел уходить из нашего дома в Тривандруме, и по приказу тогдашнего короля, его величества Луи Десятого, мы жили там… пока муж не умер. Он всегда был спортсменом, сильным и здоровым, а умер от простуды, просто выпил холодной воды. Вот тогда мы с Луизой вернулись. Мы помолчали. «Ладно, — думала я, глядя на огонь, — она потеряла магию и быстро состарилась. Но это никак не объясняет ни того, что ее дочери, вдовы шевалье де Куртене, нет в доме, ни той хорошо видимой бедности, которая заметна на каждом шагу!» — Скажите, госпожа Редфилд, зачем вы приехали? — оторвал меня от размышлений голос Иоланды. Коротко я изложила нашу легенду о не вполне понятной некроактивности, потом спросила: — У вас нет предположений, что бы это могло быть? — Никаких. — Вдовствующая графиня покачала головой. — Но я, как вы понимаете, не чувствую потоков, а Мадди, скорее всего, было не до того. — Иоланда, расскажите мне, что случилось? Нет, не сорок с лишним лет назад, а сейчас и здесь? — Не могу. Простите, госпожа Редфилд, вам и в самом деле лучше будет остановиться в деревне. Боюсь, Мондрагон не сможет предоставить вам подобающих удобств. Я открыла было рот, чтобы возразить, что доводилось мне ночевать и в лесу, накрывшись плащом и подложив под голову собственные сапоги, но тут же его и захлопнула. Удобства или нет, нас в поместье Мондрагон принимать не желали, и, чтобы выяснить, в чем тут дело, следовало уступить. Распрощавшись с негостеприимным домом, мы в молчании доехали до поворота, и я тронула Анри за плечо. — Остановись, пожалуйста. Итак, что рассказала вам Маддалена в саду? — Ничего, — фыркнула Валери. — За то время, что мы там прогуливались, она ответила на замечание о хорошей погоде и сообщила название сорта яблок, который особенно хорошо у них вызревает. Все! А вы, что вы узнали? — Представь себе, по делу — тоже ничего. Но нас очень не хотели видеть в Мондрагоне нынче ночью. — Ну мне показалось, что нас вообще не хотят видеть ни сегодня, ни когда бы то ни было, — пожал плечами Анри. — Вам не кажется, госпожа профессор, что мы можем поставить напротив Маддалены де Куртене жирный минус и отправиться дальше? Повернувшись к торопливому молодому человеку, я с интересом на него посмотрела. — То есть ситуация «дева в беде» тебе не представляется… требующей исправления? — Ну-у… Честно говоря, я не рыцарь в сверкающих латах, чтобы спасать любую попавшуюся на дороге девицу. И потом, почему вы решили, что у них беда? — Это даже я поняла! — перебила его Валери. — В доме пахнет несчастьем и полным отсутствием денег. — В доме пахнет вареной капустой, — буркнул Анри. — Так вот, дорогие мои, — я прихлопнула ладонью по кожаной спинке сиденья, — во-первых, графиня де Луаль когда-то была моей ученицей, и я не могу отойти в сторону. Во-вторых, напомни мне, Валери, каков девиз Службы магической безопасности Союза королевств? — Без чести нет магии, без справедливости нет чести! — отрапортовала девушка. — А второй? Анри? — Служить и защищать, — ответил он. — Ну да, я понял. — Вот и хорошо. Следовательно, поступим мы так…