— Нет, не нашли… Аэродром на Земле — то, куда должны мы были приземлиться и это то, куда мы приземлились! Наступила полная тишина. Казалось даже корабль перестал потрескивать, нагреваясь на солнце, будто он было точно так же, как и все остальные, поражен словами Йорга. — Ты… — Алисса начала лишь через несколько минут, — ты хочешь сказать, что эта планета Земля? Земля… в плане, наша Земля? Йорг слабо кивнул головой в подтверждение. — Какой бред! — в этот раз нервным смехом залился Хью. — Такого дерьма не несла даже моя первая жена! — он нервно поднялся со стула и подошел к панели управления. Он взял лист с написанными на ней по латыни словами, вернулся к Йоргу и кинул лист на стол перед ним. — Ладно, хватит нести херню, ты, видимо, там перегрелся! Рассказывай лучше, что за послание ты нам здесь оставил?! Йорг молча отодвинул от себя клочок бумаги рукой и повернулся к Виктору, который продолжал слушать его с затаенным дыханием. — Несколько дней назад мне удалось восстановить частично данные бортовых компьютеров. Я не хотел говорить об этом сразу, так как результаты казались мне странными и даже бредовыми. Поначалу, мне казалось, что это ошибка, что просто где-то что-то записалось не так. Но я перепроверил все, по нескольку раз перепроверил. С самого начала и до самого конца, полет проходил в нормальном режиме. Почти не было сбоев, все шло почти так, как и должно было идти… — Почему «почти»? — Почти… да, вот только есть это маленькое «почти». Наш корабль должен был разогнаться до скорости восемьдесят шесть и шесть десятых процента скорости света. Дальше двигатели должны были прекратить работу и мы должны были продолжать движение к звезде несколько лету уже с этой постоянной скоростью… — Но что-то пошло не так? — Пошло… По какой-то причине, двигатели не прекратили работу и мы продолжили ускоряться дальше. Восемьдесят восемь, восемьдесят девять… девяносто девять… может сто… может больше… Я не знаю, какой скорости мы достигли, но в какой-то момент времени, наша фактическая скорость вышла далеко за пределы расчетной… — Сто и больше?! — о чем он говорит, — с удивлением Хью повернулся к Виктору, будто ожидая от него пояснений. — О чем ты говоришь, идиот, твою мать?! — повернулся он уже к Йоргу. — Какие сто процентов скорости света и выше, ты… ты чего, в школе физику прогуливал или что фильмов насмотрелся перед вылетом, или игрушек каких переиграл?! Или может ты там паров каких-то надышался на улице или у себя в каюте? Скорость света это абсолютная величина! Так было и так будет всегда! Нет ничего, что может двигаться выше ее. Как мы, твою мать, на этом корыте могли развить скорость выше скорости света?! Может тебя действительно рано будить было, может еще пойдешь поспишь, протрезвеешь?.. — Хью! — громко крикнула Алисса. — Контролируй себя!.. — Не знаю, я этого не знаю… Мы продолжали и продолжали ускоряться. Время и пространство начали меняться вокруг гораздо быстрее, чем они должны были. До какой скорости мы добрались, я не знаю, но, думаю, минимум девяносто процентов от скорости «с», и… это точно был не предел… И на этих скоростях, на этих световых или около световых скоростях, время для нас стало другим! За пределами корабля, на Земле, оно стало идти гораздо быстрее, чем мы ожидали, возможно появились аномалии, которые мы пока, со своей ограниченной физикой не можем понять!.. — Это у тебя мозги ограниченные, а не физика! — Хью, совершенно потерявший над собой контроль, двинулся в его сторону, — хватить пороть здесь нам всякую чушь, а то я тебя… — Сядь на место! — Виктор вскочил, преграждая собой путь Хью. — Сядь я сказал! Сядь!!! — он заорал на Хью, но тот упорно продолжал идти вперед, тогда Виктор вытянул руку и оттолкнул Хью от себя с такой силой, что тот с силой ударился в стену. Не будь ее, он рухнул бы на металлический пол. — Хорошо… я сяду… командир! — проскрежетал он зубами, яростно смотря в лицо Виктору, — я, конечно, сяду, но смотри… — он не докончил фразу, развернулся и медленно подошел к своему креслу. Его глаза на красном, как у рака лице, сверкали от гнева. — Давай