— Да какой он наследник, пыль одна да воображение! — скривился Жак. Судя по всему, загадочный напиток из фляжки и в самом деле помог ему расслабиться. — Я здесь при этой конюшне уже четвертый десяток лет работаю, так что насмотрелся. Был граф Жюльен де Рикар… — Это когда? — Ну вот лет двадцать пять назад умер его отец Клемент-Лоран, так и принял он права на имущество, обязанности и прочее. Женился Жюльен, ох и свадьба была! Три ящика лучшего «Монтраше» на нас на всех выдали… — Он примолк, мечтательно жмурясь, глотнул из фляжки еще раз, уже умеренно, и протянул ее Анри. Тот только нетерпеливо мотнул головой, и конюх продолжил: — Жена его графиня Магдалена красавица, дочку родила, и все было замечательно. А потом приехал кузен хозяина откуда-то из Нового Света. Этьен… Имя он произнес так, будто выплюнул какую-то несусветную гадость, приставшую к языку, и надолго замолчал. «Магдалена. А хозяйка представилась как Кларисса», — подумал Анри, уже понимая, что же произошло в благородном семействе. — Я что-то путаю или нынешнего графа Скавуа де Рикара зовут как раз Этьеном? — осторожно подтолкнул он к продолжению рассказа. — Нет, парень. Ничего ты не путаешь. Господин граф Жюльен погиб на охоте, упал с лошади и сломал шею. И было это… — Он задумался. — Да вот восемнадцать лет уже прошло, дочке их только-только два года исполнилось тогда. Госпожа графиня уж так горевала, почернела вся, да… А через полгода вышла замуж за Этьена, и он принял ее фамилию. — Жа-ак! — раздался откуда-то голос дворецкого. Конюх подхватился, спрятал фляжку во внутренний карман куртки и сказал… даже не сказал, а прошипел: — Ты только молчи, господин маг, о том, что я тут наболтал! А то и мне головы не сносить, и тебе хорошо не будет. И исчез, будто не было. Анри вздохнул, зашел на конюшню, еще раз взглянул на вылеченного Сиглави, забрал с гвоздя свою куртку и побрел к дому. Конца истории он не услышал, но додумать ее было несложно. Надо обо всем доложить госпоже Редфилд, только хорошо бы сначала переодеться… — Значит, и граф у нас липовый, и графиня ненастоящая. Есть только дочка… интересно, увидим ли мы ее вечером? — задумчиво сказала Валери. — Полагаю, что девушку стараются не выпускать при гостях, — ответил Анри. — За чаем ее не было. — За чаем мадам о ней даже не упомянула, и теперь понятно почему. — Я прошлась по комнате и сердито пнула пуфик. — Не понимаю, куда смотрела геральдическая палата? Ведь наследование титула должны были подтвердить! — Вообще несколько странно, даже если бы наследовала дочь Жюльена Скавуа де Рикара, и то старцы из палаты должны были вцепиться в нее всеми своими беззубыми челюстями! — Анри хлопнул ладонью по колену. — Нет, но я же говорил, что здесь что-то нечисто! — Это ты в прошлый раз говорил, — не преминула возразить Валери. — А почему должны были… хм… вцепиться? — Да потому что в Галлии наследование ведется по мечу, а не по прялке! — Неужели не бывает случаев?.. — Бывают! И именно для них существует геральдическая палата. — Идиотизм какой-то, — фыркнула Валери и отвернулась. — Вернемся все же к нашим Рикарам и не Рикарам, — призвала я их к порядку. — И прежде всего я отправлю вестник… Так, Равашалю, наверное. Запрос от руководителя Службы магбезопасности придаст этим бюрократам немного скорости. Ага, и второй запрос — Кайонну о магии сирен. А мы с вами тем временем попробуем взглянуть на девицу и понять, все ли так печально, как нам показалось. Да, Валери, ты хотела дополнить? — Хотела. Тетушка Хамсби и мадам Фрессанж тоже работают здесь лет сорок, а вот дворецкий пришел вместе с нынешней графиней, это ее человек. Сказанное ими подтверждает наши выводы… Только я не понимаю, должны ли мы заниматься вопросом неправильного