— Сколько их будет еще? Фан Му тяжело вздохнул и покачал головой: — Я не знаю. В комнате снова воцарилась тишина. Спустя некоторое время Тай Вею стало немного лучше, и он спросил: — А может, это просто совпадение? — Я так не думаю, — веско произнес Фан Му. — Преступления не только пронумерованы от одного до четырех; все они связаны с Университетом Цзянбина, а жертвы — либо студенты, либо члены семей сотрудников. На совпадение непохоже. Внезапно он вскочил, схватил толстую папку с материалами дела и яростно швырнул ее об пол. — Эти дела надо объединить. — С горящими глазами обернулся к Тай Вею. — Я буду и дальше анализировать убийства, которые уже произошли. Надеюсь… — Он сделал паузу, облизнул губы и закончил: — Что на четвертом мы его остановим. * * * Причиной смерти Цзин Тингтин была механическая асфиксия, орудие убийства — предположительно веревка. В крови были обнаружены следы транквилизатора «Альпразолам», из чего следовал вывод, что ее опоили, прежде чем убить. Затем с жертвы полностью сняли кожу, которую натянули на манекен, сидевший рядом с ней. Хотя рост жертвы был около 170 сантиметров, для мужского манекена кожа все равно оказалась мала. За исключением торса, плеч и бедер, на которые ее удалось натянуть, остальные части тела манекена были обнажены. То, как убийца снял кожу с жертвы, свидетельствовало, что в этом деле он не эксперт, однако аккуратные стежки и швы, которые он наложил, превращая ее в «одежду» для манекена, выдавали в нем человека скрупулезного и терпеливого. На месте преступления обнаружили также CD-плеер с диском внутри. Дисплей показывал, что музыка проигрывалась начиная с 1:45 утра — предположительно в это время убийца и разместил труп и манекен в аудитории. Песня, которую слушал труп, была старая — «Revolution 9» «Битлз», с их знаменитого «Белого альбома». И полицию, и Фан Му музыка загнала в ступор. Убить человека и снять кожу — в этом еще есть какой-то смысл. Но заставить труп слушать музыку — зачем? Хотя многие считали объединение дел немного преждевременным, начальство департамента одобрило предложение Фан Му и создало оперативную группу под руководством Тай Вея и Чжао Юнгуя. Все зацепки по трем предыдущим убийствам предстояло изучить заново. Две из них — в приоритетном порядке. Первой был героин, использованный при убийстве в госпитале. Раздобыть наркотик не так-то легко; полиция решила, что если выявить всех покупателей героина в городе, можно либо найти убийцу, либо, по крайней мере, что-то о нем разузнать. Вторая зацепка касалась машины. Раньше Фан Му уже говорил Тай Вею, что убийца может владеть собственным автомобилем, и в этом полиция с ним соглашалась. Первое, третье и четвертое убийства произошли не там, где позднее были найдены трупы, а это означало, что убийца их перевозил. Перетаскивая трупы вручную, он не только терял бы много времени и сил, но и рисковал попасться. Поскольку ворота университетского кампуса на трех действующих КПП — северном, восточном и западном — каждый вечер запирались в 23 часа, машины, проезжавшие через них позднее, неизбежно попадали в сферу внимания охранников. Соответственно, полиция допускала возможность, что машина принадлежит кому-то из университета. * * * Неделю спустя офицеры, занимавшиеся двумя зацепками, доложили о результатах оперативной группе. Что касается наркоманов, найти среди них человека, подходящего под описание убийцы, не удалось. Тем не менее кое-что они выяснили. Когда один наркоман, купив героин, поздно вечером в середине сентября возвращался домой, на улице на него напали, украв только что приобретенный наркотик и кошелек. Хотя мужчина был ранен, он не стал обращаться в полицию, опасаясь ареста. Позднее полицейские допросили его, но из-за наркотиков он пребывал в помраченном состоянии рассудка и грабителя не помнил. Полиции ничего не оставалось, как отправить его в лагерь для исправительных работ. Те, кто искал машину убийцы, изучили весь транспорт, парковавшийся на территории кампуса, но ничего не узнали. Позднее, обходя ограду, один зоркий полицейский заметил в ее северной части пролом. Металлическую перекладину выпилили, а потом поставили на место, так что ограда выглядела целой, но через нее можно было легко проникнуть внутрь. По размерам пролом соответствовал габаритам взрослого человека. От него была всего минута ходьбы до междисциплинарного корпуса (место четвертого