У него получилось сказать это таким тоном, что у Ирины не осталось сомнений, что речь идет о какой-то особой женщине. Важной для Тимофея. - Новая любовница? - Ирина презрительно скривилась. - Любимая, - поправил Тимофей. - И у нее есть имя? - не отставала Ирина. Закрутились в голове женские имена и вдруг: - Марта. Мою любимую женщину зовут Марта. Ответ прозвучал с неожиданной для него самого нежностью, а Ирину просто перекосило. - Надо же, - процедила она, - и ведь не врешь. - Прощай, - сказал Тимофей, развернулся и пошел от греха подальше. Ирина ничего не ответила, фыркнула и скрылась за дверью кафе. Тимофей чуть повернул голову и успел заметить, как к ней подошел мужчина и, склонив голову, совсем не по-дружески поцеловал. «Опять наставляет рога своему депутату», - хмыкнул про себя Тимофей и решительно зашагал в сторону метро. * стихотворение А.С. Пушкина «Признание» 18 Тимофей почти дошел до станции «Кузнецкий мост», а потом зачем-то развернулся и потопал в сторону «Пушкинской». На ходу думалось значительно лучше, а подумать ему было о чем. Он на самом деле дал себе слово никогда не вспоминать об Ирине, и все это время старательно слово держал. Те пару раз, случившиеся после того, как он попал под обстрел, были не с счет. Стресс, адреналин и всякое такое, - можно было простить себе минутную слабость. Поначалу не вспоминать о ней было трудно, практически невозможно, но Тимофей не даром прослыл упертым бараном, всегда и при любых обстоятельствах добивающимся поставленных целей, и спустя год держать слово стало намного легче. А потом уже было не до сентиментов и розовых соплей. Практически сразу после того, как вышел приказ о его отставке, Тимофей подписал контракт и улетел в Центральную Африканскую республику, инструктором. Работа была непривычная, но интересная. Ему, как и всей команде военных инструкторов, предстояло вылепить из обычных африканских парней настоящих солдат. Задача, прямо скажем, нелегкая, но Тимофей никогда не боялся сложных задач. Он взялся за дело со свойственной его характеру въедливостью. Начальство заметило и оценило - через три месяца после прилета Тимофею предложили должность заместителя начальника отряда. Забот прибавилось. Через год, загрузившись в транспортный самолет, летящий в Москву, в отпуск, Тимофей уже неплохо говорил по-французски, привык к изнуряющей жаре, спокойно пил воду, щедро сдобренную аспирином, и переболел «малярой». Что до удовлетворения интимных потребностей, то Тимофея это не мучило. Во-первых, после истории с Ириной на женщин он смотрел, стискивая зубы, с плохо скрываемой ненавистью. А во-вторых, в отряде было железное правило: «С местной флорой и фауной в половые связи не вступать», и это правило строго соблюдалось всеми мужиками. Себе, знаете ли, дороже. В Москве здоровый мужской организм напомнил Тимофею, что инстинкт размножения никто не отменял, а спермотоксикоз штука со всех точек зрения вредная и опасная. И мужчина, прикинув варианты, решил воспользоваться услугами профессионалов. Точнее, профессионалок. А что? Если все бабы вокруг лживые и продажные суки, значит, не нужно мудрствовать лукаво и пытаться выискать бриллиант в куче навоза. Гораздо проще пойти другой дорогой. У вас товар - у нас купец. Профессионалка, отвечающая его высоким требованиям, нашлась довольно быстро, и Тимофей закрыл половой вопрос к обоюдному удовольствию. И все свои следующие приезды продолжал пользоваться ее услугами. Надежно, удобно и не надо тратить душевные силы на поиск, ухаживания и прочую никому не нужную шелуху. Он шел в сторону «Пушкинской» и думал о том, как не вовремя повстречал Ирину. Не был он готов в такой вот встрече. Но анализируя свои чувства с удивлением заметил, что никакого душевно трепета не испытывает. Раньше, когда он смотрел на нее, дыхание сбивалось, сердце стучало где-то в горле, и желание было только одно: схватить, притянуть к себе, закрывая от всего белого света, и не отпускать. А вот сегодня увидел - и ничего, кроме досады, что так неудачно столкнулись. А мысль о том, что все бабы лживые суки продолжала упорно сидеть в голове. Но ведь у других же получалось найти свою, особенную женщину. Тимофей слышал историю знаменитого Рока, в миру Егора Рокотова, который нашел свою рыжую Лису*, он своими глазами видел Пашку Африканца, который пылинки сдувал с любимой Катеньки, что не мешало им периодически скандалить на всю Африку**, а уж рассказы Кира о его красивых девочках (жене Лике и дочках)*** приходилось слушать регулярно. С бессменным начальником президентской охраны Киром Яковлевым они как-то сразу сдружились и обещались не только по работе. Значит, есть на этой планете такие необыкновенные женщины? Почему же тогда Тимофею не повезло встретить такую? Тут же вспомнился Илья с бывшей женой и этой, как его там, Мартой Сваровской. Фамилия показалась знакомой, но Тимофей решил сейчас на эту тему не заморачиваться. Бог с ней, с фамилией. А вот то, что какая-то канарейка обманывает мужиков и разводит их на деньги, вот это требовало пристального внимания. О том, что брат никаких претензий к ней не имел, деньги бывшей жене отдал добровольно и вообще говорил о Марте с мечтательным выражением лица, Тимофей даже и не вспомнил. Мысль еще толком не сформировалась, а Завражский уже открыл на телефоне приложение и вызвал такси. Дома он первым делом заказал пиццу и, в ожидании заказа, выпил большую кружку крепкого кофе. Потом, наслаждаясь тонким тестом, сочными