Хелен смотрела на меня с таким восхищением, как будто я стала ее кумиром. – И как к этому отнеслись твои родители? – Плохо. Теперь мне запрещено покидать пределы школы без их разрешения. О том, что Гловер является исключением из ограничения, умолчала, так как ни при каких обстоятельствах не собиралась гулять в его компании. – Ничего. Если надо, я буду покупать тебе все, что понадобится, или могу передать записку твоему другу. – Спасибо! – от всего сердца поблагодарила я, чувствуя, что у меня появилась настоящая подруга. Стало легко на душе. Хоть кто-то меня понимает и не осуждает. Я не называла имени Адриана, но в красках описала нашу прогулку по ярмарке, заново переживая яркие и дорогие сердцу моменты. Хелен слушала, затаив дыхание, и даже позабыла о своей книге. Мы или хихикали, когда я вспоминала потрясенное выражение лица Гловера, или вздыхали, когда я рассказывала, как Адриан держал меня крепко за руку во время нашей прогулки. Остаток дня пролетел спокойно. Мы все же угомонились и сели за уроки, но нет-нет да поднимали головы от учебников и улыбались, чувствуя себя объединенными общей тайной. Адриану же я написала, когда уже за окнами сгустились сумерки. Хелен ушла в ванную, напевая под нос одну из этих сладких баллад, популярных в последнее время, а я торопливо достала дневник из сумки. Он стал таким теплым, что сразу же согрел ладони. А они у меня то и дело леденели, когда вспоминала о том, как мы расстались с родителями. Никогда не чувствовала себя настолько беспомощной! Такое впечатление, что мои слова до них не доходили. «Водница, все нормально? Ты пропала!» «Все хорошо, – я на миг замерла с грифелем в руке, – просто папа меня поймал, и мы немного поспорили. Так что теперь я наказана и не могу покидать Мимамо». Кажется, Адриана я сумела удивить. По крайней мере, ответ пришел лишь минуты через три. К тому времени Хелен уже вовсю распевала следующую балладу, перекрикивая шум воды. А я извертелась на покрывале. «Лиззи, то есть до лета ты вообще не сможешь выйти?» Я поймала себя на том, что быстро-быстро моргаю ресницами. Точно пытаюсь удержать слезы, которых нет. Пока нет. «Скорее всего, да, но я попробую. Думаю, не только меня подвергают таким наказаниям. Да огонь мне в задницу, если тут никто не сбегал». На этот раз Адриан ответил очень быстро. И читая строчки, я просто ощущала, как он смеется. «Лиззи, ты поаккуратнее, а то мало ли. В любом случае не рискуй напрасно. Жаль, что так вышло с твоими родителями. Дай знать, если все же сбежишь. И пиши мне сюда, так точно будет безопасно». Безопасно-то будет, да только это не то. Я не могла описать словами, что именно не то, но чувствовала всем сердцем. Так же ярко, как не любила Гловера. Вот скотина, чтоб его огнем подпалило, из-за него проблемы! Хотя где-то в глубине души я понимала, что Леонар, по сути, ни при чем. И еще… я снова начала кусать губу. Стеснялась спрашивать, но все же рискнула. Мне надо было знать. «Ты расстроился?» «Шутишь?! Конечно! Я надеялся показать своей дорогой подруге Аргениум, побродить по любимым улицам. Но, Лиззи, не рискуй напрасно, очень прошу. Исключение из школы – это ни капли не весело». «Хорошо. Я спать». «Спокойной ночи, водница. И держись!» – Ты тоже, – проворчала я, закрывая дневник. Внутри что-то скреблось. Я замечала за собой такие ощущения: когда вроде все хорошо, а покой не чувствуется. Точно нечто мешает полностью насладиться счастьем. Но в чем дело? У нас выдалась отличная прогулка с Адрианом, я чувствовала, что он по мне соскучился. А все равно продолжало царапать. Оно царапало, пока я занимала душ после Хелен, пока мылась. А потом поняла, что все дело в подростковом периоде. Слышала такое от мамы, еще в Клейроне. Она думала, что я спала, а я подслушивала. В нашем прежнем доме, если открыть окно, можно было услышать очень много интересных подробностей. Именно тогда я узнала, что наши многочисленные родственники жалеют родителей и считают меня «паршивым недомагом семьи». А также советуют найти выгодного жениха, чтобы хоть как-то меня пристроить. Там же я услышала, что подростки могут сильно преувеличивать проблемы. Промелькнула пара осторожных советов о том, как лучше меня воспитать более послушной и менее упрямой. В общем, удивительно, как ко мне не прилипло множество комплексов. – Ты любишь преувеличивать проблемы? – я спросила у Хелен, когда вернулась в спальню. Подруга, уже успевшая забраться под одеяло, даже оторвалась от процесса сушки волос. Я на миг испытала укол зависти: даже такое простое заклинание не срабатывало в моих руках. – Смотря какие проблемы. Если ты насчет мальчиков, то ну их… к огневикам. – Всех? – хмыкнула я. – В Мимамо точно всех! – отрезала