– Бохвесть?.. – пробормотал Бен, заглядывая в карман. Чудовище, освещённое крохотным язычком голубого пламени, трясло головой и пыталось забраться ещё глубже в карман. – Всё хорошо! – шепнул мальчик. – У тебя получится… – Бенджамин, ты в порядке? – громко поинтересовалась мадам Мерси. – Пожалуйста, Бохвесть… – вновь зашептал Бен, но Бохвесть сделался таким маленьким, что мальчик едва мог различить слабое свечение огонька. – Вот чудило, – проговорил сидящий сзади Клифф Пичфорк. По залу пробежал хохоток. Бен почувствовал, что делается свекольно-красным. – Ты что-то хотел сказать, Бенджамин? – спросила мадам Мерси. – Я… я… – забормотал он, выпуская из рук куртку. Перешёптывания: «Чудило» – эхом разбегались по залу, хихиканье раздавалось всё громче, а Бен стоял столбом, краснея сильнее и сильнее. Наконец он покачал головой. – Тогда ступай и подожди возле моего кабинета, будь добр, – нетерпеливо распорядилась мадам Мерси. Все таращились на Бена, а он неловко пробирался сквозь бездну пялящих глаза детей. Мысли его были о том, как Скелет Ключис описал Забвение: тюрьма пустоты, в которой ты обречён быть забытым. В тот миг мальчик мечтал о том, чтобы исчезнуть… испариться… стереться из самой мимолётной памяти. Десять минут спустя Бен находился в середине длинного коридора: он сидел на стуле перед кабинетом директрисы, всенародно известном как Стул судьбы. Хэтти Бланкет вышла из туалета для девочек, дверь которого располагалась как раз напротив. – Чудило, – прошептала она одними губами, проплывая мимо, и наградила Бена уничижительным взглядом. Насколько мальчик мог судить, это был первый раз, когда Хэтти обратила на него внимание, и лучше бы она этого не делала. Бен вздохнул и дождался, когда она покинет зону слышимости. – Бохвесть?.. – прошептал Бен, раскрывая куртку. Раздалось протяжное извиняющееся воркование, и он увидел, как съёжившийся Бохвесть высунул голову из кармана. – Нет, это ты прости, – сказал Бен. – Я не должен был принуждать тебя, я ведь знаю, как ты пугаешься. Я просто подумал, если ты познакомишься со всеми… ты… тогда… Бен осёкся, когда свет вдруг моргнул. Он посмотрел налево. В конце длинного коридора появилась одинокая фигура, застывшая, как статуя. Это оказалась девочка. Она была даже короче Бена, с косичками, в полосатом платье и лакированных туфлях, надетых на сползшие носки. Кожа её, волосы и одежда были серыми, словно она сошла с чёрно-белой фотографии. И голова у неё сидела задом наперёд. У Бена кровь застыла в жилах. – Не может… – выпалил Бен. – Дейзи? Простите мне моё вмешательство, нехочухи-хитрюхи! Я надеюсь, вам пришлась по вкусу история о развоображаемом друге Бена. Не знаю, как вы, но я нахожу фигуру героического ключепалого скелета особенно привлекательной… Так или иначе, а мы добрались примерно до середины небывалых приключений Бена, и дело скоро примет хитрый оборот, поэтому я тут подумал, что теперь самое время прерваться, налить себе чашечку чаю и забежать в уборную по важным делам. Я подожду… Вот вы и вернулись, шик-чудесно! Надеюсь, всё прошло по плану. Итак, где мы остановились? Если я правильно помню (а помнить – это прямая обязанность рассказчика), Бену как раз явилось великое откровение, и в ответ он произнёс одно-единственное слово: «Дейзи». Как вам уже известно, Бохвесть стал не первым воображаемым другом Бенджамина Бунсена. Его первый ВД носил имя Дейзи. Бен впервые вообразил девочку с головой задом наперёд на свой шестой день рождения. Малыш был в своей комнате, он размахивал новёхоньким игрушечным мечом, блестящим и хлёстким, и воображал себя сущим сорвиголовой. Пластиковая сабля летела вжик-сюда и вжик-туда и… Неожиданно родители услышали просто на редкость ушераздирающее эхо, прокатившееся по всему дому. Они бросились наверх и нашли Бена с мечом в руке: он стоял прямо над разбитым вдребезги ночником, лежащим на полу. Ребёнок без промедления сообщил, что виновата Дейзи. Естественно, отец спросил о том, кто она такая, и Бен