– Я примчусь, если позовешь. Куда угодно. – А когда ты летишь? Я назвала ей день. Лиза вздохнула. – Так скоро. Я буду скучать. Ее слова мне не показались странными или лицемерными. Я тоже буду по ней скучать. Мне тоже было жаль, что мы толком не поболтали, не сблизились. Как будто Лиза всегда была моей подругой. Не как Ленка, но что-то похожее. Родственные души что ли? Мы еще раз обнялись, Лизу поторопил охранник. Она ушла быстро, оставив меня допивать кофе и доедать пельмени. Спонтанная встреча в "Лепим и варим", в Столешниковом переулке, оказалась слишком короткой, но очень душевной. Как и все мои встречи с Лизой Громовой. Мне не хотелось есть. Но я с улыбкой и уже даже с тоской вспоминала, как жена президента уплетала классические пельмени, щедро сдабривая их сметаной. Оказалось, Лиза без ума от русской кухни. Такая невероятная британская леди с русской душой. Я сидела в уютном зале пельменного бутика. Еда в рот не лезла, кофе тоже не хотелось допивать. Я тянула время, чтобы не идти к Эрику. Он позвонил с утра и сообщил, что будет ждать меня в течение дня, чтобы подписать финальные документы по проекту. Наша работа была закончена. Соответственно, и интрижка подошла к концу. Меня ждала Калифорния. Клима ждали новые бабы, а Эрика, видимо, новое нетоптаное поле в Сколково или продолжение работы в МГУ. Я старалась не думать о будущем без них, чтобы не выть от боли. Дыру в животе я латала надеждами и мечтами о собственной, совершенно новой жизни. Но встречаться с Эриком или Климом я боялась. Слава богу, они оба не искали со мной встречи. До сегодняшнего дня. Доев бесподобные пельмени, я все же оделась и вышла на мороз. Зима не спешила отступать и уже до смерти надоела. Назло ей я не спешила надевать шапку, лишь накинула капюшон парки, чтобы дождаться такси. Машина приехала слишком быстро и также быстро доставила меня к "Рэдиссон". Я прошла через холл к лифту. Мой пароль все еще действовал, никто меня не останавливал. Я не успела толком решить, как себя вести, а уже оказалась на пороге квартиры Эрика. Взглянув через гостиную, я увидела, что дверь кабинета открыта. Это и стало путеводной звездой. Он хотел деловой формат – пожалуйста. Берг сидел в кресле и невидящими глазами смотрел в свой огромный монитор. Мне кажется, большую часть своей жизни Эрик проводил именно так – думал. А потом быстро делал то, что родилось и сложилось в его неугомонном разуме. – Рад тебе, Лера. Проходи, – позвал он меня, увидев в дверях. Эрик выглядел странно. Обычно опрятный и чистый, сегодня мне показалось, что он сто лет не мылся, не спал и не расчесывался. Кудри торчали в разные стороны и были похожи на макароны спиральки. Белая майка запачкана чем-то желтым, черный джинсы как будто пыльные. И сам Эрик выглядел каким-то запыленным и пожеванным. Очень странное зрелище. Меня хорошенько переклинило на его ступнях. Босые ноги делали Берга еще и каким-то ранимым, уязвимым. Однако такой странный вид ничуть не мешал Эрику оставаться со мной официально-вежливым и деловым. Как и все дни заключительной работы над проектом, Берг больше не переходил на личности. Я села на его место, и Эрик положил на стол договор. – Подписываем без юриста. Сделка простая. Утром деньги – вечером стулья, как говорится, – почти смешно пошутил он. – Вернее, наоборот. Наверное… Он осекся и почесал лоб. – Полагаю, у нас с тобой вечер в разгаре? – подыграла я. Берг кивнул. – Изучай, не торопись. Я рядом. Он отошел к дивану и взял со столика мобильный. Читать я не могла. Слова никак не хотели складываться в предложение, смысл ускользал. Я нашла пункты, которые упоминал Эрик, нашла сумму, которую он обещал. Черт, это была очень хорошая сумма. Она могла сбыть тонну моих мечт, но сегодня я совсем не чувствовала радости от денег. На них я не смогу купить то, что хочу больше всего на свете. Не изучив договор, как следует, я подписала его и поставила дату. То же самое сделала со вторым экземпляром. – Готово, Эрик, – позвала я профессора. – Подписала. Твоя очередь. Он подошел ко мне медленно и встал позади, проверяя мою подпись. – Ты быстро, – осудил Эрик. – Зря не изучила как следует. – А что, там есть пункт про рабство или сексуальные услуги? Он не улыбнулся. Да и я не особенно шутила. Вот бы это пункт был. – Нет, Лера. Таких пунктов нет, – занудно проговорил он. – Но я забираю твой продукт в единоличное и бессрочное пользование. Слезы подкатили к глазам. Горло сдавило спазмом. Не только мой продукт. Мое сердце он забрал тоже. Давно. И черт побери, я не помню, что подписывалась под таким договором. – Скажи… – заговорила я не без труда, но вполне четко. – Это ты устроил мне адаптацию в Стэнфорде? Эрик отвернулся и сделал вид, что не расслышал, рассматривая что-то в углу монитора. Я