– Тебя беспокоит что–то? – Нет, с чего бы? – ответила девушка, задвигая поднос с посевом помидор под ультрафиолетовую лампу. Адам помолчал пару секунд, но Ева не оборачивалась. – Расскажи, что тебя тревожит? Девушка резко обернулась, на её глазах были слёзы. – ТЫ! – Я? – Да, ты. Что это за изменения в личности? Почему ты отослал Артура? Он ведь твой друг, а ты обращаешься с ним как со слугой! Что с тобой происходит? Ты отдалился от меня, заставив заниматься этой… травой! Иногда ты говоришь, будто компьютер, который выполняет программу! Ты не видишь этого? Адам опустил взгляд в пол, ненадолго задумавшись над обвинениями. – Послушай, я уже говорил Артуру об этом… – ДА! Но как ты это сказал? Нельзя было объяснить всё другу нормально? По–человечески? – Ладно, извини! Я могу быть резок, но это оттого, что мы близки к цели! Я всю жизнь мечтал об этом: о цели в жизни, и я не могу допустить, чтобы всё рухнуло в последний момент! – Адам помолчал мгновение, после чего выдохнул. – Ты не знаешь, что такое жизнь на фабрике, а я знаю. Это ад на земле. – Ах, так? Ты говоришь, ад? Значит моя жизнь была идеальна, и я не видела ни тягот, ни лишений. Меня не насиловали день за днём незнакомые мне люди, чтобы я могла заработать себе на выживание, так? – Извини, я не это хотел сказать… – А сказал это, – отрезала Ева. – Патрик, ты теряешь смысл своей же борьбы! – на слове «Патрик», Адам скривился, но ничего не сказал. – Ты отдалился ото всех близких тебе людей, но ради чего? Что ты делаешь в своей комнате? – Я…я… – первосвященник выглядел таким потерянным, каким девушка его никогда не видела. – Я занимаюсь вооружением Артура. Ради его безопасности. И обдумываю наши шаги, чтобы не напортачить, – будто взяв себя в руки, ответил он. Ева дала волю слезам, утыкаясь в ладони. – Эй, – прошептал голос над её ухом. Девушка подняла лицо на Адама, стоящего рядом с ней. – Всё будет хорошо, я обещаю тебе. Как и то, что всё скоро закончится. Ева молча смотрела на него красными от слёз глазами. – Я люблю тебя, – сказал он. – Ты мне веришь? Немного помолчав, глядя в видео–линзы Адама, она кивнула, бросаясь в объятия. – И я люблю тебя, – выдохнула девушка, утирая слёзы о плащ своего возлюбленного. Мак. – Босс, сегодня ушёл последний отряд, – отрапортовал Тим, входя в палатку. – Мак–три, четыре и семь ушли в Лондон. Остались только мы. Главарь пиратов стоял. Склонившись над картой города. Последние недели он часто проводил время так, ища недочёты в плане. «Что если мы упустили что–то? Секуторов в городе около пяти тысяч, что мы можем им противопоставить? Что у них есть?» – думал он, но не этот вопрос заставлял его просыпаться по ночам. «Что, если мы проиграем?» В голове Мака всплыло воспоминание разговора со своим сыном: – Тебя беспокоит что–то, отец? – спросил у него другой Мак, когда они остались наедине. – Ты боишься? – Я ничего не боюсь! Это меня боятся, щенок, – ответил главарь. – Нет. Ты боишься проиграть, так? – ответил его клон, заставив отца заворчать. – Ты думаешь: «что будет, если мы проиграем», так? – Да, – нехотя ответил Мак. – Но это не вопрос, отец! Ты сам учил нас и давно объяснил, что будет после нашего поражения. – И что же? – Победа или смерть, отец. У нас нет выбора. Мы давно пожертвовали своими жизнями для свободы остальных людей, ведь так? – Некоторые пожертвовали и большим, Джон, – узнав сына, ответил Мак. Вопреки ожиданиям босса, сын не улыбнулся. – Нет больше никакого Джона, отец. Есть только Мак. – Так было нужно… – Я и не спорю, – сын улыбнулся лишь сейчас, но слабо. – И мы пошли на это. Пошли за тобой, и ты не можешь выйти к своим людям вот так, – Сын указал на лицо отца. – Ты внушишь уверенность людям своим видом, даже если сам её не испытываешь. Мы все идём за тобой. Мы приносили жертвы, следуя твоей идее, и ты не можешь нас подвести. Так что–соберись. Вскинувшись на дерзкую тираду сына, Мак тут же успокоился, признавая его правоту. – Ты прав, – выдохнул он, меняя тему. – Когда ты выходишь? – Сейчас. Я видел твоё состояние и решил задержаться, чтобы не говорить об этом при всех, – Мак округлил глаза. «Он понимает ценность морали». – Спасибо, сын, – буркнул он, не в состоянии выразить все свои чувства. Другой Мак лишь кивнул. – Что ж, иди! Мы встретимся в Лондоне! – Свобода или смерть, отец! – отсалютовал клон, выходя из шатра. – Свобода или смерть, – прошептал Мак, провожая сына. Голос Тима выдернул главаря из воспоминаний: – Босс? – Кхм… Выдвигаемся сейчас же! – Да, босс, – Тим убежал собирать последний отряд. – Смерть… – прошептал Мак в пустоту, заставив Билла поднять голову с подушки и сонно зевнуть. [1] «Ножка» англ. В электрических системах используется для контакта между элементами системы. Глава 20 Утро. Двадцать четвёртое декабря. Убежище железопоклонников. Адам. Память Адама. Артур пришёл в убежище железопоклонников Лондона с первыми «лучами Солнца». Конечно, производственная необходимость затянула небо столицы дымом, как и небеса всех городов королевства, однако, часы первосвященника показывали четыре часа утра, когда он услышал сигнал о нарушении периметра, быстро прекратившийся из–за узнавания системой своего. Встав из–за верстака, Адам отправился встречать своего друга в коридор. Артур выглядел плохо, будто его пытали всё то время, что он не появлялся в убежище. – Привет, брат, – сказал первосвященник. – Привет. – Ты плохо выглядишь. – Я и чувствую себя не лучше, – ответил секутор. – Твоя штука сработала. – Конечно сработала, – пожал плечами Адам. – А я нервничал, выходя из каждого отделения. – Тебе пора бы начать доверять мне, друг. Ева вбежала в коридор, услышав тревожный сигнал, закончившийся удовлетворённым звоном системы безопасности, показывающей, что пришёл свой. – Артур! – воскликнула она. – Привет, дорогая, – секутор слабо улыбнулся.