– Не сейчас, Лаз. Чтоб тебя. Не кажется, что нам и так есть из-за чего переживать? – …и он вышел из-под контроля. Вот о чем надо переживать, Ки. Сейчас. – Лазло вошел в баббл, показывая на инфополе. – Это софт из черной клиники, и он разъест Сильви мозг, если мы не найдем к нему чертеж. А это так себе новости, потому что создатели – аж в сраном Миллспорте. – А ты, – заорала Киёка, – несешь бред! – Хой! – к моему удивлению, они оба заткнулись и посмотрели на меня. – Э-э, слушайте. Лаз. Я не представляю, чтобы даже эволюционировавшее ПО так легко узнало именно нашу систему. В смысле, какова вероятность? – Потому что это одни и те же люди, Мик. Ну подумай. Кто пишет для деКома? Кто разработал всю программу деКома? И кто по самое не балуй влез в разработку тайного черного нанотеха? Гребаная администрация Мексека, вот кто, – Лазло развел руками, устало взглянул на меня. – Знаешь, сколько было рапортов, сколько я знаю людей, со сколькими лично говорил, кто видел миминтов, для которых в архиве нет никаких описаний? Весь этот континент – эксперимент, чувак, а люди в нем – крысы. И наш шкипер заблудилась в лабиринте. Еще движение у дверей – Орр и Ядвига пришли посмотреть, что у нас за крики. Великан покачал головой. – Лаз, тебе реально пора купить себе черепашью ферму в Ньюпесте, о которой ты рассказывал. Забаррикадируйся и разговаривай с яйцами. – Иди в жопу, Орр. – Сам иди, Лаз. Это же серьезно. – Она не лучше, Ки? – Ядвига подошла к монитору и положила руку на плечо Киёки. Как и моя, ее новая оболочка росла на стандартной харланской основе. Смешанное славянское и японское происхождение обусловило дико прекрасные скулы, веко-носовые складки у бледно-нефритовых глаз и широкий разрез рта. Требования боевого биотеха придали телу спортивное и мускулистое сложение, но оригинальные гены сделали его на удивление изящным. Цвет кожи – коричневый, но выцветший из-за резервуара и пяти недель паршивой погоды Нового Хока. Смотреть, как она пересекает комнату, было почти как пройти мимо зеркала. Мы были как брат и сестра. Физически мы и были братом и сестрой – банк клонов в бункере состоял из пяти разных модулей, в каждом из одного генетического стебля росло с десяток оболочек. Сильви оказалось проще всего раскочегарить один модуль. Киёка подняла руку и взяла новые длинные пальцы Ядвиги, но это движение было нарочитым, почти неохотным. Стандартная проблема с переоблачениями. Феромоновый букет каждый раз другой, а подавляющее большинство отношений, основанных на сексе, строятся на этом. – Ей конец, Яд. Я ничего не могу поделать. Даже не знаю, с чего начать, – Киёка снова показала на инфополе. – Просто не понимаю, что там творится. Молчание. Все смотрели на цветную бурю. – Ки, – я замялся, взвешивая идею. Месяц совместного деКома помог мне частично влиться в команду, но Орр по-прежнему видел во мне чужака. У остальных все зависело от настроения. Лазло, обычно легкий в общении, был склонен к внезапным приступам паранойи, из-за которой мое неизвестное прошлое вдруг казалось ему таинственным и зловещим. С Ядвигой отношения наладились лучше, но во многом наверняка из-за генетического сходства оболочек. А Киёка по утрам иногда была настоящей стервой. Я действительно не знал, как они все отреагируют. – Слушай, а можно как-то запустить расцепку? – Чего? – Орр, предсказуемо. Вид у Киёки был невеселый. – У меня есть вещества, которые могут сработать, но… – Даже не смей отключать ее волосы. Я встал с кровати и повернулся к великану. – А если то, что в них, ее убьет? Лучше, чтобы она была длинноволосая и мертвая? – Заткни свое гнилое хле… – Орр, он в чем-то прав, – между нами мягко вклинилась Ядвига. – Если Сильви что-то подцепила с кооператива и ее собственный антивирус не справляется, то для того и нужна расцепка, правильно? Лазло энергично закивал. – Может, это ее единственная надежда. – С ней уже такое было, – упрямо сказал Орр. – В тот раз в каньоне Иямон в прошлом году. Она отключилась на несколько часов, температура крышу пробивала, а потом встала как прежняя. Я заметил, как они переглянулись. Нет. Не совсем как прежняя. – Если я активирую расцепку, – сказала Киёка медленно, – не знаю, чем для нее это обернется. Что бы там ни творилось, она целиком в процессе взаимодействия с командным ПО. Вот откуда жар – она должна отключить связь, но не отключает. – Да. И это не просто так, – Орр обвел нас огненным взглядом. – Она боец, нахер, и она все еще там, все еще борется. Хотела бы отцепиться – уже сама бы