- Что?! - не выдержала я. - Смотрю новости. - Зачем?! - Интересно, не случилось ли каких катаклизмов в столице, - сказал Лапушка но заметив мое удивленное лицо, смилостивился и пояснил: - Судя по тому, что я слышал об этот мужике, он должен был после встречи с тобой, как минимум, устроить пожар. - Он профессиональный разведчик, - возразила уже спокойнее. - У него стрессоустойчивость. - Не, я в тебя верю, - Лапушка позволил себе улыбнуться. - Ты у нас, Мартуся, и святого доведешь. Тут я не выдержала и швырнула в партнера сумкой. Лапушка аксессуар поймал и аккуратно устроил на столе. - Поссорились? Я прикинула, можно ли наш разговор с Заволжским назвать ссорой. - Нет, - ответила после паузы. - И не подрались? - Говорю же, нет. - Ты запустила в него чем-то тяжелым, попала, и теперь он в реанимации, а тебе грозит тюрьма? - Он сказал, что мне нравится копаться в чужом дерьме! - наябедничала я. - А ты? - заинтересовался Лапушка. - А я назвала его говнюком. - Один - один, - как профессиональный комментатор выдал Лапушка. - Пока ничья. - Да иди ты! - Спокойно, партнер. Расскажи подробно. Я максимально подробно поведала Лапушке о нашей с Заволжским встрече. Он слушал, кивал головой и не торопился разделять мое негодование. - И чего ты так взбеленилась? - спросил, когда я замолчала. - А чего он! Лапушка взял меня за плечи и легонько встряхнул. - Марта, приди в себя, - сказал строго. - У вас все было вполне по-человечески, но у тебя же шило в заднице. Ты же не могла не ткнуть мужика в больное. Не могла промолчать? Я застыдилась. - Дурака сваляла, - покаялась Лапушке. - А потом, пошло - поехало. Лапушка молчал, и я начала каяться. - Сколько лет прошло, откуда я знала, что это у него до сих пор больная тема. Кто бы мог подумать, что этот разведчик такой ранимый? Чингачгук с нежной психикой. - Валентин, - сказал Лапушка. И одного этого имени оказалось достаточным, чтобы я болезненно скривилась. - Не ожидала от тебя, - хмыкнула, чувствуя, как задрожали губы. - Он от тебя тоже не ожидал. - Он мужчина,- возразила вяло. - Не больно зубы болят у соседа, - кивнул Лапушка. Я отвела глаза и ничего не сказала. Нечего мне было возразить. Прав Лапушка. Бывают такие истории, которые даже спустя много лет больно вспоминать, а еще больнее, когда тебя в эти истории тычут носом чужие люди. У меня не было огромного опыта в сердечных делах. Я и влюблялась всего пару раз в жизни. Но и у меня имелась своя история. … Валентин. Он был известным актером, не менее известным сердцеедом, а еще преподавал у меня в театральном институте. Не на постоянной основе, а в качестве приглашенной звезды. Все студентки были в него влюблены. Да что там влюблены, они просто из трусов выпрыгивали, когда он появлялся нашей альма-матер. Я в мельчайших подробностях помню нашу первую встречу. Мы знали, что он будет вести у нас занятия. Ждали, предвкушали, волновались, хоть и были избалованы знаменитостями. Все-таки мы учились в одном из лучших театральных институтов страны, и преподаватели у нас были самые - самые. Сидели в аудитории, хохмили. А потом открылась дверь, и он вошел. Высокий, красивый, харизматичный. Модные журналы утверждали, что его любит камера. Я увидела его и согласилась - такого нельзя не любить. До этого я не встречала столь сильного мужского обаяния. Валентин поздоровался, и воздух заискрил от выброса тестостерона. Взгляд, движения, голос - в нем было идеально все. А еще острый ум, интеллект и прекрасное чувство юмора. Он не боялся иронизировать над самим собой, был доброжелателен и эрудирован. В общем, покидая институт, я готова была поклясться, что всем нашим девчонкам сегодня ночью будут сниться эротические сны с участием нашего нового педагога. Конечно, я увлеклась. Но головы не потеряла, прекрасно отдавая себе отчет в том, что Валентин знает какое сокрушительное впечатление производит на женщин всех возрастов, что он привык к пристальному вниманию слабого пола, и что влюбляться в собственного преподавателя довольно глупо и бесперспективно. Моя студенческая влюбленность должна была тихо завянуть, но … Оказалось, что у Валентина имеются свои планы. 