по порядку! — Виктор снова обратился к Йоргу. — Правильно ли я… мы, вернее, — поправился он, — тебя понимаем? Ты хочешь сказать, что то, что находится там, — он показал рукой на выход, — за пределами этого корабля, это и есть наша Земля? Ты хочешь сказать, что при этих высоких скоростях произошло какое-то изменение времени и мы прилетели на нашу Землю, то есть туда, куда и должны были прилететь, только в другом времени и… и измерении, что ли?.. — Да, за время нашего полета время-пространство изменилось, — поправил его Йорг. — Хорошо, хорошо, оно изменилось и нас… не знаю, вернуло за миллионы лета назад на ту Землю, которая была до человечества, даже до того, как на Земле появилась хоть какая-то животная жизнь?... Не говоря уже о нас, то есть о жизни разумной?.. — Нет, этого не может быть! — заговорила Алисса. — Ты ошибаешься! Выйди туда, наружу, и посмотри на звезды! Они другие! Те не найдешь там ни «Большой медведицы», ни «Плеяд». Там другие звезды, потому что место, в котором мы находимся другое! Ведь так, так? — Алисса смотрела то на Йорга, то на Виктора, желая услышать от кого-то из них подтверждения своих слов. — Вы не поняли ничего, — мрачным и тихим голосом проговорил Виктор. — Эта планета, это и есть наша Земля, та, на которой мы родились, та, с который мы улетели в космос. Но мы не вернулись назад! Физика не позволяет таких путешествий! Релятивистское замедление времени так не работает. Наоборот, — Йорг медленно прочертил пальцем на столе черту слева направо, — наше движение было вперед, в те времена, когда жизни на Земле нет уже! Последние слова грянули для всех как гром. Несколько секунд все сидели молча и неподвижно. Первым был Хью. Он вскочил со стула и выпученными, широко открытыми глазами, уставился в лицо Йорга. — Это бред! Чистейший бре-ед!!! — Не бред, — продолжал Йорг. — Ты говоришь звезды, которые мы видим, созвездия… Они по-прежнему там, по-прежнему светят… Звезды никуда не делись. Они по-прежнему на небе, но изменились созвездия, которые мы видим. Изменились не по тому, что мы улетели в другое место и смотрим на них под другим углом, а потому, что все подвижно, потому что на месте не стоит ничего и наш «Млечный Путь» вращается вокруг черной дыры, которая медленно, но верно засасывает нас и изменяет положение всех звезд в Галактике. — Но сколько же лет должно было пройти?! И…и сколько всего случиться на Земле?! — Для нас — много, для звезд — ничего. Там, в космосе, нет никакого дела до наших минут, секунд, тысячелетий. Звездам вообще наплевать на нас, на людей. Какое им дело до всех наших войн, катастроф, до гибели миллионов или даже миллиардов людей, или, наоборот, какое им дело до какого-то демографического бума… звезды смотрят на это все это холодно и безразлично, как мы смотрим на какую-то улитку, которая уже пол дня пытается пробраться с одной стороны дороги на другую. Мы рождаемся, мы эволюционируем, мы любим, деградируем и наконец… вымираем… А звезды… они про нас даже не знают. Мы как планктон в бескрайнем мировом океане, как атом в огромном подвижном организме! Но черт с нами… и со звездами тоже черт! — Йорг грустно усмехнулся, — они были и они будут всегда. А наша планета… эта планета, пока мы где-то там летали, превратилась в руины… Каролина, которая все это время сидела неподвижно и слушала Йорга с замиранием сердца, наклонилась к столу и тихим, еле слышным голосом, спросила: — А где все люди, если это Земля, Йорг? — Люди?! Да нет людей! Умерли, сдохли, как и все остальное живое на этой планете! Вымерли, как динозавры! Только вот динозавры именно «вымерли», а мы… мы просто уничтожили друг друга, и самое печальное, что вместе с собой мы умудрились уничтожить и все остальное на этой планете, будто в отместку ей за все то хорошее, что она для нас сделала! Помните будущее, которое мы рисовали перед полетом?! — Йорг горько усмехнулся и покачал головой. — Другие планеты, летающие машины вокруг, небоскребы высотой чуть ли не до стратосферы, люди в каких-то причудливых костюмах, компьютеры там, компьютеры здесь, везде роботы, везде