Я все же не удержалась и демонстративно закатила глаза, показывая, что думаю о его мозгах. - Красочно, но непонятно, - не удержался Тимофей. - Разлучницей, - ответила коротко. - Кем?! - Я работаю разлучницей. - Это что за профессия такая? Пришлось пояснить. - Я помогаю женщинам развестись с минимальными потерями. - В смысле, чтобы муж дал щедрые отступные? И как же ты это делаешь, если не спишь с ними? Я же правильно понял, что ты знакомишься с объектом, потом у вас завязываются отношения, а потом? - По обстоятельствам. - А чаще всего? - Чаще всего у нас завязывается роман, мы едем в номера, где нас ловит разгневанная жена, - ответила честно и добавила: - В компроментирующих обстоятельствах. - Но до секса у вас не доходит? - продолжил допытываться Завражский. - Да тебе-то что за дело? - не выдержала я. - Доходит, не доходит - какая разница? - Ты Илье понравилась, - неожиданно ответил Тимофей. - Но сексом вы не занимались. Он не в твоем вкусе? Или правило незыблемо? - Он не моем вкусе. И да, правило незыблемо. - Слушай, - вновь сменил он тему, - а почему ты вообще выбрала такую профессию? Ты же вроде актриса. - Профессия, как профессия. И я не делаю ничего криминального. - Не скажи, уголовный кодекс трактует твои действия как мошенничество. - А доказательства у тебя есть? - тут же вскинулась я, потому что прекрасно знала, что ничего у него нет. Единственный раз, когда мы «грязно» сработали, был в Париже. После я научилась действовать без всяких подручных средств, типа снотворного, используя исключительно свое обаяние. На всякий случай, у меня всегда было готово объяснение для правоохранительных органов: да, жена подписала со мной договор, а я познакомилась с мужем, чтобы лучше понимать, как исполнить свои обязательства по договору. И увлеклась. А что, любви все возрасты покорны. Потом мы расстались. Ну, или нас поймали практически на горячем. Но я с честью вышла из критической ситуации и выполнила условия договора, получив свой гонорар. И пойди, докажи, что я вру. Но справедливости ради нужно сказать, что пока мои объяснения никому не понадобились. - Допустим, доказательств у меня нет, - согласился Тимофей. - Но их можно легко раздобыть, если задаться целью. - Мне уже начинать бояться? - насмешливо уточнила я. - Пока не надо, - великодушно ответил Завражский. - Спасибо, барин, - продолжала ерничать я. - Деньги ты не отдашь? - Ни копейки, - кивнула я. - Поясни, почему? - Илья добровольно отдал деньги своей жене. Я же ничего не путаю? - А она просто расплатилась с тобой по договору, - продолжил Завражский. - А ты молодец, головастая. Скажи, тебя совсем не смущает, что твоя работа с душком? - А у тебя работа благоухает розами? - Если я начну рассказывать про свою работу, тебя стошнит, - заявил Тимофей. - Тогда не стоит, - согласилась я. - И отвечая на твой вопрос: ко мне, как правило, обращаются женщины, которые посвятили половину жизни мужу и семье, а потом оказались не нужны. Я просто помогаю восстановить справедливость, если хочешь знать. - И как в твою благородную миссию вписывается мой брат? - насмешливо спросил Тимофей. - Иногда бывают исключения, - пожала я плечами. - Еще скажи, что ты ему сочувствовала. - Да, сочувствовала. - Зачем тогда взялась за это дело? - Работа есть работа. Тебе же тоже не всегда нравятся твои задания. - Задания? - Тимофей поднял брови. - А что бы вообще обо мне знаешь? Врать не хотелось, поэтому ответила честно: - Все. Мой ответ ему не понравился. Тимофей еще не верил, что я действительно знаю о нем все, но ответ его уже напряг. Он даже нахмурился. Не на показ, а взаправду. Но быстро овладел собой и с ехидцей спросил: - Прямо все - все? - Скажем так, - я вдруг пожалела, что сказала правду, - все основное. - И даже какие трусы я ношу? А это уже хамство, такое я спускать не намерена. - Про трусы не скажу, а про то, твои душевные порывы могу поделиться. Хочешь? - не менее ехидно поинтересовалась в ответ. И он понял, что я имею в виду. На миг ему будто кипятком в лицо плеснули, а потом глаза стали холодные, просто ледяные, и Завражский хмыкнул: - Как же я забыл, что тебе нравится копаться в чужом грязном белье. И так он это сказал, будто в выгребную яму макнул. Я прямо ощутила, как с меня стекает дерьмо. - Говнюк, - презрительно скривившись, сообщила ему. - Вот она, кривая женская логика: в чужом дерьме копаешься ты, а говнюк почему-то я, - отбил Завражский и откинулся на спинку стула. Не иначе, как решил, что я сейчас ему морду кинусь бить. Я не спешила отвечать, достала из сумки пару купюр, швырнула на стол и поднялась. - Не бойся, мне противно прикасаться к такому, как ты, - бросила через плечо и пошла на выход. Он не стал меня останавливать, видимо тоже побрезговал. В офис я ворвалась бешеной фурией. Хотелось орать, крушить и скандалить. Секретарь, посмотрев на мое лицо, сделала вид, что уронила ручку и бордо нырнула под стол. В моем кабинета, за моим столом традиционно сидел Лапушка. - Сергей, - запальчиво начала я, - тебе тут что, медом намазано? Мой кабинет лучше твоего? Так давай просто поменяемся, и точка. Лапушка фишку просек сразу, а вот освобождать мое рабочее место не спешил. Пил себе свой протеиновый коктейль и с интересом энтомолога наблюдал, как я швырнула сумку и, путаясь в рукавах, сдирала с себя жакет. Судя по раздавшемуся треску, я рисковала остаться без костюма. Да и плевать. - А хочешь, я угадаю, где ты была? - спросил, наконец, Лапушка. Поднялся, легко вытряхнул меня из жакета, после чего повесил его на плечики. - И где же? - запальчиво спросила у него. - Тоже мне, бином Ньютона, - фыркнул Лапушка. - Небось с Тимофеем Завражским встречалась. - Какая проницательность! - Судя по тому, что ты цела и невредима, до рукопашной у вас не дошло, - спокойно прокомментировал Лапушка. - Но удовлетворения от встречи ты не получила. Интересно было бы взглянуть на твоего оппонента. - Козел он, а не оппонент. Лапушка ничего не ответил, взял свой мобильный и с интересом стал что-то в нем изучать.