наследования? Мы же вроде как королевских невест изучаем? — Вопрос интересный… — Я села в кресло. — Ну, во-первых, если его величество выберет наследницу графства Рикар в качестве будущей жены, то вопрос правомочности наследственных прав на ее имение, виноградники и прочие богатства будет актуален, и еще как. Во-вторых… Понимаешь, тем и интересна работа в магбезопасности… и тем же сложна, кстати! Мы не можем пройти мимо любых магических нарушений. Если я расследую какое-то дело, ну, скажем, пытаюсь поймать некоего свихнувшегося темного мага и попутно встречаю, например, магическое убийство… — Или, как в нашем случае, незаконное преследование магически одаренного разумного существа, — дополнил Анри. — Да, вот именно. Так вот, в таком случае я обязана вызвать оперативника из местной магбезопасности. Если случай сложный или опасный — из Лютеции. Если ситуация «горит», то извивайся как хочешь, но решай оба дела разом. — А вы считаете, что в данном случае сирену именно преследуют? — Любые способности надо развивать и учить пользоваться ими, в противном случае они или увядают, или разносят хозяина на куски. Да что говорить. Я ткнула пальцем в Валери. — Ты вполне могла не поступать в академию, а остаться с родителями в окрестностях Орлеана и выращивать лук и капусту. Твоя магия земли отчасти использовалась бы, а огонь так и остался бы невостребованным. Через какое-то время ты или спалила бы все вокруг, или перегорела сама. Согласна? Валери мотнула головой, что я решила считать согласием и продолжила: — Ну вот, а теперь посмотри, что происходит с Франсуазой Скавуа де Рикар. У графини Клариссы магии нет. Более того, она неприязненно относится к ее проявлениям у девушки, значит, той приходится не столько контролировать свой талант, сколько залавливать его. — Если я правильно помню, магия сирен всегда развивалась медленно, они входили в полную силу примерно к третьему совершеннолетию, — сообщил Анри. — То есть у Франсуазы еще год, ей ведь сейчас двадцать, так? — Ну да, получается, так… — Мне кажется, это как раз та самая точка перелома, о которой вы говорили как-то на лекции, госпожа профессор, — очнулась Валери. — Если сейчас начать ее учить, то к моменту полного раскрытия таланта Франсуаза подойдет подготовленной… — Ладно, — прекратила я дискуссию. — Идите чистить перышки, в двадцать минут девятого встречаемся здесь. А я пока пару вестников отправлю. Студенты пошли на выход, но уже в дверях Валери не удержалась от вопроса: — Простите, госпожа профессор, а ваши перья чистить уже не надо? — Брысь! — крикнула я. Тапка стукнулась о закрытую дверь. Впрочем, вопрос о прихорашивании был резонным: я, конечно, не свеженькая двадцатилетняя девушка, прелестная хотя бы уже натуральным румянцем и блеском глаз, но все-таки и не такая старая ворона… Или такая? Взгляд в зеркало не показал ничего нового: та же короткая стрижка, белые волосы — не то совсем блондинка, не то седая, не разберешь, светло-голубые глаза, подтянутая фигура… Морщин нет. И спасибо на этом. Вестники к Равашалю и Кайонну ушли быстро, а ответы свалились на меня еще быстрее. Птичка от главы Службы магбезопасности и моего непосредственного начальника присоединилась ко мне под душем: «Лавиния, три года назад ты сказала, что решила отойти от дел (в пятый раз, между прочим!), и я вздохнул с облегчением. Чувствую, эти три года прошли для меня зря. Теперь о деле. Как и следовало ожидать, секретарь геральдической палаты совершенно не в курсе этой истории. Хотя я лично не понимаю, какой смысл в секретаре, если он не может мгновенно ответить на вопросы хотя бы по последней сотне дел? В общем, завтра я намерен запустить в это сонное царство пару-тройку шершней повышенной злобности, так что