жизнь, продвинутая, высокотехнологичная, везде демократия, везде уважение прав каждого! Это все оказалось фантастикой, тупой, несбыточной фантастикой. Вы не были там, — Йорг показал рукой в сторону выхода, — где был я! Обломки цивилизации, руины, смешанные с грязью и пылью. Это все, что осталось от нас, от единственного, как мы считали, разума во Вселенной, единственного существа, достойного жить и развиваться. Ведь все остальное мы мешали с дерьмом, ставили на нижние этапы развития… Все остальное для нас существовало лишь постольку поскольку, помогало нам жить и размножаться. Но в один день все это закончилось! В один день мы, великие разумные существа, охеревшие окончательно от своей продвинутости, не смогли договориться друг с другом. И в миг не стало ничего! Лишь радиационная пыль, да кратеры от мегатонных бомб и мы… пять человек, пять последних живых существ, которые после долгих лет вернулись к себе домой и увидели лишь это… кладбище под названием «Земля»! — То, что ты говоришь, это неправда! — послышался тихий голос Каролины. Она не рыдала, не вздрагивала от плача, но по ее щеке текла большая прозрачная слеза. — Я не верю в это!.. Не могу и не хочу верить!.. — От того, что ты чего-то не хочешь, ничего не изменится, — грустно и так же тихо ответил ей Йорг. — А как же инстинкт самосохранения, как же… разумное начало, которое должно было предотвратить все это? — Самосохранения? — Йорг усмехнулся. — Нет самосохранения! Нет никакого разумного начала там, где есть война на истребление! Твои разумные люди с разумным началом не оставили планете ничего, кроме пепла и сгнивших от времени костей! Открой широко глаза и первый раз в своей жизни посмотри на мир так, как он есть на самом деле. Люди ненавидели друг друга всегда, любая нация, имей она силу, думала только о себе, о своей собственном процветании, будь оно хоть трижды построено на костях других. Разум ты говоришь… Он-то и был главным виновником. Твой разум и создал все эти бомбы! Люди это хищники, хищники по отношению к себе, по отношению к другим! Это уничтожители, это оружие, это… бесконтрольная сила, которая подчиняется только самой себе. Когда были лишь стрелы, топоры и мечи, они могли тысячами резать друг друга и… ничего, с биологической точки зрения ничего. Тысячу порезали, тысяча родилась, через двадцать лет и этой тысячи не стало, зато родилась другая. Такая мясорубка, такая колбасная фабрика человеческих масштабов… Но ведь никому не нравится, когда тебя режут. Ведь хочется-то сдохнуть не от меча, рубящего голову, а дома, в кровати, в окружении плаксивых родственников под старость лет! Мечи старые меняются новыми. Они острее, длиннее, они легче. Они рубят голову гораздо лучше прежних, а потом мечи меняются стрелами, стрелы пулями и ракетами… Цивилизация развивается, появляются атомные бомбы, водородные бомбы. Появляются подводные лодки, подвижные установки, шахты, спутники, ракеты с ядерными боеголовками. Но и здесь на каждую хитрую жопу появляется болт с левой резьбой, придумывают системы ядерной обороны, другие, наоборот, совершенствуют систему контрударов. И вот, в один момент, в одну минуту, бесконечная ядерная гонка становится конечной. Один неверный шаг ядерной державы, один инцидент, может случайный, а может преднамеренный. Кто-то не выдержал, у кого-то дрогнула, рука, кто-то из политиков поссорился с женой, не выспался после вчерашней пьянки… Одно нажатие, одной кнопки маленьким крохотным пальчиком какого-то невзрачного человечишки и все… Вся цивилизация с ее пирамидами, с ее религиями, науками, с ее Моцартами, Бахами, Чайковскими, Ван Гогами, все произведения искусства, которые когда-либо увидели свет, все законы физики, которые когда-либо были открыты, все пути эволюции, которые прошли все живые существа планеты, в один час, в одну минуту, растворяются в пространстве, как растворяется пердеж на ветру, оставляя за собой лишь обгорелые обломки того, что разумные существа под названием «люди» когда-то творили! — Такого не может быть, ты ошибаешься! Всего этого не должно было быть и… и не было… Такого бы не допустили