- Добрый, - выныривая из-под стола, ответила женщина. - У себя. - Я пройду, - Тимофей махнул в сторону двери колбасой. Секретарь сглотнула. Голодная она, что ли? - А вы договаривались о встрече? - уточнила секретарь. Ух ты, отчаянная, но до начальницы ей далеко. - Конечно договаривались, - не моргнув глазом, соврал Завражский. - На какое время? - не сдавалась секретарь. Но Тимофей уже взялся за ручку и потянул дверь на себя. - Подождите, - пискнула женщина. - У меня билет с открытой датой, - заверил ее Тимофей. - Марта Михайловна меня ждет, не беспокойтесь. Но она его не ждала. Марта вообще никого не ждала, она стояла у стола и поправляла чулки. Тимофей невольно залюбовался открывшейся картиной. Да и какой мужчина не залюбовался бы, когда молодая красивая женщина застегивает подвязку у чулка? Тимофей замер, сжимая в руке палку колбасы. А Марта ничуть не смутилась. Посмотрела в его глаза, застегнула - таки подвязку, одернула юбку, а потом смешно повела носом и спросила: - Чем это так пахнет от тебя? Завражский напрягся. - Неприятно? - уточнил он. - Да в том-то и дело, что приятно, - ответила Марта. Тимофей с трудом подавил в себе желание поднять руку и понюхать собственную подмышку. Нет, а что? Что он мог подумать, после такого вопроса? И после такого ответа. Марта снова принюхалась. - Вкусно пахнет, едой, - уточнила она. И тут до него дошло. Ну, конечно же, колбаса, которую он продолжал сжимать в руке, рискуя превратить ее в фарш. Он прошел к дивану и протянул Марте свой подарок. - Это тебе. - А что это? - заинтересовалась Марта. - Колбаса, - честно ответил Тимофей. - Что?! - Колбаса. - Так похоже, что я не доедаю? - вежливо спросила Марта. - Что меня надо подкармливать? Колбасой? - Это вместо цветов, - ничуть не смутившись, пояснил Тимофей и под ее пристальным взглядом добавил: - Цветы это банально. - Да, колбаса в этом плане гораздо оригинальнее, - задумчиво согласилась Марта. - И перспективнее. Во всяком случае, со мной. - Не любишь цветы? - заинтересовался Тимофей. - Почему не люблю? - удивилась Марта. - Очень люблю. Но колбасу я люблю значительно больше, особенно когда голодна. А в честь чего цветы, то есть колбаса? - В качестве извинений, - честно ответил Тимофей. - За что извиняешься? - спокойно спросила Марта. - За грубость. Я тебе нагрубил, а девушкам грубить нельзя. - Но иногда очень хочется, - произнесла Марта. - Это не повод, - возразил Тимофей и упрямо поджал губы. - Ты ткнула пальцем в старую болячку, я не сдержался. Поэтому прошу у тебя прощения. - Ясно, - кивнула Марта. - Тогда предлагаю чай, в качестве извинений с моей стороны. - А ты за что извиняешься? - спросил Тимофей, а Марта нахмурилась: он ведь не идиот и прекрасно все понял. - Я не должна была задевать тебя. Ведь понимала, что наступаю на больную мозоль. Так что, чай с колбасой будешь? - Я с сахаром чай буду, - ответил Тимофей. - Глупости, - отмахнулась Марта. - Чай непременно надо пить сил колбасой, я тебе, как эксперт, говорю. - Ну, если эксперт, - согласился Тимофей, - давай будем пить чай. Марта набрала номер секретаря и попросила принести чая. Села на диван, приглашающее махнула рукой. - Сейчас все будет. Через минуту зашла секретарь с подносом. - Порежьте, пожалуйста, - попросила ее Марта и передала секретарю батон колбасы. - И хлеба принесите для господина Завражского. Секретарь кивнула и вышла. - А ты хлеб не ешь? - спросил Тимофей. - Я на диете. - ответила Марта. - И вообще, люблю чай с колбасой, а не колбасу с хлебом. Вернулась секретарь и поставила перед ними