Он размашисто шагнул к ближайшему комоду и выдвинул один из ящиков: внутри оказалось несколько сотен спичечных коробков. Скелет задвинул ящик, просунул ключеобразный палец в замочную скважину и повернул со щелчком. Когда он снова открыл ящик, Бен заметил, что тот пуст и тёмен, как ночь, полная теней. Ключис неловко втиснулся внутрь. – Я покину тебя ненадолго… но не спущу глазниц с чудовища, – сказал он, вперившись в Бохвестя. – Если тебе захочется поддаться искушению и показать свою истинную натуру, не забывай: мне довольно открыть лишь одну дверь – и я здесь… – Бен! Когда родители вбежали в дом, Скелет Ключис уже исчез в ящике, который, похоже, стал глубже любого колодца. Он захлопнулся словно сам собой, папа Бена рывком выдвинул его, но Ключиса и след простыл. Ящик снова был набит спичечными коробками. Глава седьмая Надпись на стене (Затупившиеся) У меня есть ключ. У меня есть секрет. – С.К. Папа перевернул ящик кверху дном, рассыпав спичечные коробки по всему полу. Ключис исчез, а ящик больше не был таинственным путём к отступлению. Он стал просто ящиком. – Бен! – воскликнула мама, подбегая к сыну. – Ты цел? – Мам, со мной всё в поря-я-я-дке, – запротестовал мальчик. Бену вовсе не нравилось, что родители так хлопочут вокруг него прямо на глазах у Бохвестя, но одновременно было ужасно приятно осознавать, что у него есть лучший друг, которого можно смущаться. – Что это было? – спросил папа, лихорадочно выдвигая остальные ящики, а спичечные коробки так и разлетались в разные стороны. – Чего он хотел? Он тебе что-нибудь сказал, сынок? Мальчик взял со стола съёжившегося Бохвестя. Держа лучшего друга в ладонях, Бен решил ни за что не признаваться отцу, почему в их доме появился Скелет Ключис. – Он… хм… ничего особенного не говорил. Но он знает тебя, папа. – Меня? – обескураженно вопросил тот. – Вот уж думаю, я бы не забыл встречу с живым скелетом! – Ты сделался на редкость необычного цвета, когда его увидел, – заметила мама. – И жутко завопил… – Но это же скелет! Извините, напугался! Что я должен был, по-вашему, делать, пригласить его на чашечку чая? – и папа сердито уставился на Бена. – Сынок, я хочу, чтобы ты мне обещал, если ты вдруг снова встретишь этого скелета, беги со всех ног, ты меня понял? – Но… – начал было Бен. – Обещай мне! – отрезал отец. – Или твоё чудовище отправится в зоопарк! – Боб! Ну-ка, возьми свои слова обратно! – возмутилась мама, но Бен уже представил себе Бохвестя, запертого в клетке зоопарка острова Гранди, совсем одного, если не считать компанию, состоящую из грустного жирафа. – Я… – произнёс папа, но Бен фыркнул то ли нервозно, то ли гневно, а потом развернулся, чтобы идти прочь. Держа в ладонях уменьшившегося Бохвестя, он взлетел вверх по ступеням. Взбираясь по спиральной лестнице в свою комнату, мальчик слышал, как продолжают спорить родители. – Папа обращается со мной как с малышом, – пожаловался Бен, перекладывая Бохвестя на кровать. В один миг чудовище выросло до своего обычного размера и гортанно забулькало. – Знаю, но папа обращается со мной как с совсем маленьким, словно мне девять лет, – отозвался Бен. – Он просто завидует, потому что у него нет друзей, кроме мамы, а она не считается, они ведь женаты. И он готов целый день сидеть над своей дурацкой спичечной лодкой… Бохвесть как-то по-гусиному загундосил и заключил Бена в крепкие и мохнатые объятия. Шерсть попала мальчику в нос, и он захихикал, стараясь проглотить чихание. – Да не за что! – сказал он. – Поверить не могу, что Скелет Ключис решил, будто ты опасен. Как он мог… Но Бохвесть внезапно выпустил Бена и отступил назад. Он глядел куда-то мимо мальчика, и огонёк над его макушкой снова задрожал и заголубел. – Бохвесть? Что такое? – спросил Бен. Друг поднял кудлатую лапу и указал на стену. Бен повернулся. Цветными карандашами через всю стену была накарябана надпись. У мальчика захолодело сердце. – Что?.. – пробормотал он и взглянул на Бохвестя. – Это… ты написал? Бохвесть затрубил как бегемот, слегка оскорблённый таким предположением, а затем пронзительно зачирикал. – Конечно нет, зачем мне писать на стене своей комнаты? – и Бен посмотрел на пол. Он подобрал карандаш и увидел, что тот совсем затупился. Да что там, по всему полу были разбросаны затупившиеся карандаши. Кто-то подчистую стёр грифели, чтобы написать послание. Но кто? Глава восьмая Бохвесть идёт в школу (Ключ от второго зрения) Из «Важных размышлений мистера С. Ключиса», Том 4: «Ключ от Второго Зрения». Увидеть то, что и видеть нельзя, ни-ни? Ты просто Ключ от Второго Зрения поверни! – «Ты забыл обо мне», – шёпотом прочитал Бен надпись на стене. Он был уверен, что в проступке, так или иначе, обвинят Бохвестя. Пока мама не пришла проведать, как у него дела, Бен отыскал под кроватью свёрнутый в рулон плакат, когда-то подаренный папой (постер к старому фильму, называвшемуся «Пираты Осминожьего острова»), а потом вместе с Бохвестем заклеил им слова на стене. Но это не отменяло того факта, что кто-то их написал. Бен едва сомкнул глаза до рассвета, когда чайки начали свою обычную утреннюю перепалку. Бохвесть проспал всю ночь, свернувшись калачиком на платяном шкафу, но вовсе не громкий храп чудовища помешал мальчику заснуть: в голове у него вертелось множество вопросов. С тех пор как он развообразил Бохвестя, всё приняло странный оборот, но в одном Бен не сомневался: он не бросит своего первого настоящего друга. – Тебе через тридцать минут надо быть в школе, Бен Бунсен, – произнесла мама, сунув голову в дверь чердачной комнаты. – Как поживает наш новый член семьи? – Он храпит, – зевая, сообщил Бен. – Не переставая. – Значит, у него есть что-то общее с твоим папой, – отозвалась мама и подмигнула. Бен протёр глаза. – Мам, Бохвесть совсем не опасен, – шепнул он. – Честное слово. – Если бы я думала, что он опасен, он не остался бы под нашей крышей, – сказала мама. – И не переживай из-за отца, он просто… осторожничает. Твоя бабушка говорила, Боб сам не свой сделался после того, как их дом рухнул, когда он был ещё мальчиком. Они так и не узнали, как это случилось… – На мгновение мама погрузилась в свои мысли, но затем сделала серьёзное лицо. – Ладно, вперёд! Ты должен был одет и готов к выходу через двадцать минут. Я в приёмной до пяти, а папа сегодня закрывает свой Чокнутый гольф-клуб, поэтому не забудь взять ключи от дома. Когда придёшь, перекуси. Но больше – никакого пирога.