Хелен. – Насчет Аркано не знаю, особо с ними не общалась. А здесь все скучные, маленькие, а те, кто постарше, на меня как на ребенка смотрят. А что? – Мне как-то не по себе насчет Адриана, – призналась я. Хелен хмыкнула и щелчком пальцев высушила мне волосы. Они сразу распушились вокруг лица. Я же кивком поблагодарила и принялась их приглаживать щеткой. Если этого не сделать, утром придется творить на голове очень гладкий пучок. Который я терпеть не могла. – Может, ты не можешь поверить своему счастью? – спросила наконец Хелен. Прежде мальчиков ни с кем обсуждать мне не приходилось. И теперь я то краснела, то бледнела и боялась сказать что-то не то. – Не знаю. Просто он сейчас такой… ну… – Большо-о-ой! – в тон мне протянула Хелен и рассмеялась, когда я заморгала. Адриан и правда выглядел взрослым. Очень взрослым. От того мальчика, которого я знала в Клейроне, остался лишь озорной взгляд. И для меня это выглядело очень странно. – Еще скажи, что думала увидеть его прежним, – хмыкнула Хелен, глядя на мое лицо. – Нет, я знала, что он вырос. Но все же… – Думаю, ты просто не можешь поверить своему счастью, – решила подруга. Она дотянулась до лампы и щелчком пальца погасила бледно-золотистый кристалл. – Эй, Лиз. – Чего? В темноте голос Хелен звучал еще более ехидно. А сама она четко выделялась на фоне окна. – Ты только всю ночь не думай о своем Адриане. А то у нас завтра и лорд Лоу со сдвоенными уроками, и леди Грин. Они не поймут твоих терзаний, а заставят отрабатывать клевание носом. Да уж, Хелен умеет подбодрить. Я натянула одеяло до подбородка и постаралась расслабиться, закрыла глаза. Перед глазами завертелись отрывки воспоминаний о выходных. Глаза Адриана, его смех, теплое прикосновение руки… а потом крики мамы и пощечина, от которой, казалось, щека чесалась до сих пор. Потом все это закружилось, превратилось в яркие пятна, и я уснула. * * * Какими-то неведомыми путями, но в школе уже буквально через пару дней все знали, что я невеста Гловера и что мне запрещено посещать Аргениум. К счастью, этими знаниями и ограничивались, но зато слухов и предположений развелось просто множество. Вряд ли потому, что я интересовала всех этих сплетников. Просто Леонар был одним из самых популярных парней в Мимамо. – Вот просто чувствую, как в их головах сейчас скачут вопросы типа «что он в ней нашел», – проворчала я, когда мы с Хелен, Ленорой и Эдуардом спешили на урок лорда Лоу. Причем именно спешили, так как леди Грин задержала класс после звонка. И теперь следовало поторопиться, так как сегодня на практической магии мы должны начать новую тему. – Эти, что ли? – фыркнула Ленора, мазнув краем взгляда по очередной группе девушек двумя классами старше. Они при виде меня начали активно перешептываться и морщиться. – Бет, – поддержал подругу Эдуард, – ты плюнь на них, и пусть волшаны сверху потопчутся. Не понимаю, что в этом Гловере такого? – Ты ж не девушка, чтобы понимать, – хмыкнула Хелен. – Эй, давайте поторопимся, а? Я не хочу потом мыть класс или что там лорд Лоу может придумать. – Главное, чтобы свои ботинки не попросил почистить, – пробурчал Эдуард. Я не удержалась и, несмотря на то что от бега кололо в боку, хихикнула. Родители Эдуарда работали на огромной обувной фабрике за границами Аргениума. Ее основал их прадед, и теперь она переходила по наследству. Эдуард по секрету сообщил, что в детстве он обожал переобувать своих игрушечных волшанов. И для этого папа сделал ему специальные крохотные башмачки. Много-много башмачков. Теперь же Эдуарда передергивало от одной мысли, что когда-нибудь он займет место отца. Он хотел стать транспортником – магом, который управляет водными судами. Интересная, хотя и опасная работа. Оставалось всего лишь пробежать по широкому коридору с темно-зелеными статуями да завернуть за угол. – Элизабет! Я узнала голос Леонара и просто прибавила скорости. Да так, что вырвалась вперед ошарашенных моей скоростью друзей. – Элизабет! – в голосе Гловера теперь изумление смешивалось со злостью. Ну еще бы, невеста, вместо того чтобы послушно подойти и подставить щеку для поцелуя, удирает со всех ног. Но мне на него смотреть было противно, а уж общаться – тем более. Так что я добежала до самого класса лорда Лоу, влетела внутрь и плюхнулась за стол. – Похвально видеть такое стремление к учебе, леди Килей, – отметил лорд Лоу. Он как раз стоял у огромной доски и кормил своего фьюрри мелкими кусочками чего-то белого. Мои одноклассники же просто смотрели, открыв рот. А я пыталась отдышаться. Да уж, пробежка удалась. Спасибо подготовке лорда Фокса. – Стремлюсь… – Я глотнула пропитанный знаниями воздух. – Стремлюсь… к знаниям. Фух! – Главное, чтобы они шли вам на пользу.