это сделала. – Ага, а может, то, с чем она борется, ей не позволяет, – я обернулся к кровати. – Ки, она же сохранена, да? Память никак не связана с командным софтом? – Да, есть буфер безопасности. – И пока она в таком состоянии, обновление памяти отключено, да? – Э-э, да, но… – Тогда, если даже расцепка ей навредит, на стеке она будет целой и невредимой. Какой у вас цикл обновлений? Снова обмен взглядами. Киёка нахмурилась. – Не знаю, что-то вроде стандартного, наверное. Скажем, каждую пару минут. – Ну… – Да, тебе-то это в кайф, мистер, блин, Судьба, – Орр ткнул в мою сторону пальцем. – Вырубить тело, вырезать жизнь своим ножичком. Сколько гребаных стеков памяти ты уже с собой таскаешь? На хрена они тебе? Куда ты их все денешь? – Вопрос не в этом, – сказал я мягко. – Я только говорю, что если расцепка повредит Сильви, то мы сможем спасти память до обновления, а потом вернуться в бункер и… Он качнулся ко мне. – Ты ж ее убить хочешь. Его оттолкнула Ядвига. – Он ее хочет спасти, Орр. – А как насчет копии, которая живет и дышит прямо здесь и сейчас? Перережешь ей горло просто потому, что у нее повреждение мозга, а у нас имеется копия получше? Как поступил со всеми остальными, которых ты не хочешь обсуждать? Я увидел, как Лазло моргнул и взглянул на меня с новым подозрением. Я обреченно поднял руки. – Ладно, забудьте. Поступайте, как знаете – я только отрабатываю новую оболочку. – Мы все равно не можем, Мик, – Киёка опять вытирала лоб Сильви. – Если повреждение слабое, нам понадобится больше пары минут, чтобы его заметить, а тогда уже будет слишком поздно, и оно загрузится в память. «Эту оболочку все равно можно просто убить, – не сказал я. – Обойдитесь малой кровью, перережьте горло сразу и извлеките стек…» Я посмотрел на Сильви и закусил язык. Как смотреть на родственный клон-оболочку Ядвиги – словно зеркало, где меня застало врасплох промелькнувшее отражение. Может, Орр и прав. – Одно ясно, – сказала Ядвига мрачно. – В таком состоянии нам здесь оставаться нельзя. Без Сильви у нас в Нечистой шансов выжить не больше, чем у кучки мальков. Нужно вернуть ее в Драву. Снова тишина – все обрабатывали эту мысль. – Ее можно передвигать? – спросил я. Киёка скривилась. – Придется. Яд права, нельзя рисковать и задерживаться здесь. Нужно отступать, и самое позднее – завтра утром. – Да, и нам бы не помешало прикрытие, – пробормотал Лазло. – Все лучше, чем шестьсот километров до Дравы, не зная, на что напорешься. Яд, какие шансы найти друзей на обратный путь? Сам знаю, что это риск. Ядвига медленно кивнула. – Но он наверняка того стоит. – Придется сидеть всю ночь, – сказал Лазло. – Есть мет? – А Мици Харлан натуралка? Она снова коснулась плеча Киёки – робкая ласка на полпути превратилась в деловое похлопывание – и ушла. За ней последовал Лазло, кинув на меня через плечо задумчивый взгляд. Орр стоял над Сильви, сложив руки на груди. – Даже не думай ее трогать, – предупредил он меня. * * * Из относительной безопасности куэллистского поста прослушивания Ядвига и Лазло весь остаток ночи сканировали каналы, выискивая в Нечистой признаки дружелюбной жизни. Они прощупывали континент деликатными электронными усиками, сидели без сна и на веществах в свечении портативных экранов, высматривали сигналы. Мне, наблюдавшему со стороны, это сильно напоминало охоту на подводные лодки, как в старых экспериях с Аленом Мариоттом, вроде «Полярной схватки» и «Глубокой погони». Из-за природы работы деКомовцам нечасто требовалась связь на дальних дистанциях. Слишком высок риск, что перехватит артиллерийская система миминтов или свора каракури-мародеров. Электронные передачи урезались до абсолютно минимального диаметра пробоя, обычно чтобы зарегистрировать добычу. Все остальное время команды в основном молчали. В основном. Но опытным взглядом вокруг членов любой команды можно было заметить шепот локального сетевого трафика, робкие признаки электронной активности, которые деКомовцы носили с собой, как запах сигарет на одежде курильщика. Еще более опытным взглядом можно было отличить его от следов миминтов, а с правильными кодами – начать переговоры. Они просидели до самого рассвета, но в итоге Яд и Лазло умудрились связаться с тремя другими командами деКома, которые работали в Нечистой между нашей позицией и плацдармом в Драве. Между ними запели туда-сюда закодированные сообщения-пробои, чтобы установить личность и условия, и Ядвига откинулась с широкой тетраметовой улыбкой на лице. – Имей сто друзей, – сказала она мне.