преступления) и пять минут до легкоатлетического стадиона (место первого преступления). На проезжей части возле ограды остались следы шин, но прошло слишком много времени, чтобы идентифицировать их точно. В отсутствие прочих улик полицейские пришли к выводу, что убийца проникал в кампус именно так. На основании собранной информации, а также данных отдела следственной психологии Департамента общественной безопасности, был составлен портрет убийцы: он относительно обеспеченный, физически крепкий мужчина с высоким уровнем интеллекта, хорошо знакомый с кампусом Университета Цзянбина и прилегающей территорией. Этот портрет в точности совпал с предположениями Фан Му. * * * Солнечным осенним днем Фан Му с Тай Веем сидели на трибуне возле баскетбольной площадки. Только что полицейский сообщил юноше об их последней находке: фабрике, на которой был изготовлен пластиковый манекен. К сожалению, этими манекенами торгуют в городе сотни магазинов, и найти, кто его купил, будет непросто. И хотя Тай Вей сказал: «Мы над этим работаем», — Фан Му понял, что тот настроен не особо оптимистично. Солнышко пригревало, и полицейский с наслаждением выгнул спину и потянулся. Ему казалось, что солнечный свет проникает между костями, доставая до самого нутра. Ощущение было приятнейшее. Закурив, он откинулся на заднюю скамью, думая о том, что смог бы поистине насладиться погожим деньком, если б не беспокойство по поводу этого муторного дела. Фан Му думал о том же самом. Греясь на солнце, он ощущал, как ноет все тело, а веки постепенно тяжелеют. Всю прошедшую неделю юноша изучал материалы дела день и ночь, разглядывал фотографии, делал записи и при этом бегал от Ду Ю, ставшего на редкость любопытным. Недосыпание привело к тому, что ему постоянно хотелось прилечь и заснуть денька этак на два. Но даже в этот блаженный теплый час, когда он сидел, расслабившись и прикрыв глаза, фотографии и отчеты из материалов дела продолжали стоять перед его мысленным взором, словно кто-то ножом вырезал их у него в мозгу. Полицейские не ошиблись в своем анализе — убийца невероятно умен. Надеяться на то, что он проявит небрежность и совершит ошибку, никак нельзя. Единственный способ поймать такого преступника — проанализировать его поведение и составить точное представление о том, кто этот человек. Но что можно выудить из данных по всем четырем загадочным случаям? Фан Му бился над этой загадкой последние несколько дней. По книгам и собственному опыту он знал, что, совершая преступления, серийные убийцы удовлетворяют некую психологическую или эмоциональную потребность. Такое поведение обычно называют «личным почерком». Выявив и проанализировав личный почерк, можно раскрыть дело. Во-первых, он позволяет объединить несколько убийств в серию; во‑вторых, дает ключ к мотиву преступника. А поскольку личный почерк зачастую отражает характер, образ жизни и опыт убийцы, с его помощью можно установить точку пересечения между преступником, его жертвами и местами преступлений. Вне всякого сомнения, убийца подумал о том, чтобы зашифровать внутри преступлений их номера — это не совпадение. Пока что, не зная об их истинном значении, оставалось считать номера провокацией с его стороны. Но что из остальных необычных действий преступника является личным почерком? Вроде бы за такой почерк можно принять довольно многое: расчленение Ван Цянь, перенос Цю Вейцзяня на футбольное поле и отрубленные руки в первом преступлении; осколок керамики в руках Цин Цзяо, видеосъемку ее гениталий и возвращение трупа родителям — в третьем; снятие кожи с Цзин Тингтин — в четвертом. Для всех этих действий требовалось дополнительное время, терпение и навыки, и ради них преступник шел на значительный риск. Они никак не способствовали сокрытию следов — получалось, что убийца проделал их ради собственного удовлетворения. Но не это так заинтриговало Фан Му. Хотя данные действия можно было расценить как личный почерк убийцы, по ним ничего нельзя было сказать об эволюции его преступлений или чертах характера. Иными словами, так называемые свидетельства личного почерка преступника не отражали его психологических характеристик. Совершая первое преступление, он изнасиловал Ван Цянь, расчленил труп и сложил части вместе. Профессор Цяо полагал, что так он удовлетворил свое желание «воссоздать ее заново». Отрубание рук Цю Вейцзяня, по мнению профессора, было вызвано завистью. Однако