22 Тимофей откусил от зажатого в руке пирожка и поморщился. Тесто было каким-то безвкусным, а начинка, наоборот, чересчур солёной. А ведь еще пару минут назад пирожок казался вкусным. И кофе, который он отхлебнул, не радовал. Остывший уже и горький. Сахар он, что ли, положить забыл? Нет, ведь точно помнит, что бросил два кусочка сахара. Тимофей заказал еще кофе (вдруг повезет, и напиток понравится?) и задумался. Нехорошо получилось с девчонкой. Хотя Марта Сваровская на девчонку не тянула. Вполне себе взрослая барышня. Но все равно, получилось нехорошо. В конце концов, какое ему дело, чем она зарабатывает себе на жизнь? Деньки, как говорится, не пахнут, да и самому Тимофею, положа руку на сердце, много чем приходилось заниматься в своей жизни. О некоторых эпизодах даже вспоминать было противно. А Марта, как выяснилось, с «объектами», не спала. Это неожиданно было приятно и поубавило его неудовольствие. Да и Илья, после того как узнал об эпическом появлении брата в офисе Марты (Тимофей рассказал зачем-то), сто раз повторил, что никаких претензий к девушке не имеет. Нет, завелся Тимофей вовсе не из-за способа Марты зарабатывать себе на жизнь. А вот когда она почти открытым текстом заявила, что в курсе его сердечных дел, его переклинило. При мысли, что чужой по сути человек, знает о той старой истории и наверняка испытывает к Тимофею брезгливую жалость, стало противно. А чего противно, он даже задумываться не стал. Привыкший тщательно анализировать поступки других людей, Завражский ненавидел копаться в себе. И захотелось ответить чем-нибудь таким же обидным. Нет, сейчас стало стыдно. В самом деле, взрослый мужик, а туда же. Прямо, как в детской песочнице, только совочка и пластикового ведерка не хватает. Но он столько раз проходил через это, когда замечал косые взгляды сослуживцев, знакомых и даже друзей. История вышла громкая. Знали сотрудники управления, полиция, даже в министерстве, и то, были в курсе. Поначалу Завражский испытывал отчаянное желание зарыться в нору поглубже. Но шло время. Он уже стал забывать, каково это, когда на тебя смотрят с недоумением (ну, что же ты, брат, умудрился так влипнуть?) и жалостью (эх, жаль мужика!), а Марта сегодня напомнила. Тимофей отогнал от себя неприятные воспоминания и переключился на Марту. Марта Сваровская. Красивая, умная, дерзкая. И, самое главное, яркая, как звезда. Не только внешностью яркая, но, что важнее, внутренним миром, стержнем, любовью к жизни, что светилась в ее глазах. Завражский, глядя на нее, прекрасно понимал тех мужиков, что из шкуры вон лезли, только бы видеть ее рядом. Такая женщина - редкий бриллиант, и счастлив будет тот, кому он достанется. И все-таки жаль, что она выбрала такую, мягко говоря, странную профессию. Разлучница, надо же, придумала. Своей женщине Тимофей никогда бы не разрешил заниматься ничем подобным. На последней мысли Завражский споткнулся. Вот тебе и оговорка, по Фрейду. Нет, Сваровская ему понравилась, такая женщина не может не нравится. И Тимофей тут же напомнил себе, чем закончилась его единственная попытка стать счастливым семьянином. И что все бабы стервы и продажные суки, тоже напомнил. И Марта с ее хорошеньким личиком, искристым смехом и грудным голосом ничем от других не отличается. А все равно, это не повод бодаться с девушкой. Тоже мне, нашел себе спарринг - партнера, курам на смех. Принесли кофе, и Тимофей, размешивая сахар, подумал, что надо бы извиниться. Женщин обижать нехорошо, это еще мама его в детстве учила, а потом он также учил младшего брата. Тимофей глотнул кофе (тот снова оказался вполне себе вкусным) и стал обдумывать, как он будет просить прощения у Марты. Идею заявиться к ней домой отмел сразу. И не потому что не знал, где она живет. Узнать как раз не проблема. Просто недоразумение у них случилось, можно сказать, по работе, а значит, ехать нужно к ней в офис. Возникла мысль привезти цветы, но это показалось слишком банальным. Пирожные? Пошло и, кажется, она их не особо жалует. И Илья, вроде, говорил, что Сваровская предпочитает колбасу. Вот и пирожки с мясом ела так, что за ушами трещало. Решено. Тимофей посмотрел на часы, прикинул, сколько ему понадобиться времени, чтобы зайти в магазин за извинительным подарком и доехать до офиса Сваровской. Получалось, она должна быть на месте. Он расплатился и пошел в магазин. За колбасой. До бизнес - центра, в котором располагался офис Сваровской, Тимофей доехал быстро. Взял источающую аппетитный аромат колбасу и пошел извиняться. Сунул охране под нос удостоверение, поднялся на нужный этаж, прошел знакомой дорогой. В приемной секретарь сразу его узнала, после чего отработанным жестом уронила карандаш и привычно полезла под стол. И них там что, тревожная кнопка? - Добрый день, - вежливо поздоровался Тимофей, растягивая губы в улыбке. - Марта Михайловна у себя?