люди, не допустил бы… и Бог… — Бог… Бог бы не допустил, говоришь?! А-ха-ха, — Йорг закинул голову и сильно затрясся от смеха. — Не веришь мне?! Пойдем! Пойдем, тебе говорю! — он с силой схватил Каролину за руку и потянул ее ко входу. Виктор хотел ей помочь, но Алисса остановила его: — Не надо, — проговорила она ему замиравшим от страха голосом, — мы должны понять, что здесь происходит… — Смотри, смотри! — Йорг отпустил руку Каролины у входа во внешний отсек и дернул дверь. Та со скрипом растворилась и он быстро спрыгнул вниз. — Смотри тебе говорю, смотри-и! — слышались его крики уже снаружи. Каролина осторожно подошла к выходу, но спуститься вниз она не решалась. Йорг отбежал на несколько метров от входа в корабль и упал на колени. Руками, как какое-то животное, он начал что-то копать землю, но вскоре бросил это занятие и отбежал в сторону. Там лежала какая-то палка, кусок ветки, видимо сломанный кораблем при приземлении или бушевавшим ураганом. На ней все еще были листья, но они были уже почерневшие от этого дождя или, от того, что ветка давно была оторвана и сохла. С яростью Йорг принялся обрывать с нее другие ветки, он ломал, кряхтел, то и дело повторяя: «смотри… смотри, сейчас я тебе все покажу». Он снова подбежал к кораблю, к тому месту, где только что на коленях копал землю. С какой-то дикой силой, как первобытный охотник, добивавших поваленного на землю мамонта, с силой вогнал он палку в землю. — Видишь? — заорал он, — Видишь?! Нет, подожди… подожди, ты не видишь! — он снова вытащил ветку и снова вогнал ее в землю, в ту же проделанную лунку, вогнал уже глубже. — Я покажу, сейчас покажу, сейчас всем вам покажу! — несколько раз он то поднимал палку, то с силой опускал ее вниз. Палка стукнула обо что-то твердое. — Ага! Видишь? Видишь? — он снова поднял палку и снова опустил. Снова стук, снова палка ударилась о какую-то твердую поверхность под слоем почвы. Виктор спрыгнул с корабля и с удивлением смотрел на то, что делал Йорг. Ему начало казаться, что Йорг просто спятил, что вся эта обстановка, непомерное психическое давление, просто свели его с ума. Никакой особой логике ни в том, что Йорг говорил, ни, особенно, в том, что делал не было. Он осторожно подошел к нему: — Йорг, что ты хочешь, чтобы мы видели, старина? — спросил он как можно спокойнее. — Асфальт! Асфальт, твою мать, хочу, чтобы вы видели! Смотри, смотри! — он снова несколько раз ударил в землю. Каждый раз раздавались глухие удары о что-то твердое. — Не веришь мне, думаешь камень? Тогда смотри сюда! — с той же силой и энергией, Йорг вырвал палку из земли и отбежал на несколько шагов в сторону, ближе к носу корабля. Снова несколько ударов палкой о почву и снова глухой звук, снова что-то твердое под землей. — Давай сюда, или сюда, куда? — метался он перед Виктором, показывая в разные места, — куда хочешь?! Сюда, сюда хочешь?! Давай сюда, как скажешь! — кричал он, хотя Виктор никаким своим видом не показывал, того, куда он хотел бы, чтобы Йорг воткнул палку. — Смотри!!! Слышишь? Слышишь, мать твою?! Наконец, он вытащил палку из земли и отбросил ее в сторону. Из груди вырывалось тяжелое дыхание. Он устал. На пурпурном лице крупными прозрачными каплями выступал пот. Он провел рукой по лицу. Черные следы от земли, смешанной с кровью, которая струилась из поврежденной одним из сучков руки, придавали ему вид совершенно безумный. Он запыхался и с трудом говорил. — Теперь… теперь видели?! Это… аэродром, мы на взлетном поле аэродрома!.. Это то место, куда корабль и должен был приземлиться после нашего путешествия! Все молчали. Хью, который тоже спрыгнул с корабля и стоял за спиной Виктора, вернулся к кораблю и облокотился на него спиной. Алисса продолжала стоять у выхода, на самом краю. На ее неподвижном изуродованном лице появилась какая-то странная гримаса ужаса. Несколько раз она двигала побледневшими губами, будто желая сказать что-то, но звуки не покидали ее уст. Рядом с ней стояла Каролина и беззвучно глотала слезы. Она не могла их уже сдерживать и они ручьем текли из ее глаз. — И это не все! Еще не все!.. — проговорил