(Незнакомец на скале) Сплошное ликование По пути в воображание! – С.К. Бохвесть взмыл высоко над крышами домов, крепко обхватив Бена лапами. Мальчик кричал, насколько ему хватало дыхания. Они выписали в небе дугу, и Бен заметил, что огонёк Бохвестя горит тревожно-голубым. В следующее мгновение чудовище помчалось к земле. Бен увидел, как стремительно приближается дорога. Ещё несколько секунд, и они шлёпнутся на серый асфальт. – Ой! Нет, нет, нет! – в ужасе закричал он. – Бохве… Бохвесть отскочил от земли, как мячик, и понёсся обратно в небо, словно резиновый. – Ай-ха-ха! – взвыл Бен: от облегчения, что остался жив, он визжал и хихикал одновременно. Бохвесть тоже издал глубокий и зычный смешок, и огонёк замерцал спокойно-жёлтым. Чудовище дугой поднималось в небо, перепуганные чайки разлетались во все стороны, и внезапно лицо Бена согрел луч солнечного света, пробившийся средь серо-белых облаков. Парочка пропрыгала по всему острову: мимо казино «Тебе повезёт» мистера Скопипенни и всеми забытой ярмарочной площади с давно заброшенными призрачными аттракционами, мимо зоопарка с одиноким грустным жирафом… даже мимо крохотного поля для гольфа, где работал папа Бена. Попрыгав ещё немного, Бен и Бохвесть примостились на краю высокой меловой скалы. Они сидели на росистой траве и смотрели на океан. Вечерело. Солнце, дымчатое, полускрытое облаками, опускалось к горизонту. – Мой папа говорит, что воображение нужно вовремя унимать, – сказал Бен, глядя на волны. – Но я рад, что вообразил тебя. Бохвесть громко защебетал. Затем он звонко зачастил чиви-чириканьем, и мальчик каким-то образом прекрасно его понимал. – Друзья? Хочешь сказать, мы с тобой? – спросил Бен. Хотя он вообразил Бохвестя, ему было удивительно слышать, что чудовище называет его другом. Бохвесть кивнул и громко загундосил. – Да! Конечно! Мы – лучшие друзья. Лучшие друзья навсегда, – согласился Бен. Он почувствовал, что слезинка грозится сбежать из уголка глаза, и поспешно смахнул её. Бохвесть радостно зачирикал и обнял Бена за плечи мохнатой лапой. Так они вдвоём и сидели, глядя на море, и можно без преувеличения сказать, что никогда ещё Бен не чувствовал себя настолько счастливым. – Интересно, как ты перескочил отсюда… – Бен пристукнул указательным пальцем по голове, – и наружу. Как ты вообще это называешь? – Стать развоображаемым, – произнёс чей-то голос. Бен и Бохвесть обернулись. Чуть поодаль, на краю скалы, стоял некто высокий и невероятно тощий. Незнакомец был в элегантном, прекрасно посаженном синем фраке и бриджах, белых чулках и туфлях с пряжками. На голове у него красовалась треуголка, которая отбрасывала на лицо такую густую тень, что Бен никак не мог его разглядеть. – Ч-что? – спросил мальчик. – Так это называется, когда воображаемый друг совершает переход «отсюда и наружу», – объяснил незнакомец и тоже пристукнул себя по голове. – Когда ВД – не ВД? Когда он не просто воображаем, а развоображаем. Именно тогда он и становится развоображаемым. – Развоображаемым?.. – повторил Бен. Он искоса взглянул на Бохвестя, и холодок пробежал у него по спине. – Воистину, у некоторых людей неуёмное воображение, – продолжал незнакомец, и его голос перекатывался, как камешки, которые встряхивают в ведре. – Чем неуёмнее воображение, тем неуёмнее развоображаемые… Бен подвинулся к нему и вытянул шею, чтобы разглядеть скрытое под шляпой лицо. – Откуда… откуда вам известно? – удивился мальчик. Незнакомец рассмеялся, смех, сухой, как перестук высохших палочек, покатился в сторону Бена. – Я знаю такие вещи, что у тебя глаза на лоб полезут, – отвечал он, приподняв шляпу над головой. Бен вытаращился на череп скелета, а безжизненные чёрные глазницы, в свою очередь, вытаращились на него. – Меня зовут Ключис… Скелет Ключис, – представился собеседник. – И я пришёл за тобой. Глава четвёртая Развоображаемый друг Бена (Ахой[1], капитан Бохвесть!) Запертая дверь – это нерассказанная история. – С.К. Во второй раз над островом Гранди прозвенел исполненный ужаса крик Бена. Скелет Ключис ещё ничего не сделал, а перепуганный Бохвесть снова подскочил к небесам, в один миг схватив мальчика и поскакав прочь. – Я найду тебя, Бенджамин Бунсен! – крикнул Ключис, глядя, как Бен и Бохвесть исчезают в облаках. Бен слышал, как его имя эхом разнеслось в небе. Скелет знает, как его зовут. – Отнеси нас домой, Бохвесть! – воскликнул мальчик. Чудовище покорно исполнило просьбу и в три огромных прыжка вернуло Бена к дому. Не успели они приземлиться, как родители Бена распахнули парадную дверь и выбежали на крыльцо. – Бен! С тобой всё хорошо? – вскричал папа, когда Бохвесть бережно поставил друга на землю. – Ч-что это такое? – вопросила мама. Бохвесть встревоженно чирикнул, но Бен положил руку на лапу чудовища и улыбнулся. – Бохвесть, – ответил он. – Мой лучший друг. Пять минут спустя все сидели за столом в гостиной. Старый радиоприёмник вещал в пространство локальный прогноз для судоходства, дрова потрескивали в камине в углу комнаты. На середине стола возвышалась большая, почти завершённая модель пиратского корабля, собранная полностью из спичек, – творение папы Бена. Судно занимало практически весь стол точно так же, как и в прежнем доме, и в доме прежде того. Собравшись за обедом, Бунсены обычно поглядывали из-за него, а теперь мама и папа Бена бросали взгляды поверх мачт на чудовище. Бохвесть счастливо гудел, уговаривая четвёртый кусок деньрожденного пирога. – И как долго это тянется? – вопросила мама, недоверчиво разглядывая развоображаемого друга. – Что тянется? – переспросил Бен.