пока что у следствия не имелось никаких подтверждений тому, что это преступление на почве страсти. Непонятно было также, зачем убийца воткнул в грудь Ван Цянь шприц. Жертвой второго преступления стала женщина средних лет. Ее не изнасиловали, и в убийстве не прослеживалось сексуального мотива. Относительно порнографического комикса у нее в сумочке Фан Му выдвинул предположение, что убийца пытался с его помощью унизить жертву. Но опять же — это ничем не подтверждалось. В ходе третьего преступления убийца подверг жертву сексуальным пыткам, от которых она скончалась, заснял на видео ее гениталии и вложил в руку осколок вазы. Все это свидетельствовало о психосексуальном расстройстве, а также о стремлении к полному контролю над женским телом. При четвертом преступлении убийца снял с жертвы кожу и надел ее на манекен, который усадил рядом. Это указывало на тенденцию к трансвестизму. С точки зрения академической сексуальной психологии трансвестизм может предрасполагать человека к фетишу пыток, но фетиш пыток не ведет к трансвестизму, и уж тем более переход не может произойти в столь короткое время. Если речь о множественном расстройстве личности, то их не две и не три, а целая толпа. Просыпаясь по утрам, этот человек понятия не имеет, кем будет сегодня. Так с кем же они имеют дело? — У меня идея, — вдруг заговорил Тай Вей, все это время в молчании наслаждавшийся солнцем. — Наверняка ты и сам заметил: в каждом из этих убийств есть как минимум один необъяснимый элемент, который никак не связан собственно с преступлением. В первом — это шприц, во втором — порнографический комикс, в четвертом — диск. До сих пор мы связывали их с методами убийцы и с самими жертвами. — Ну и?.. — встрепенулся Фан Му. — К чему ты клонишь? Выпрямившись, Тай Вей развернулся к нему; его глаза блестели. — Вообще-то я размышлял об этом еще с первого убийства, когда в груди у жертвы нашли шприц. Вторую-то ведь убили в госпитале! Как считаешь, это совпадение? Комикс, который лежал у нее в сумке, был порнографический, с пытками, — и третью жертву запытали до смерти. — Рубя воздух ладонью, Тай Вей продолжал: — По-моему, каждое из этих убийств следует рассматривать с двух точек зрения. В каждом есть элементы, которые выпадают из общей картины — и при этом указывают на следующее преступление! Фан Му ничего не ответил. Собственно, нечто подобное приходило в голову и ему. Хотя Тай Вей не упомянул об осколке вазы с третьего преступления, Фан Му успел кое-что разузнать об авторе росписей, Грейсоне Перри. Тот был трансвеститом — и вот на четвертом преступлении убийца одел мужской пластмассовый манекен в кожу женщины-жертвы, продемонстрировав тягу к смене пола. Если его гипотеза верна, перед ними встают два вопроса. Во-первых, каков мотив убийцы? А во‑вторых, на что он намекает с помощью диска, оставленного на месте четвертого преступления? Фан Му устало помассировал виски. Как же тяжело разобраться, что творится у другого человека в голове! — В любом случае, — сказал он, — я думаю, что следующей жертвой будет кто-то из университета и… — …и преступление будет связано с цифрой пять, — мрачным голосом закончил за него Тай Вей. Оба уже представляли себе, как предупреждают всех в кампусе избегать цифры пять. Перед ними проходили люди — улыбающиеся, преисполненные надежд, устремленные к радостному будущему… Лекционный театр № 5. Мужское общежитие № 5. Столовая № 5. Пятая беговая дорожка на стадионе. Пятая баскетбольная площадка. …и так далее, и тому подобное… Солнце светило по-прежнему ярко, но Фан Му и Тай Вею померещился прохладный ветерок. Осень подходила к концу. Глава 17 Свиньи День с самого начала был необычным. С утра пораньше профессор Цяо вызвал Фан Му в кабинет психологического консультирования. Сначала он спросил, участвует ли Фан Му в расследовании, проводящемся в кампусе. Пробормотав себе под нос, что сам же профессор просил его проанализировать одно из дел, Фан Му попытался отделаться отговорками, но стоило профессору Цяо угрожающе прищурить глаз, и он выложил все, что ему было известно. Выслушав его, профессор нахмурил брови и выкурил две сигареты одну за другой. Потом — довольно неожиданно — напомнил Фан Му быть осторожным и с миром отпустил. Юноше показалось, что профессор Цяо им недоволен; но тут он сообразил, что тому, возможно, хочется самому участвовать в расследовании, и вздохнул с облегчением.