рассчитываю уже к обеду добыть для тебя подробности. При встрече расскажешь». Я бросила влажный листок в холодное жерло камина, подожгла искрой и, дождавшись, пока бумага подернется серым пеплом, тщательно растерла кочергой. А ректор Магической академии осчастливил в момент выбора одежды к ужину. Жорж де Кайонн был краток: «Ни разу в жизни с сиренами не сталкивался. Переадресовал вопрос менталистам, а сам пошел в библиотеку к Либеру. На что ты меня толкаешь?!» Эту записку постигла судьба ее предшественницы, а я застегнула пуговицы парадной белой рубашки, набросила легкий серый жакет и в качестве финального жеста взъерошила волосы. Студенты мои выглядели, как и положено: Анри блистал (семнадцать поколений титулованных предков, как ни крути), Валери была хорошенькой и свеженькой. Я осмотрела ее бледно-сиреневое платье с парой бантов в стратегических местах и спросила невежливо: — Дырку ты так удачно проковыряла? — Вовсе нет, — пожала она плечами. — За ветку зацепилась. Как раз перед последним экзаменом мы гуляли… — В парке, — подхватил Анри. — В парке родительского загородного имения, что в Аквитании. — Ладно… Итак, если девушки на ужине не будет, что мы делаем? Ваши предложения? — Можно воспользоваться либо кухаркой, либо старшей горничной, — незамедлительно ответила Валери. — Конюхам нечего делать на господском этаже, а Франсуаза останется в своих комнатах, больше негде; дворецкому доверять нельзя, он, скорее всего, человек нынешнего графа… — Садовнику тоже там делать нечего, — продолжил Анри. — Кухарка может отнести молодой госпоже ужин, ну а для визита старшей горничной и повода придумывать не надо. — Хорошо, тогда так и сделаем. Дюнуа… Дюнуа! Валери стояла у окна и что-то разглядывала в саду. — Можем обойтись без милейшей госпожи Фрессанж, — сказала она негромко. — Как я понимаю, Франсуаза отправилась в розарий, так что мне никто не помешает догнать ее и завести разговор. — Отлично. На ужин опоздаешь и будешь старательно краснеть, чтобы хозяева какое-то время отвлекались на тебя. А девушке предложи заглянуть в твою комнату попозже вечером, скажи, что… — Госпожа профессор, ну неужели вы зря нас учили? Найду что сказать, по ситуации решу! Фразу она договаривала, уже закрывая за собой дверь. Итак, обычный семейный ужин в доме графа де Рикара. Или не совсем обычный, потому что за столом присутствуют трое неожиданных гостей, а вот старшей дочери нет. У бедняжки мигрень, как сообщила уже знакомая нам прекрасная Кларисса. Ее муж. Это, конечно, дело вкуса, я бы на такого не польстилась. Этьен Скавуа де Рикар высок, очень плотен, чтобы не сказать тучен, и светится столь нездоровым красным цветом лица, что меня так и тянет проверить уровень его кровяного давления. Ест много и жадно, будто весь день голодал. Не маг. Старший сын и наследник Рауль, тот самый, который чуть не загубил роскошного отцовского жеребца. При взгляде на этого юношу ни у кого не возникает сомнений, чей он сын: примерно двадцать лет назад Этьен должен был выглядеть точно так же. Магии тоже нет ни капли. Младший… Младшему всего десять лет, и, вообще-то, по всем правилам он должен ужинать в детской. Но этот мальчик явно матушкин любимчик, и выпускать его из поля зрения она не хочет. Приглаживает волосы, касается рукава, подкладывает вкусный кусочек на тарелку… Мальчишка дергает плечом, стряхивая ее руку, и бросает на мать хмурые взгляды. Не то ему за что-то сегодня досталось, не то ревнует старшего брата к отцу, непонятно. В его ауре я вижу крохотную искру магии земли, если бы раздувать ее осторожно и тщательно, можно было бы… ну, что тут говорить. Судя по плохо скрытому отвращению, с которым Этьен смотрит на мою визитку, магов здесь не любят. Интересно почему?