Йорг, будто того эффекта, который он уже произвел, было не достаточно. Он все еще говорил тяжело, с отдышкой, но уже немного спокойней. Он прошел мимо Виктора, подошел к входу и начал карабкаться вверх. Пальцы оставляли черно-красные полосы на светлой поверхности корабля. Каролина наклонилась и подала ему руку, Йорг молча влез. Алисса не двигалась. Будто застывшая, стояла она на одном месте и тем же взглядом продолжала смотреть туда, где только что стоял Йорг. — Идите сюда, это не все, есть еще… Смотрите! — он дождался, когда все заберутся обратно, подошел к своему испачканному, разорванному скафандру и достал что-то из кармана. — Что это? — Хью потянул к нему руку, но Йорг не дал ему. — Еде одно доказательство! Это стекло, часть какой-то бутылки! — он взял скафандр за рукав и протер им предмет, который держал в руке, — объясните мне, если на этой планете никогда не было человека, откуда здесь взялось тогда это?! — он повернулся ко всем, демонстрирую прозрачное, уже деформированное дождями или естественной временной коррозией горлышко стеклянной бутылки. Несмотря на свою уже не совсем гладкую поверхность, оно целиком и полностью сохранило свои основные формы — широкая, с видимыми осколками поверхность у основания, которая переходила в тонкое, диаметром с сантиметр с небольшим горлышко, которое оканчивалось у самого края утолщением. — И это… видите?! — Йорг сделал шаг к лампе освещения и пальцем показал на край, на котором, уже совершенно неразборчиво, была нанесена какая-то надпись, похожая на торговую марку производителя. — И если вы думаете, что это какая-то ошибка, что это… что-то странное и случайное, то ошибаетесь. Там этого много! Такого дерьма там навалом! — он разжал пальцы и горлышко упало в протянутую руку Хью, — не верите — сходите и посмотрите! 8 Небо над кораблем было по-прежнему синим, но где-то вдалеке, со стороны той части просеки, откуда прикатился на своем брюхе «Орион», уже можно было разглядеть обширный фронт надвигавшихся желтых облаков. Виктор зашел внутрь корабля и задраил за собой тяжелую внешнюю дверь. Ветер усиливался с каждой минутой и желтые тучи, которые гнал он по небу, не предвещали ничего хорошего. — Смотри! — он подошел к Каролине и присел рядом. В его руке была сорванная ветка, своеобразный индикатор приближавшегося ядовитого дождя. — Листья начинают сворачиваться, скоро пойдет этот дождь, надо быть осторожнее. Каролина медленно перевела свои раскрасневшиеся от слез глаза на ветку со скрученными в маленькие трубочки листьями. Она ничего не ответила и лишь слабо кивнула головой. Ей было тяжело говорить. Хоть она давно уже и не плакала, но лицо ее, все еще опухшее от долгих слез, было полно какой-то беспросветной печали. Тяжелый, неподвижный ком стоял поперек горла. — Послушай, может это все еще и не так, — Виктор отложил в сторону ветку и осторожно потрепал Каролину за колено. — То, что сказал Йорг, я бы относился к этому с особым… не знаю, скептицизмом, что ли. Ему могло все это показаться, он мог надышаться там испарениями всей этой дряни и это могло на него так повлиять. Я не уверен в том, что это Земля, наша Земля. Слишком много нестыковок… Слишком много того, что здесь другое… — Например? — Каролина притянула к себе колени и обхватила их руками. — Не знаю… Эта растительность, этот дождь, это полное отсутствие всего живого! Нет ни комаров, ни мух, никого! Сложно представить, что такое могло быть когда-то на Земле. — Помнишь, на одном из предполетных курсов, мы изучали созвездие Альфа Центавра. Мы смотрели фотографии с телескопов, изучали спектр. Очень многое из того, что нам тогда говорили я забыла, но я хорошо помню одно — Альфа Центавра это двойная звезда. Две звезды, два солнца. Ты видел здесь вторую звезду, Виктор? — Каролина слабо покачала головой, — я не видела этой второй звезды, ее не видел никто из нас! — Но это еще ни о чем не говорит! — Виктор пытался говорить бодро и уверенно. От него, от капитана этого корабля, от его настроя, зависел настрой и всей команды. Но с каждым днем он чувствовал, как терял этот