- Я все решу. Вечером жду тебя у себя. - Я буду одна, - предупредила весомо. Просто с бабули сталось бы вызвать нас на пару с Валентином. Для очной ставки, так сказать. - Разумеется. Я воочию увидела, как Изольда царственно кивнула, сидя в своем буржуйском кресле. Я пообещала быть позже и рванула в свой новый дом. Вызвала слесаря - сменить замки, и пока его дожидалась упаковала вещи уже бывшего жениха. Слесарь, душка, явился через час. Я кратко обрисовала ему проблему, дала денег на новый замок, который он пообещал купить в течение часа. Выпила кофе и даже немного поплакала. А когда добрый мужик, дай бог ему здоровья и жену богатую, поставил новый замок, снесла вещи Валентина вниз, попросила консьержа передать пламенный привет бывшему и уехала к Изольде. Вот у нее-то я и оттянулась от души. Все ей рассказала. И про гражданскую жену, и про ребенка. И даже про то, что видеть Валентина не могу. - Сама заварила кашу, сама и расхлебывай, - спокойно сказала Изольда, выслушав мои жалобы. - Ба! - всхлипнула я. - Не ба! Позвони ему завтра и объясни, почему ты отменила свадьбу. - Я видеть его не могу! - Марта, есть вещи, которые надо делать самой. Я не могу за тебя расставаться с твоим женихом. Точнее, могу, но не собираюсь. - Сама - сама - сама? - хмыкнула я. - Пора становиться взрослой, - немного грустно сказала бабушка… … - Он все отрицал? - спросил Тимофей. - Как ты догадался? - Видел я твоего Валентина, - презрительно хмыкнула Тимофей. - Не в жизни, на экране. Но и на экране видно - тряпка тряпкой. - Отрицал, - согласилась я. - Кричал, что его оболгали. - И от сына открещивался? - Ага, но я это быстро пресекла. - Как? - заинтересовался Тимофей. - В морду ему засадила. - И почему я не удивлен, - философски заметил Тимофей и поцеловал меня в макушку. 30 Я только растянула губы в улыбке, больше добавить мне было нечего. - Ты так легко об этом говоришь, - заметил Тимофей, разглядывая меня. Что мне ему сказать? После того, как объяснилась с бывшим женихом, неделю прорыдала белугой. В той самой квартире, где мы пытались играть в семью. Принципиально не стала оттуда съезжать, и не потому, что некуда было. Родители, оповещенные Изольдой, прервали экспедицию и экстренно вернулись в Москву - поддержать единственную дочь в сложной ситуации. Они были бы рады, если бы я решила вернуться к ним под крылышко. Да и Изольда, я уверена, готова была меня приютить. Но я категорически не хотела выглядеть в глазах близких слабой. Нет, мне надо было изобразить из себя железную леди. Поэтому днем я радостно скалилась и громко иронизировала сама над собой, а по ночам билась в истерике. Мне было больно. Очень больно, ведь я на самом деле любила Валентина со всей пылкостью первой любви. Чтобы как-то справиться с ночными слезами я начала курить. Сидела на подоконнике, смотрела на ночную Москву и курила. После к сигаретам присоединился коньяк. Страшно подумать, чем могла закончиться эта история. Но однажды поздно вечером, когда я была уже тепленькой, ко мне приехал отец. Он сразу заметил и лихорадочный блеск глаз, и пепельницу с окурками, и початую бутылку. - Дальше начнешь таскать в дом левых мужиков, - сообщил он мне, вытряхивая сигаретные окурки в мусорное ведро. - А без этого никак? - поинтересовалась я. - Судя по тому, что ты сейчас вытворяешь, никак. - А потом что? - спросила у него. - Забьёшь на институт, - стал перечислять папа, - будешь много пить, подцепишь какую-нибудь заразу. - Мрачновато, - хмыкнула я. - Ну, или забеременеешь от очередного собутыльника, - пожал плечами он. - На аборт отправишь? - хмыкнула я. - Ты уже выросла, Марта. Никуда я тебя отправить не могу, придется решать самой. Ты к этому готова? Я задумалась. Ни спиваться, ни рожать неизвестно от кого, ни загибаться от какой-нибудь мерзкой болячки в мои планы не входило. Но дело даже не в этом. Я вдруг отчетливо представила лицо Валентина, когда он узнает, до чего довела себя его бывшая невеста, переживая разрыв. И его самодовольная рожа и презрительная усмешка мне абсолютно не понравились. Не дам я ему повода для гордости. Гордости сомнительной, согласна, но, зная Валентина… Будет, как петух, пушить хвост и махать крыльями. Нет уж, обойдется. Собственно, с этого момента и началось мое выздоровление. Пить я бросила, курить и бодрствовать по ночам тоже. Училась, гуляла, читала. В общем, попыталась стать обычной девушкой. И все бы ничего, вот только с парнями у меня складываться перестало. Секс был, а с любовью я завязала. И была уверена, что навсегда… - Я завтра к маме собирался поехать, - вторгся в мои воспоминания Тимофей. - Поехали со мной? - Ты с ней общаешься? - искренне удивилась я. - Конечно, - оторопело кивнул Тим. - А почему я не должен с ней общаться? Признаваться в том, что я успела порыться в его грязном белье, было крайне неловко. Но врать? Нет, это не дело. Поэтому, как могла, запинаясь и краснея, рассказала ему об Изольдином триумвирате. - Что-то такое я и подозревал, - сказал Тимофей. - Так это правда? Что ты брата взял под опеку? - Правда. А что такого? - И что мать была против? - утратив всякую деликатность, допытывалась я. - И это тоже правда. И да, это я нашел ее, когда она себе вены порезала. Вся эта информация есть в моем личном деле. Я же не на овощной базе работал. - Да, я знаю, у вас там очень строго с биографией. - Только я не рассчитывал, что моя биография станет достоянием широкой общественности, - с горечью ответил Тимофей. - Тим, - я подтянулась и обняла его крепко - крепко, - ты не думай ничего такого. Просто нам же надо было знать, кто нам войну объявил. - Марта, если бы я объявил вам войну, вы бы не резвились на даче у бабушки. Кстати, а она курсе, чем вы с партнером занимаетесь? - Она-то как раз и в курсе, - ответила я. - Это мама с папой ничего не знают. - И что? Она одобряет? - Давай не будем, - попросила я Тимофея. - Не хочу об этом говорить, все равно мы уже сменили направление деятельности. - И к старому возврата нет? - улыбнулся Тим. - Нет, - ответила и поцеловала его. - Так как, - спросил Тимофей, отрываясь от моих губ, - поедешь со мной к моей матери? - С удовольствием. Но назавтра, приехав в гости, я готова была пожалеть о своем решении. Женщина, которой представил меня мой любимый, была… странной. Красивой, в меру ухоженной, но как-будто мертвой изнутри. - Мама, познакомься, это моя Марта, - сказал Тим, обнимая меня за плечи. - Марта? - переспросила женщина и бросила на меня настороженный взгляд. - Вы русская?