кусочками курочки и расплавленным сыром, он листал в телефоне список контактов и прикидывал - кому нужно позвонить, чтобы выяснить подноготную госпожи Сваровской. Нужных знакомых было с избытком. На следующий день Тимофей разложил полученную информацию по полочкам. Картина получалась крайне неприглядной и глядя на фотографию, с которой на него смотрела молодая, красивая женщина, Тимофей ощущал, как поднимается внутри волна праведного гнева. И еще сожаления. Почему, ну почему, эта милая барышня, такая нежная и улыбчивая, не нашла себе другого, более подходящего занятия? Неужели ни знаменитые родители, ни не менее знаменитая бабка не смогли привить девушке порядочность и чувство собственного достоинства? Тимофей посмотрел на другую фотографию. На ней смазливый качок радостно скалился в объектив. Тоже актер больших и малых театров, прости господи. И скорее всего, ее любовник. Интересно, какой же должна быть жажда наживы, чтобы закрывать глаза на то, что твоя женщина спит с другими мужиками, да еще за деньги?! У Тимофея это просто не укладывалось в голове. Нет, он в своей жизни и не такого повидал, но так и не смог привыкнуть ко всей этой мерзости. А желание наказать, если не по всей строгости закона, то хотя бы просто наказать, чтобы впредь неповадно было, росло и распирало. Тимофей специально пропустил тот момент, когда злость можно было подавить. Нет, он с удовольствием себя накручивал, а когда внутри чуть не булькало, обулся и сверившись в имеющимися данными, вызвал такси. Разгар рабочего дня, госпожа Марта Сваровская должна быть на работе. После встречи со Сваровской, домой Тимофей решил идти пешком, ему снова необходимо было подумать. Девушка, точнее, молодая женщина, оказалась яркой. И не только внешностью, хотя в жизни Марта была даже красивее, чем на фотографиях. Но завораживало даже не это, а ее эмоции, буквально бившие через край. И характер. Железный просто. Такую нельзя согнуть, только сломать. Но и это будет неимоверно сложно. Тимофею ломать ее не хотелось, но и оставить деятельность женщины без, так сказать, должного внимания, он не желал. Обидно было за тех, кого она окрутила вокруг пальца, за тех, кого только собиралась окрутить, ну и за Илью. Наверное, за Илью в первую очередь. А еще противно грызла мысль, что такая яркая, как звёздочка на ночном небе, женщина зарабатывает на жизнь, по сути, проституцией. А как еще можно назвать женщину, занимающуюся сексом за деньги? То, что никаких денег Марта Сваровская ему не отдаст, было написано у нее на лице. То, что она будет биться до последнего вздоха и до последней капли крови, читалось в пылающих гневом глазах, в упрямо сжатых губах, в гордо расправленных плечах и вызывающе вздернутом подбородке. Это был вызов. И Тимофей Завражский, взрослый и серьезный мужчина, с удивлением ощутил, что не может этот вызов не принять. Да что там не принять! Он просто обязан был ответить на дерзкий вызов насквозь лживой девчонки. Это было неимоверно глупо, связываться с женщиной. Глупо и смешно, но, аккуратно закрывая за собой дверь ее кабинета, Тимофей уже знал, что и свяжется, и ввяжется, и будет воевать. Вот только зачем ему это нужно, он так и не смог сформулировать. Оставалось только утешать себя мыслью, что он действует из соображений высшей справедливости. Спасает мир от кровожадных и лживых акул, в лице Марты Сваровской. На следующий день вернулся Илья, но Тимофей не стал рассказывать ему ни о визите к госпоже Сваровской, ни о своем ультиматуме. Не от того, что опасался реакции брата или стыдился, просто не нашлось подходящего момента. Илья взахлеб рассказывал о поезде, выуживая из чемодана какие-то экзотические фрукты, делился впечатлениями и жаловался на ужасную влажность, а потом переключился на старшего брата. - Какие у тебя планы? Тимофей с подозрением принюхался то ли к розовому кабачку, то ли к волосатой сливе - переростку и напомнил: - Мы же вроде вместе планировали. - Что планировали, я помню, - ответил Илья. - Я на всякий случай интересуюсь, может у тебя планы поменялись. - С чего бы? - Тимофей все же решил рискнуть и надкусил кабачок, маскирующийся сливой. - Ну, мало ли, - Илья пожал плечами, - вдруг встретил какую-нибудь знойную красотку. И подмигнул, маленькая сволочь. Тимофей подавился неопознанным фруктом, надо признать очень вкусным. Закашлялся. Илья от души стукнул брата по спине. - Спасибо, - поблагодарил Тимофей. - Так что, встретил? - пристал брат, как банный лист и, не дождавшись ответа, немного фальшиво, но с чувством запел: - Сердце красавиц склонно к измене…. - Только не пой, - взмолился Тимофей. - Нравится? - ухмыльнулся братец. - Не то слово, аж живот скрутило от удовольствия, - не остался в долгу Тимофей и ответил: - Никого я не встретил… - Еще не вечер, - оптимистично перебил Илья. - Кроме Ирины, - закончил Тимофей. Он не собирался рассказывать брату о той встрече, но слова вырвались сами собой, а братец, не будь дурак, тут же вцепился, как клещ, выпытывая мельчайшие подробности. Пока Тимофей неохотно отвечал на вопросы, Илья сварил кофе, подумал и достал бутылку коньяка. - А не рано ли? - хмыкнул Тимофей. - Тебе не повредит, - заверил Илья и добавил коньяк в чашки с кофе. Тимофей пригубил, поморщился. Не любил он смешивать напитки, предпочитал пить в натуральном виде. - Ты как? - спросил Илья. - Да нормально я. Что со мной станется. - А Ирина? Она что сказала? - Ирина сделала вид, что ничего не было. Упрекнула, что не позвонил ей.