— Можно. — А откуда взялся королевский приказ, вчера же не было? — Утром я была в Авиньоне, ты помнишь? Ну а оттуда порталом перейти в Лютецию совсем несложно. Форарльберга я еще с утра предупредила, что именно мне понадобится, так что сложи два и два, в результате мы имеем своевременно подписанные приказы его величества. — А почему вы решили здесь именно так их наказать? Понимаю, девушку затравили, но вы же не можете ездить по всей Галлии и проверять, не обижает ли какая-нибудь злая тетка юную невинную девицу! — Не могу. Но ты сама мне рассказала, что дама Агата стала преследовать племянницу пару месяцев назад. А теперь подумай, когда начали составлять наш список? Даю подсказку: последнее заседание Государственного совета было в начале апреля. — Мм… То есть в середине апреля его величеству настоятельно рекомендовали жениться на галлийской аристократке. Мы катаемся по стране уже больше двух недель, вам его отдали месяц назад… Да, короткий список вполне мог быть составлен в середине мая. Вы считаете, даму Агату подтолкнули? — Я думаю, что наш неизвестный доброжелатель мог ей даже заплатить. Но узнать это достоверно мы от нее не сможем, поэтому для того, чтобы удовлетворить твое любопытство, мне придется его отыскать. — Да, госпожа профессор! — радостно сказала Валери. — Я всегда говорила, что вы — лучший в мире учитель! За ужином мы увидели шевалье д’Альбона. Мне он, скорее, понравился: такой невысокий крепыш с хитрым прищуром светлых глаз. Собственно, только эти глаза дочь от него и взяла, а в остальном была как две капли воды похожа на портрет своей бабки по материнской линии, висевший в галерее, — высокие брови, изящный нос, нежный румянец на очень белой коже, светлые длинные волосы, собранные в высокую прическу. Отцу она была искренне рада, за столом села рядом, и они все время о чем-то переговаривались. Дамы Агаты предсказуемо не было, еду ей отнесли в комнату, даже графин с вином присовокупили. Ее сестра, супруга шевалье, была задумчива, почти не ела и впервые не одергивала дочь, кажется, даже не очень ее замечала. Когда трапеза закончилась, я попросила хозяина дома уделить мне несколько минут. Он покосился на жену, пожевал губами и спросил: — Надолго? — Нет. — Тогда здесь и поговорим, чего нам до кабинета идти! Дорогая, я присоединюсь к вам очень скоро. Агнесса понятливо кивнула и вышла, студенты вместе с Адалаис испарились еще раньше, и мы с шевалье остались вдвоем. Я протянула ему открытое письмо его величества, подтверждающее мои полномочия. Д’Альбон просмотрел текст и поднял глаза. — Что от меня требуется? — Поскольку в ближайшие месяцы ваша супруга будет отсутствовать, вам придется жить здесь вместе с дочерью и заниматься делами всего имения, а не только виноградниками. — Досадно. — Он потер подбородок. — Скоро начнется созревание винограда, я должен буду… А, ладно, это не имеет значения, передам дела Жаку. А эта?.. Шевалье кивнул на дверь, обозначая, кого имеет в виду, впрочем, и так было ясно. — А ваша свояченица завтра утром отправится в монастырь Святого Духа на остров Нуармутье. — На молитву? — Можно сказать и так. На постриг. Тут шевалье меня удивил: он достал из-за пазухи костяную фигурку Симаргла, поцеловал ее и что-то прошептал. Потом тщательно заправил кожаный шнурок назад и с широкой улыбкой сказал мне: — Что хотите, когда угодно — все сделаю, вам стоит лишь сказать. Я усмехнулась. — Ну, коли так, буду рада, если пожертвуете бутылку лучшего розе с вашей винодельни. — Хоть бочку! — Это лишнее… Да, и еще один важный момент. Мне нужно, чтобы вы с дочерью приехали в Довиль на королевские скачки в августе. Нимало не удивившись, он кивнул. — Как прикажете. Прямо завтра и зарезервирую комнаты в гостинице, чтобы потом не метаться. И Адалаис скажу, чтоб к портнихе в Авиньон съездила, заказала платьев, шляпок, что там им еще требуется. — Отлично! — Я встала и протянула ему руку. — Завтра утром я дождусь отъезда обеих дам, и мы с учениками тоже отчалим. До встречи в августе! ГЛАВА 8 На столе передо мной лежали четыре тонкие папки. Досье на оставшихся, еще не изученных девушек из королевского списка. Две студентки коллежа Сорбонны, собственно говоря, таковыми уже почти не являлись: сегодня в пять часов вечера должно было состояться торжественное вручение дипломов, что давало мне возможность поглядеть на Мелани де Буалье и Софию-Шарлотгу Монфор инкогнито. Раскрыв папки, я взглянула на магоснимки. Что же, вполне достойные девицы, рыжевато-каштановая и зеленоглазая Мелани получила специальность архитектора, голубоглазая брюнетка София стала журналисткой. Посмотрим, каковы они будут в мантиях и магистерских шапочках… Вот вопрос, кстати, — брать ли с собой моих студентов? В принципе, вчера, вернувшись в Лютецию, я сообщила им, что они могут считать себя свободными до начала занятий, и Анри немедленно потащил подругу к своим родителям делиться впечатлениями о практике. Ладно, пусть решают сами. Достав коммуникатор, я набрала номер. Лицо Анри появилось на экране практически мгновенно, будто он ждал, держа аппарат в руках. — Да, госпожа профессор! Мы готовы! — К чему? — удивилась я. — Ко всему! Список-то не закончился, значит, мы можем еще быть полезны. — Хорошо… тогда встречаемся у южных ворот коллежа Сорбонны без пятнадцати пять. — Форма одежды? — Свободная! В первый момент я не смогла разглядеть интересующих нас девушек в толпе выпускников в одинаковых мантиях и шапочках. Да что там, я их даже пересчитать сразу не смогла: черные облачения клубились, перемешивались, собирались в группки и расходились… — И чего волнуются? — философски пожал плечами Анри. — Уже все кончилось, осталось только свиток с печатью получить, и можно закрыть за собой эту дверь. — Ну, пока она открыта, вот они и нервничают, — ответила Валери. — Госпожа профессор, вы опознали наших… э-э-э… подопечных? — Да, вон та высокая девушка, которая разговаривает с дамой в винно-красном костюме, это Мелани де Буалье, а ощипывает лепестки у розы София-Шарлотта Монфор. — Хорошенькие! — оценил Анри. — Интересно, а этих как будут выводить из списка? — Думаешь, будут? — Конечно! Иначе какой был бы смысл трудиться, устраивать провокации в провинциальных семействах, если столичные кандидатки останутся в игре? — Посмотрим, — оборвала я их. — Идем в зал, вы садитесь сзади и смотрите внимательно. А я отправлюсь поближе к сцене. Оказалось, что сегодня дипломы вручались лишь двадцати выпускникам, лучшим по итогам этого года. Интересно, и обе интересующие нас девы попали в этот список… Хотя, с другой стороны, все-таки выбирают-то королеву, а не консьержку, так что их успех закономерен. Пройдя вперед, я заметила среди публики нескольких знакомых профессоров — впрочем, это и неудивительно, все-таки академия, в которой я имею честь преподавать уже вторую сотню лет, является частью коллежа Сорбонны. Самостоятельной, но частью. — Госпожа Редфилд! — окликнул меня сидящий с краю в третьем ряду обладатель роскошной рыжей бороды, профессор кафедры теоретической механики Клацровис. — У меня тут как раз местечко свободное есть, составите компанию? — С удовольствием, спасибо! — Я уселась рядом с гномом и спросила: — Кто-то из ваших учеников вошел в двадцатку? — Ха! — гордо ответил он. — Не кто-то, а целых шестеро! Трое с дирижаблестроения, один судебный медик, архитектор и электрик. — А зачем судебному медику понадобилась теоретическая механика? — искренне удивилась я. — Вот у него и спросите сами, вы же почти коллеги! — весело ответил он. — Я вас познакомлю. О, вот, кстати, одна из моих девочек — архитектор Мелани. Через полтора часа, дружески распрощавшись с Клацровисом, я догнала неторопливо бредущих по центральной аллее молодых людей и спросила: — Ну, что скажете? Какие-то полезные наблюдения есть? — Есть, — ответила Валери. — И, честно говоря, нам они совсем не понравились. — Тогда я предлагаю сесть вон там, в кафе, и за чашкой кофе вы мне все и расскажете. Кофе, пирожное, закатные лучи на листьях липы над столиком маленького кафе, плеск Сены где-то совсем рядом… Романтическая обстановка, а двое влюбленных со строгими лицами рассказывают мне о том, что они успели подслушать из разговоров вокруг за полтора часа официальной церемонии. — У нас за спиной сидели две подружки Софии Монфор, — сказала Валери. — Одна из той же группы, вторая с детства с ней водится. Так вот, где-то с месяц назад, незадолго до защиты диплома, София вдруг стала, как эта подруга выразилась, «сбоить». Начала опаздывать, забывать что-то сделать или делать плохо. Вплоть до того, что интервью у режиссера музыкального театра, которое должно было прилагаться к диплому в качестве практической части, она не смогла взять.