объяснил, что это девочка с головой задом наперёд… Дейзи может становиться невидимой… и ей нравится ломать вещи. Родители быстро сообразили, что произошло: сын придумал своего первого ВД. Во всех своих проступках Бен обвинял Дейзи. Он утверждал, что она грубоумная бузокура, которой доставляет радость безобразничать и озорничать. Вещи ломались практически ежедневно. «Только не говори, что опять напортачила Дейзи», – вздыхали мать и отец. Они даже начали звать сына за глаза Плохим Беном… Как ни странно, Дейзи и к Бену не была добра, хотя она и являлась плодом его воображения. Мальчик то и дело жаловался, что она порвала его рисунки, спрятала ингалятор от астмы или поставила ему подножку. Однажды она подожгла все его ботинки. В конце концов Бен уже не был уверен, что ему хочется иметь с ней дело, да вот только она поселилась у него в голове и никуда деваться не собиралась. Во всяком случае, до тех пор, пока Бунсены не переехали в другой дом. Бену было семь лет, когда отец в очередной раз настоял на необходимости семейного переезда. А ещё он намекнул, что у его сына будет шанс оставить в прошлом дурные проказы. Возможно, Бен даже заведёт настоящих друзей… Мальчик решил, что воображаемая подружка не хочет переезжать. Поэтому, когда Бунсены погрузили свои вещи в фургон и покатили прочь, Дейзи осталась. В последующие недели и месяцы Бен часто думал о ней, однако не воображал её, как прежде. И не мог не признать, что не попадать постоянно в переплёт очень приятно. Со временем он вообразил нового ВД, Бохвестя, доброго, кроткого и самую малость пугливого: в общем, начал жизнь с чистого листа, хотя заводить настоящих друзей и не научился. Так вот! Поскольку теперь вы знаете всё о девочке с головой задом наперёд, давайте воссоединимся с Беном Бунсеном на том же самом месте, где мы оставили его столь много слов тому назад. Неужели он взаправду, ясно как день, сию секунду увидел в школьном коридоре Дейзи? Мысли проносились в голове Бена быстрее, чем собака гонится за кошкой. Он и представить себе не мог, что произойдёт дальше. Ведь, как я уже, кажется, упоминал, если воображение вовремя не унять, происходят престранные вещи… Глава десятая Возвращение Дейзи (Подставленный) Пускай его не почесать, Но тику нужно доверять! – С.К. Бен, не моргая, смотрел на девочку с головой задом наперёд. Лампы в коридоре вдруг снова замигали. Дейзи пропала. Исчезла, будто её и не было вовсе. Мальчик протёр глаза. Не может быть, чтобы здесь появилась Дейзи! Это, наверное, из-за Ключа от второго зрения: Бену всё просто привиделось, вот таким странным эхом отдалось его собственное воображение. Недолго думая, он встал и пошёл по пустому коридору, и свет опять моргнул. Что-то лежало на полу на том месте, где только что находилась Дейзи. Бен нагнулся и подобрал предмет. Это был коробок спичек – как раз той самой марки, которую папа использовал для строительства модели корабля. Бен осмотрел коробок. На обратной стороне оказались накарябаны карандашом три слова. Бен ахнул. Бохвесть озадаченно чирикнул в кармане куртки. – Это она… Она правда взаправдашняя, – пробормотал мальчик, уставившись на коробок. – Бохвесть, Дейзи вернулась! – шепнул Бен куртке. – Она здесь. И развоображаемая! Бохвесть, сидящий в кармане, испуганно пискнул, точно детёныш крокодила. – Я знаю, поэтому и беспокоюсь. Дейзи… опасна. И как только это слово слетело с его губ, мальчика осенила ещё одна мысль, от которой у него занялось дыхание. Скелет убеждён, что развоображаемый друг Бена опасен. А что, если так и есть? Может, тик был верен… но Ключис подумал не на того развоображаемого? Но ведь Бен не воображал Дейзи уже столько лет, он ведь не мог развообразить её… или мог? Он задвинул вопросы подальше и сосредоточился на том, в чём был доподлинно уверен. Дейзи – настоящая. – Нам необходимо её найти, – с невесть откуда взявшейся решимостью прошептал Бен. – Дейзи была дома. Она задумала что-то… – Бенджамин Бунсен, – произнёс строгий голос.