тарелку с нарезанной колбасой и плетенку с хлебом. Марта разлила чай по чашкам, передала одну чашку Тимофею и сказала: - Я правда хочу извиниться. Но только за то, что перешла на личности. Тимофей Георгиевич, я занимаюсь тем, чем занимаюсь. И вполне осознаю, что с точки зрения общепринятой морали моя работа очень сомнительна. Но мне не стыдно. Вот ни капельки не стыдно. Я просто хорошо выполняю свою работу и получаю за это хорошие деньги. И за Илью мне не стыдно. Да, мне не хотелось его обманывать, он мне нравился. Но это не повод плохо делать свою работу. Даже если бы мне пришлось опять решать, работать ли мне с его женой или нет, я бы поступила точно также. Это работа. И никаких денег я вам возвращать не буду. Конечно, вы можете и дальше продолжать натравливать на нас разные службы, но это не изменит моего решения. Но если вы хотите войны, будет вам война. А извиниться я хочу за то, что полезла в вашу личную жизнь. Это было непрофессионально. Тимофей внимательно выслушал, не перебивая. Когда Марта замолчала, он взял тарелку с колбасой и протянул ей. Дождался, когда Марта возьмет кружок колбасы и только тогда ответил: - Марта Михайловна, у моего брата нет к вам никаких претензий. Я, наверное, был неправ, когда пришел к вам требовать возврата денег. Слишком много личного. Но, в любом случае, я не должен был срываться на вас. И сегодня я не должен был опускаться до оскорблений. Мне казалось, что все это уже не имеет никакого значения, что я уже все пережил и оставил позади. Но ты сказала, и стало не по себе. Будто болячку сковырнула и ткнула в ранку. Ты прости, что я не сдержался. Марта засунула в рот кусочек колбасы, прожевала, запила чаем и спросила: - Слушайте, почетный Чингачгук Российской Федерации, как же вы умудрились так вляпаться? 23 Тимофей внимательно посмотрел на женщину, сидящую напротив. Сколько раз ему задавали этот вопрос? Поначалу, когда все еще было хорошо и он строил планы, покупал кольцо и расхаживал с улыбкой умственно отсталого, вопросы звучали по-доброму. Мол, теряем товарища. Вот и этот не устоял, и прочее, в таком же духе. А после, когда депутат написал заявление и Ирина дала показания, интонация вопроса в корне изменилась. Никто не мог понять: как же такой неглупый человек, как Тимофей Завражский, умудрился так вляпаться? А, если умудрился, выходит, не такой уж он и умный? Или любовница правду сказала, и Завражский действительно оказался сволочью и насильником? Конечно, озвучивать вопросы вслух дураков не нашлось. Но Тимофей до сих пор помнит взгляды, которыми его встречали и провожали, стоило ему появиться на работе или в любом другом месте, где его знали. А в городе, казалось, не осталось мест, где бы не слышали о Тимофее Заволжском и его «лав стори». Марта смотрела на него и терпеливо ждала ответа на свой вопрос. И в самом вопросе не было ни острого любопытства, ни осуждения, ни подозрения. Она просто спросила. Возможно даже не потому, что ей было так уж интересно. Просто каким-то своим женским чутьем поняла, что Тимофею давно уже надо было выговорится, выплеснуть из себя эту грязь, чтобы идти дальше. - Любовь со мной приключилась, - хмыкнул Завражский. - Что я, не человек, что ли? - Человек, - спокойно согласилась Марта и подлила им еще чая. - И вроде, не дурак. Поэтому и спрашиваю, как же ты так умудрился? - Как и все, - ответил Тимофей. - Ты же, наверное, таких историй больше Шехерезады знаешь. Но Марта ничего не сказала, только кивнула согласно, а Завражский продолжил: - Мы на банкете познакомились, в Кремле. Знаешь?