– Говорил же, всë рухнет, – услышал я, теряя сознание. – Нужно позвать хирурга, мастер. Он истечёт кровью! – воскликнул Артур. – Есть у нас тут та, кто сможет заштопать его, – каркунл Пнев Диск памяти внутри Магнума выдал трель, сигнализируя окончание записи. – О'Хара, – глаза Виктории метали молнии. – Что. Это. Было? Ты хоть представляешь сколько дел требуют моего внимания? – Ваше Величество… – Сорок три тысячи пятьсот девяносто семь. И всë это я должна была решить, пока я прохлаждаюсь тут с тобой. Уже сорок пять тысяч и семьсот тридцать три дела. – Госпожа, я прошу вас оторваться от них, потому что это вопрос первостепенной важности, требующий полного внимания. – ЧТО?ТЫ СМЕЕШЬ?! ЕСЛИ ТЫ НАШËЛ КУЧКУ ИНСУРГЕНТОВ, – Виктория выплюнула это слово, – ТО УНИЧТОЖЬ ЕË И НЕ ТРАТЬ МОË ВРЕМЯ! – от крика королевы, казалось, стены заходили ходуном. – Никаких инсургентов нет, моя госпожа. Это всë часть нашего плана. Виктория прикрыла глаза, отключаясь ото всех забот. Облегчëнно выдохнув, она кивнула, позволяя говорить дальше. – Я создатель секты железопоклонников, как и кочевых техно–племëн. Конечно, они не знают об этом, но у истоков стоял я. Мы с вами начали проект «Пастух» ввиду несостоятельности нашей легенды, опасаясь восстания рабов, тогда мы основали исследование, которое покажет нам путь. Мы взяли три фракции: католиков, как образец старого порядка, анархистов–пиратов и новую веру, которая полностью бы нас устраивала. Конечно, была и четвëртая сторона, это наш нынешний порядок, но как показали данные, почти никто из освободившихся рабов не захотел к нему возвращаться. В течении восемнадцати лет, мы вычленяли из общества отдельных личностей и погружали их в самые худшие условия. Под надзором детективов–секуторов, они жили так, как нам это нужно. Страх наказания делал их покорными, но что если кто–то первым бросит камень в нас? И из глубин отчаяния и безысходности, мы предлагали им выбор. Агенты–провокаторы, иногда даже из других фракций, подталкивали в каждую из сторон до тех пор, пока сломленный испытуемый не делал выбор. Это давало нам данные о том, какую линию поведения выбрать во избежание самого худшего сценария, а именно бунта. Таким образом 70,01% выбрали путь железопоклонников. Основные причины: логичность доводов, новая вера, не связанная с предыдущими учениями, а также свобода. Я бы добавил, что еë видимость. 27,64% выбрали путь анархистов–пиратов. Такой результат обусловлен опасностью, низкой выживаемостью и сумбуром в плане контроля качества жизни и политической линии. 2,33% выбрали старый путь, но думаю это можно не брать в расчëт. Слишком фантастично для нашего сурового мира. Вот результаты. Нам нужен новый бог, чтобы контролировать массы рабов и не опасаться бедствий, особенно на пороге войны. – Я думала, что вы умеете считать, Магнум О'Хара, – с издëвкой сказала Виктория. – Я насчитала 99,98% из 100%. Где остальные? – Не хотел вас тревожить этими пустяками, Ваше Величество. Эти люди вернулись в наш строй после открытия правды и покончили жизнь самоубийством. – То есть вы хотите сказать, что все, кого не зацепили новые и старые идеи, покончили с собой? – Именно так, моя королева. – А зачем вообще что–то менять? Пусть дохнут! Никто же не восстал. – Боюсь, что восстание всего лишь вопрос времени. Как вы и говорили, нам нужна модернизация. К тому же, если все рабы выйдут из строя, то некому будет работать. Минуту королева молчала, обдумывая слова своего министра. – Пожалуй, вы меня убедили. Что требуется от меня? О'Хара задумался, формируя мысль. – Нам нужен символ. Он был всегда. Что–то, что является абсолютно–великолепным, что–то, чему новая вера сможет поклоняться, – он пристально посмотрел на Викторию, – что–то идеальное в глазах общества такой веры. – Ты обо мне? – рассмеялась королева. – Именно. Посмотрите сами, вы идеальный симбиоз человека и машины! Столько технологий сплетено, чтобы вы жили вечно! Я считаю, что ничто и никто иной не может подойти на эту роль лучше вас, бессмертная королева! Виктория задумалась, но не на долго. – Допустим, я согласна. Что будет дальше? – В каждого раба вживлëн стимул. Помимо орудия наказания, это ещë и способ влияния на мозг человека. К сожалению, технология не совершенна, поэтому мы не можем контролировать разум напрямую, но после открытия проекта «Пастух», в каждый стимул вживляли по четыре смеси нейромедиаторов и гормонов. Как только мы выберем путь, я запущу один из вариантов. Параллельно с этим, запустятся гипнотические трансляции на всех экранах Англии. Таким образом, всë население примет нововведение и даже не поймëт, что что–то изменилось. Линию пропаганды мы сменим и всë. Как только наши дела дома будут улажены – можно будет и об остальном мире подумать, – механический смешок Магнума звучал, как разряд статики. Глаза Виктории бегали, когда она обдумывала варианты. «Такое могучее сознание должно принять решение через пару се…». Не успел О'Хара закончить мысль, как королева отдала приказ: – Выполняем