встала, схватила его за подбородок и заставила смотреть на меня. – Скажи, черт тебя дери! Это твоих рук дело? – заорала я, как сумасшедшая. Берг моргнул. – Не врать! – рявкнула я, словно заклятие на него наложила. Эрик сделал шаг назад и тихо ответил через бесконечную минуту молчания: – Да, Лера. Тебе же всегда хотелось… Мне хотелось бить его, кричать в лицо, брызгая слюнями, соплями и слезами. Хотелось трясти его и орать. Хотелось крушить чертов идеальный кабинет и всю квартиру. Хотелось разбить окно и выйти в морозную московскую ночь, чтобы расшибиться о красивое крыльцо. Но я уронила руки вдоль тела и три слезинки на дубовую столешницу, взяла свою копию договора и подвинула бумаги в сторону Берга. Он сразу понял намек и быстро, размашисто подписал в своей графе. – Всего доброго, Эрик. – проговорила я тоном спокойным, как и вид Берга. – Спасибо за бесценный опыт сотрудничества. Пройдя через кабинет, я забрала с дивана парку, перекинула через руку, вызвала лифт и уехала вниз. Я долго шла по набережной, позволяя беспощадному ветру с Москвы-реки бить меня по лицу. Я знала, что наши отношения закончатся подписями под договором. Но все равно было больно и горько, невыносимо пусто. Не знаю, сколько я шла, рыдая. Меня остановил сигнал мобильного. Я вынула телефон. На экране высветилось сообщение о поступлении той самой приличной суммы денег. Эрик расплатился. Он не мог мне дать больше ничего, кроме бесценного опыта, Стэнфорда и кучи денег. Это очень много для любого, но слишком мало для меня. Свернув к метро, я поехала домой в Одинцово, чтобы побыть с мамой последние два дня перед вылетом. Квартиру я сдала, вещи собрала и теперь хотела скорее сесть в самолет и загрузить себя по полной. Мой учитель английского из Калифорнии обещал, что я обязательно сдам все экзамены. Он даже собирался заглянуть ко мне, чтобы лично познакомиться, потому что сам собирался в Сан-Фра. Мама в эти дни была странно тихой. Я думала, она будет переживать, но нет. Ее настрой оказался намного оптимистичнее и радужнее моего. Я знала, что буду рыдать, если она поедет со мной в аэропорт, поэтому сразу заявила, что прощаться будем дома. Мама снова не возражала. – Ты такая умница, Лер. Я очень горжусь моей девочкой, – проговорила она, обнимая меня у двери. – У тебя все получится. Люблю тебя. Мы обнялись, и я смахнула слезы. Мама тоже плакала, но тихо и как-то светлО. – Люблю тебя, мам, – ответила я сдавленным голосом и скорее ушла. Такси стояло у подъезда. Водитель помог мне загрузить вещи. Машина повезла меня к аэропорту. Я вытерла глаза и нос, постаралась успокоиться, но перед долгим полетом к новой жизни это оказалось проблематично. Кажется, все мои органы вибрировали от переживаний. Одна в Штаты, впервые и надолго. Ладно хоть денег было хоть жопой ешь. Это успокаивало. Я усмехнулась своим мыслям, но их перебил звонок телефона. Наверное, мама опять напомнит, чтобы позвонила сразу после посадки. Но – нет. Мне звонила Лиза Громова. – Уже в порту? – спросила она кратко, не здороваясь. Я уже знала эту ее привычку. Андрей Михайлович тоже так разговаривал, не тратя время на церемонии и приветствия. – Еду, Лиз. В такси. – Угу, хорошо. Думала, успею попрощаться, но нет. Торчу тут в пробке. – Лучше и не надо, – своеобразно успокоила я ее. – Не люблю все эти сопли перед самолетом. – Понимаю. – Она помолчала, и я собралась попрощаться, но Лиза вдруг выпалила. – Не убивай меня, ладно? Я немного превысила полномочия. Надеюсь, ты поймешь и не убьешь меня. Собственно, ты и не сможешь в ближайшее время, а потом, надеюсь, не захочешь. – Убивать? За что? – не поняла я. – Ну, увидишь там, – таинственно ничего не объяснила Лиза. – Отлично долететь. Калифорнии привет передавай. Целую. И она отключилась. Я смотрела на телефон, словно он превратился в банан у меня на глазах. Странный звонок Лизы, мягко говоря, удивил меня. Но я хотя бы переключилась с собственных панических настроений и теперь гадала, что это то за таинственные слова жены президента. Все стало понятно на регистрации. – Нет, у вас точно бизнес-класс. Без сомнений, – уверила меня милая девушка за стойкой уже в пятый раз. Я перестала с ней спорить и прошла дальше, начиная понимать, о чем так загадочно вещала Лиза. Нет, она ошиблась. Я точно прокачала свое принятие, чтобы не убивать ее за мой полет в бизнес-классе вместо эконома. Хороший сюрприз, приятный. Я собиралась позвонить ей из зала ожидания. По пути к нему стала искать номер в телефоне, но тут же оказалась в чьих-то объятиях. – Извините, – пробормотала я, полагая, что сбила человека. Но в нос тут же ударил аромат одеколона, перемешанный с неповторимым запахом самого Клима Стерна. Он пах наглостью и пороком. А его руки не хотели меня отпускать.