— Как это? — Он отказался его давать. Сказал, что не желает тратить время и силы на общение с непрофессионалами. — Сдается мне, что с такими подругами и врагов никаких не надо, — мрачно прокомментировал этот рассказ Анри. — Интересно… Значит, месяц назад у нее случились какие-то серьезные неприятности. О чем это нам говорит? — О том, что загадочный недоброжелатель и здесь мог отметиться? — Вот именно. А мог и не отметиться! — Я допила кофе и подозвала официанта, чтобы расплатиться. — А может быть, господин Монфор вдруг взял и проиграл в карты ее приданое, отчего девушка и расстроилась. Что еще говорили заклятые подруги? — Из существенного — слегка перемыли ей косточки из-за того, что София отказала трем претендентам на ее руку, хотя никого на примете у нее нет. Или она это тщательно скрывает. — Если это две лучшие подруги, то они должны были бы знать… Хорошо! — Я встала, оставив на столе три дуката. — Попробую выяснить, что происходило в благородном семействе Монфор месяц назад, вдруг да что-то куда-то просочилось? — Госпожа профессор, а как быть со второй девушкой, с Мелани? — спросил Анри. — А о ней мне много рассказал ее преподаватель по теоретической механике, и я уже знаю, что Мелани де Буалье остается в списке. Ну в самом деле, почему бы нет? Милейший Клацровис, наблюдательный и хитрый, как все гномы, догадался, что меня интересует информация именно об этой его ученице, и, не задавая вопросов, самым лучшим образом ее охарактеризовал. Умница, с характером, знает себе цену и умеет работать; что она хороша собой, я увидела, ну а есть ли у девушки какое-то серьезное увлечение, мы узнаем. До скачек еще есть время. Конечно, ничего о каких-либо неприятностях в семействе де Буалье гном не знал, но, задавая ему более или менее наводящие вопросы, я поняла, что Мелани в последние два месяца вела себя ровно и нервничала только, вполне естественно, перед защитой. — Да, совсем забыла! — остановила я молодых людей, уже со мной попрощавшихся. — Через четыре дня будет бал в Опере, там мы с вами посмотрим на последних двух претенденток. Так что готовьтесь! И, выпустив эту парфянскую стрелу, я удалилась. Ну что же, к балу мне готовиться не надо. Я вполне могу надеть старое платье — надо только сказать горничной, чтобы его почистили и отгладили, — и провести время среди пожилых сплетниц. Они вообще очень полезны в расследованиях, а уж если направлять поток слухов в нужную сторону, так цены им нет! А раз подготовка на повестке дня не стоит, можно заняться тем, что я всегда не очень-то любила. А именно — аналитикой. Достав из сейфа, я разложила на моем письменном столе десять папок с досье на возможных невест и список с моими пометками. Пока что никаких значков не стояло лишь возле последних двух имен — Камиллы де ла Виньо и Луизы Эжени Орелье. Ну, естественно, я их пока не видела и даже досье не читала, чтобы не отвлекаться от начала списка. Итак… Мари-Адельфина л’Этан Сарсена, дочь барона. Вычеркиваем. Хорошая девушка, но дядюшка-дезертир никак не годится в родственники королю. Франсуаза Скавуа де Рикар, дочь покойного графа де Рикара. Сирена. Не уверена, что это подходящий талант для королевы, с другой стороны, ментально воздействовать на его величество невозможно, от этого он защищен. Оставляем. Маддалена де Куртене. Некромантка плюс в анамнезе очень сомнительная мамаша. Вычеркиваем. Лилиана Ролон. Художница, дочь Адальберта Ролона и правнучка очень активной Старой Мадам. Вот не уверена я, что у девушки нет никакой сердечной привязанности, это надо еще будет проверить. Симона, дочь графа ла Мезьера. Целительница. Оставляем. Адалаис, дочь шевалье Жильбера д’Альбона. Обладательница редкого дара «вуали спокойствия». Тетку мы вроде нейтрализовали, мамашу укротили, отец вменяемый. Оставляем. Мелани, дочь барона Кристофа де Буалье. Архитектор, слабый маг земли. Пока небольшой знак вопроса, надо изучить материалы по семье, мало ли что? София-Шарлотта, дочь виконта де Монфора. Журналистка. Большой знак вопроса. Камилла де Виньо, дочь герцога де Немура. Луиза Эжени, дочь барона Орелье. Так, минуточку! Я вернулась к предпоследнему имени: дочь герцога де Немура. Двоюродного племянника короля. Сильного мага. Еще раз — племянник короля. Предположим, Камилла становится королевой. Если после рождения ребенка Луи XI умрет… Ну, вообще-то, у него есть не один наследник, у него трое сыновей. Но ведь всякое бывает — эпидемия, несвежая рыба на ужин, стрела в спину или бешеный волк на охоте… Да, Луи сильный маг, и его сыновья, когда их резерв полностью разовьется, будут не слабее. Но я-то хорошо знаю, что любого мага можно ударить со спины кирпичом по голове, и ни один щит в этом случае не поможет. И известно это не только мне. Король умирает, принц Леопольд и его братья выводятся из игры, тогда коронуют этого гипотетического ребенка, и Камилла станет регентшей. А ее отец получит в руки всю полноту власти в стране. Домыслы, скажут мне. Домыслы? Возможно. Но лучше заранее убедиться, что не сиятельный герцог старался вывести из числа возможных невест как можно больше девушек, а просто звезды так сошлись. Только если это действительно так, я… готова