сценарий с новым божеством. – Уже выполняется, Ваше Величество. – Нет, – королева усмехнулась. – Теперь я стану Богом. Люк сверху начал открываться. – Что это? – вскинулся Магнум. – Я… я не контролирую, – заикаясь крикнула Виктория, пытаясь вновь подключиться к системе управления. – И не вижу! – Боюсь, что вы отрезаны от управления страной навсегда, Ваше Величество, – сказал механический голос с верхнего этажа. – Кто там? Охрана! – в голосе королевы слышались нотки паники. – Ошибочно предполагать, что ваша охрана всë ещë здесь, королева. А ваши слуги не придут к вам, так как заняты перепрошивкой сознания, – говоривший человек, будто созданный из металла спрыгнул вниз. Он спускался, как пëрышко скользя по воздуху. За его спиной развевался чëрный плащ с капюшоном, всю спину которого занимал рисунок спирали, будто сделанный из серебра. В его руке был посох, чьë навершие пылало химическим пламенем, распространяя запах горящего топлива по помещению, а голову его украшал нимб, по орбитам которого в вертикальной плоскости плавно летели планеты солнечной системы. Рука, сжимавшая посох была украшена кольцом с пойманной внутри молнией. Когда он приземлился, то откинул капюшон, являя себя высшим чинам государства. Линзы его оптики сверкнули в пламени посоха, и он сурово стукнул им об пол, будто воткнул флаг в землю, и продолжил: – В одном вы были правы, нам нужен символ. Но это не вы. Вслед за мужчиной, по информационным кабелям спустилась миниатюрная женщина не примечательного вида. Отросшие после бритья волосы торчали «ëжиком», роба болталась на ней слишком свободно, однако, приземлившись, она встала гордо, будто являясь полноправной хозяйкой всего, что было вокруг. Тяжëлый на вид чемодан плавно порхнул за ней и опустился на пол. – Несмотря на всю вашу власть, у вас проблемы с полнотой информации, министр, – сказал мужчина. – Так позвольте просветить вас, – выходные порты змеями выползли из его затылка, направляясь к высшим чинам государства. – Кто вы? – требовательно спросила королева. – Не надрывайтесь так, прошу вас. Вы не обманете меня своей напускной уверенностью. Я просто дополню рассказ вашего министра, пока он пытается взломать мой блок вашей системы. Но если вас очень волнует вопрос имëн, я Адам, а это, – он указал на женщину, – Ева. – Почему ты так уверен, что я не обойду тебя? Зачем рисковать, тратя время? – прокряхтел О'Хара, но Адам не собирался отвечать на этот вопрос. – Смотрите же, – информационные кабели вонзились в королеву и Магнума, показывая им прошлое. [1] Глаз. лат. [2] Искусственный интеллект. Глава 11 Патрик 15–89. Память Адама. Я стою возле выхода из школьного зала. Только что закончилось распределение, и меня отправляют на фабрику в Белфаст. В толпе скупых на эмоции лиц я ищу своего друга Артура, но найти не могу. – Потерял кого–то, Патрик 15–89? – раздаëтся голос из моей слепой зоны. Это Питер. «Грëбаный Питер. Вот кого–кого, а эту сволочь я видеть точно не хочу!» – Нет. – Нет, что? – «по–идее, я уже выпустился, и не обязан называть его «сэр», но он ведь не отвяжется, так?» – Нет, сэр. – Очень хорошо. Вы отправляетесь в Белфаст через двадцать минут, советую не опаздывать, – с этими словами, он взмахнул манипулятором стимула, будто угрожая, развернулся и ушëл. Хотел бы я послать его далеко и надолго, но это было не в моëм характере. – Патрик, – голос из–за спины был полон грусти. Я обернулся. Передо мной стоял Артур, – прощай, друг. Меня отправляют в университет секуторов. Боюсь, что мы не увидимся в ближайшее время, но знай: я тебя разыщу! Просто не влезай в неприятности, ладно? – Как скажешь, мистер секутор, – хохотнул я. – Эй, я серьëзно! Ни во что не встревай, понял? Будь тише воды, не нарушай закон. Остальное я возьму на себя. – Арти, все последние нарушения закона школы были с твоей подачи. Ты не думал, что это забавно? В нашей парочке именно ты заводила, но отправляют в силовики тебя. – Им нужны решительные, я думаю в этом дело, – на секунду он гордо выпятил грудь, но тут же сник. – Мне жаль, что ты не едешь со мной, братишка. – И мне тоже, – на прощанье мы коротко обнялись. – Но я уверен, что всë будет хорошо. – Ясен пень! Я планирую добраться до высших чинов, а потом пнуть Питера под зад, как тебе такое? – я засмеялся, а Арти посерьëзнел. – Ты ранен? У тебя кровь. Дотронувшись до лба, мои пальцы окунулись в вязкую тëплую жидкость. Странно, я не почувствовал ранения, но кровь шла. Отняв руку ото лба, я увидел, что она состоит из металла. «Как я вообще могу чувствовать, что–то металлической рукой?» Проследив кровь до источника раны, я понял, что стимул отсутствует, его место заняла дырка в черепе. – Кхе–кхе, – зал опустел. Только маленький железный человечек в резной маске стоял и смотрел на меня. С его руки, в которой он держал мой стимул, капала кровь. Вдруг он побежал на меня, будто намереваясь воткнуть устройство пыток обратно, но я побежал от него. Внезапно споткнувшись, я больно ударился головой о пол, и странный человек догнал меня.