настрой. — Вторая звезда вполне может светить на другой части экватора, такое вечное лето на планете! Так что это все еще не доказано! Далеко не факт, что это Земля! — Ты прав, — тяжело вздохнула Каролина, — это не Земля. Язык не повернулся бы назвать эту планету Землей. Та Земля, которую я оставила, была зеленой и полной жизни планетой. На ней были птицы, насекомые, животные, на ней были люди! Когда шел дождь, люди просто открывали зонты. Они не бежали в укрытие, не смотрели в страхе на сворачивающиеся от дождя листья. На Земле, которую я оставила, по утрам пели птицы, ночью слышался треск сверчков, а днем, в траве, щебетали кузнечики. Конечно, там была куча проблем, но разве это проблемы по сравнению с тем, что видим мы здесь?!.. Почему так получилось, Виктор? Что именно пошло не так? Что натворили мы, наши потомки для того, чтобы превратить наш дом в это?.. — Угробили эту планету к собачьим чертям! — послышался где-то рядом голос Хью. — Превратили ее в помойку радиоактивных и токсичных отходов! И знаете, что самое прикольное?! — Хью еле слышно засмеялся, — все эти разговоры о высокой материи, об экологии! Все эта словесная диарея! Чем дальше, тем больше было этих чертовых разговоров! Борьба с выбросом углекислого газа в атмосферу, ратификация каких-то там соглашений одной или несколькими странами, вся эта дрянь, от который хочется только блевать! Все это пошло в унитаз, в помойку! Люди сами виноваты в том, что произошло. Люди… и никто другой. Скрипнула дверь и из своей каюты вылез Йорг. Он выглядел еще хуже, чем до этого. Растрепанные волосы на голове, торчавшая из брюк запачканная майка из-под которого вылезало белое брюхо. От него распространялся едкий запах пота. Впечатление, которое он оказывал на других своим внешним видом, уже давно его не волновало. После того, что увидел он и что понял, его не волновало уже ничего. Не останавливаясь, он прошел мимо Виктора и Каролины и бухнулся в кресло Алиссы. Ее не было в кабине. Несколько часов назад у нее поднялась температура и она оставалась в своей каюте. — Все не верите мне, да?! — он окинул всех каким-то мутным взглядом. — Выйдите из корабля, пройдитесь вокруг, посмотрите внимательно вокруг себя! Эти скалы, о которых ты говорил, — повернулся он к Виктору, — эти вовсе не скалы… это остатки домов, части бетонных каркасов возвышавшихся тысячи лет назад железобетонных конструкций. В этих зданиях некогда жили люди, такие как ты, такие как я, как мы все тут! — Но почему они так разрушились, неужели время? — тихо спросила Каролина. — Время?! Ты думаешь это время превратило эти города в руины, время испортило атмосферу настолько, что под этим дождем невозможно и минуты находиться? Думаешь время убило всех твоих птиц и кузнечиков? Время тут не причем. Время виновно лишь в том, что оно открыло нам глаза на то, кем мы были на самом деле! — Тогда что? — Эти кратеры, с повышенным уровнем радиации вокруг, камни, оплавившиеся от высоких температур. Те холмы, о которых ты нам рассказывал, помнишь? — Йорг обращался уже исключительно к Виктору. — Это не холмы, не какие-то природные штуки, вылезшие из никуда. Это машины, брошенные хаотично среди домов. Кратеры это не следы от метеоритов, это воронки от взрывов, оплавившиеся камни это следствие высоких температур при термоядерных взрывах. И не надо здесь винить природу! Не надо винить никого, кроме нас самих! Мы сами виноваты в этом. Хью прав! Мы, человечество, и никто другой угробили эту планету, мы, со всей нашей моралью, культурой, со всем нашим высшим назначением, как убеждали каждого из нас с самого рождения, уничтожили и самих себя и всех тех живых существ, которым не посчастливилось родиться с нами в одно время! Эти ваши птицы, эти животные, кузнечики, мухи… они все сгорели и смешались с пеплом великой человеческой цивилизации!.. — Я не уверен в этом так, как ты, — проговорил Виктор. — Все это может быть ошибка, какой-то сбой системы, которая показала тебе, что мы вернулись на Землю. Мне кажется, мы не должны останавливаться, мы все равно должны посылать сигналы каждый день, может однажды…