съесть собственный ботинок! Мне вспомнился хороший знакомый, генеральный инспектор казначейства Бритвальда Джек Вальдрун. «Деньги всегда оставляют следы, — говорил Джек. — Даже если счет заведен на липовое имя и по фальшивым документам, а средства туда поступают через пять промежуточных пунктов — все равно. Любые деньги оставляют следы. Просто нужно уметь их искать». Значит, будем искать. А поскольку я этого не умею, во всяком случае, так хорошо, как умеет Джек, надо попросить его о помощи. И я достала коммуникатор. Вальдрун был на месте, и мы договорились встретиться вечером в ресторане «Олений рог», хорошо нам обоим знакомом. Я взглянула на часы: почти полдень. Есть еще время, чтобы наведаться в одно интересное местечко и кое с кем переговорить… Улица Кота-рыболова, что на левом берегу Сены, совсем коротенькая, метров тридцать, и такой ширины, что не всякому удастся раскинуть руки, не коснувшись пальцами стен. На этой самой улице располагается вход в таверну «Старый гоблин». Таверне этой уже очень-очень много лет, больше, чем я живу на свете. И все эти годы ее хозяйку зовут Мари Шарро. Мари — обычная женщина лет сорока-сорока пяти, с густыми каштановыми волосами и светло-голубыми глазами. Она неразговорчива, на собеседника обычно не смотрит, но уж если взглянет — тут самый последний пьяница поежится от ледяного холода этих блеклых глаз, поспешит оплатить свою выпивку, да и уберется подальше. Я села за столик и помахала рукой Мари. Та закончила разговор с одним из официантов и подошла ко мне. — Добрый день, госпожа Шарро. — Я улыбнулась. — И вам доброго дня! — Она переставила на столике солонку и перечницу и поправила салфетки. — Розе есть хорошее, привезли тут на пробу от нового поставщика. А вы что-то совсем нас забыли, носу не кажете… — Дела, дела! Но вот первый свободный день, и я у вас. Розе — это хорошо, давайте графинчик да присядьте со мной, поговорим. Хозяйка принесла запотевший графин розового вина и сыр к нему, поставила пару чистых бокалов, села напротив меня и разлила вино. Я пригубила и одобрительно кивнула: — Действительно отличное! Мы немного поболтали о том о сем и согласились, что вина становятся хуже, чем еще сто лет назад, сыр более пресным, а звон колоколов соседнего собора Сан-Северен менее звонким. Наконец Мари отставила свой бокал и сказала прямо: — Вы, госпожа Редфилд, ведь спросить что-то хотели? — Хотела, Мари, хотела… Больно уж трудно вопрос сформулировать, но попробую. Есть у меня предположение, что примерно месяца два назад некто высоко стоящий искал людей для выполнения грязной работы в провинции. — Работа по мокрому? — Разная. Убийство было, но я не уверена, что его предусматривал план основного заказчика. Пять или шесть мест в разных частях Галлии, там поджог, там девицу скомпрометировать, еще что-то. Я представления не имею, как он формулировал свои пожелания, но уверена, что исполнители были… сторонние. — То есть не из слуг и не из охраны этого самого заказчика, — кивнула ничуть не удивленная вопросом госпожа Шарро. — И, скорее всего, выходил заказчик на посредника, а тот уже подбирал работничков. Что ж, если такое было, узнаю. Дня через два загляните. — Спасибо, непременно. В глубокой задумчивости я брела по набережной Сены, пиная невесть откуда вывернувшийся камушек. Может, заглянуть еще к стражникам? Нет, без информации от госпожи Шарро это бессмысленно. Стража — народ конкретный, им нужно задавать точные вопросы, а желательно уже и предполагая ответы. А у меня пока одни лишь туманные рассуждения. Кстати! Я даже остановилась, поскольку пришедшая мне в голову мысль должна была появиться куда раньше. А что, интересно, поделывает мой напарник по королевскому поручению бесподобный Грунгах? Не пора ли и ему включиться в процесс? Быстро добыв из кармана коммуникатор, я ткнула пальцем в кнопки. Экран пронзительно засветился синим, потом на нем появилась знакомая физиономия орка. — Ты очень занят? — спросила я без лишних реверансов. — Если ненадолго, то говори. — Дай пароль на сегодня, я портал открою. На десять минут. Пароль для открытия портала внутрь дворцовой территории он сообщил, и через мгновение я уже стояла на подъездной дорожке у малого подъезда королевского дворца. Не прошло и минуты, как дверь распахнулась, и на пороге показалась массивная фигура. — Ко мне пойдем или тут поговорим? — спросил Грунгах. — Погода хорошая, давай по парку пройдемся. Да и не хотелось бы мне, чтобы кто-то услышал. — Я вздохнула, собираясь с мыслями. — Ты досье девиц изучал? — Ну, если честно, до конца не дошел, просмотрел первые четыре, потом меня отвлекли, — без тени смущения признался он. — Предпоследняя в списке Камилла де Виньо… — Ну? — Знаешь, чья она дочь? — Нет, конечно, я же говорю… — Де Немура. Грунгах остановился и затейливо выругался. Потом сказал: — Ну, погоди, король же ей как бы двоюродный дядя! — Двоюродный дедушка, родство достаточно дальнее для того, чтобы брак был возможен, — покачала я головой. — И мне кажется, что его светлость предпринял кое-какие шаги, чтобы наш список максимально сократился. — Рассказывай. Коротко я изложила историю наших путешествий, после чего заключила: