– Здесь, – просто ответил Эрик и сделал шаг вперед, ко мне. Я моргнула и попыталась попятиться, но лишь вжалась в Клима, который стоял позади стеной. Он продолжал сжимать мои плечи, и я успела почувствовать себя зверем, которого загнали в ловушку. Дом Стерна, куда меня заманили, сам Клим и чертов Эрик… Хотя чертов Эрик совсем не был похож на коварного охотника. Скорее наоборот. Он выглядел так странно, совершенно непривычно, неестественно для самого себя, почти ужасно. Берг сам напоминал загнанную жертву. Никогда не видела его таким, но, как ни странно, он продолжал быть идеальным и вписывался в новую обстановку максимально естественно. Кроссовки – потому что это Америка. Тут все ходят в кедах и кроссах. В шортах – потому что это, мать ее, Калифорния. И в толстовке, потому что все-таки никто не отменял начало марта. Снега, конечно, нет, как в Москве. И о лютых морозах тут никто не слышал, но прохладно. Берг знал, куда ехал и оделся по погоде. Я в очередной раз оценила его прагматичную сторону и почувствовала себя чуть ущербной. Почти сразу после этого чувства пришла злость. Какое право он имеет быть в моей гостиной, в моей мечте, таким идеальным? В этих мятых шмоткам, с этой небрежной щетиной и хаосом кудрей на голове. Я сама не настолько идеально вписываюсь в свою мечту, как Берг. Ненавижу! – И какого черта ты тут делаешь? – поинтересовалась я тихо, но с угрозой в голосе. Эрик снова ответил возмутительно спокойно и просто: – Я приехал к тебе, Лер. Но в глазах я видела боль. Или это отражалась моя? Очень даже может быть. Я едва сдерживала дрожь от жуткой боли, что скручивала меня изнутри. Терпеть ее у меня не было ни сил, ни желания. И я закричала: – Убирайся к чертовой матери, Эрик Берг. Я не звала тебя в мой дом и в мою жизнь. – Лера… – Клим сжал мои плечи крепче. Я дернулась вперед, но он не позволил мне добраться до Эрика. – Валер, бейб, тише, – запел Стерн ласково отравленную песню. – Давай просто выслушаем его. Ты же ничего не теряешь. Я дернула руками, но не смогла, конечно, вырваться. Повернуться к Климу у меня тоже не получилось бы, потому я продолжала кричать на Эрика: – Черта с два я буду слушать, у меня слишком много есть, чтобы сказать. – Не надо, малышка, – попытался снова Клим. Но Берг взглянул на него и велел: – Отпусти. Дай ей… сказать. Все. Через несколько секунд руки Клима разжались. Я с трудом, но удержалась на ногах и сделала даже три шага к Эрику. Моя рука взлетела в воздух. Ладонь громко хлопнула, встретив щеку Берга. – Как ты посмел! – закричала я, замахиваясь левой. Второй удар оказался звонче и почти оглушил меня. Руки как будто отнялись, но я снова подняла правую. – Давай, детка, – подбодрил меня Эрик. – Надеюсь, тебе не больно. Я уронила ладонь, так и не отвесив еще одну пощечину. – Больно? – переспросила я, понимая, что плачу. – Надеешься, что не больно? Мне больно, Эрик! Именно боль дала мне силы. Я сжала кулаки и ударила ими по его груди. – Мне больно, Берг! Чтоб тебя. Но ты ведь хотел именно этого, когда отправлял меня сюда? Я снова и снова лупила его по груди и плечам, пока Эрик стоял скалой и принимал все, словно сам был из камня. Он лишь отрицательно качнул головой. Видимо дал знак Климу, чтобы он не трогал меня. – Отвечай! – потребовала я, снова ударив его по щеке. Кольцо, которое мама подарила мне в честь поступления в МГУ, похоже, перевернулось на пальце, пока я лупила Эрика. Маленький сапфир прошелся по губе Берга, оставив небольшую ранку. Я рвано вдохнула, увидев кровь. Эрик инстинктивно лизнул губы, но его как будто совсем не волновало это повреждение. Он обнял ладонями мое лицо. Я снова стукнула его кулаками и толкнула, пытаясь отделаться от прикосновений. Куда там. Он продолжал стоять, смотрел мне в глаза, держал мое лицо в ладонях, не позволяя отвести взгляд. – Хотел, да, – признал Берг. Я уже забыла, что спрашивала, но он любезно напомнил, отвечая полно. – Хотел выдрать тебя из своей жизни. И себя из твоей. Думал, так правильно. Я не создан для отношений. Я засмеялась сквозь слезы и мстительно подтвердила: – Вот уж точно. Тесла и то лучше создана для отношений, чем ты. Эрик улыбнулся, также криво и неуверенно, как Клим совсем недавно. – Шуточки в духе Долины, – оценил он. – Ты быстро станешь своей здесь. – Отпусти, – вернулась я к своей независимости, вцепилась в его руки. Берг покачал головой. – Нет. – Я ударю тебя еще раз и разобью верхнюю губу, – пригрозила я, сама понимая, что это звучит абсолютно жалко. Теперь мне улыбались глаза Эрика. В них все еще было море боли, но и света я видела так много. Берг снова лизнул ранку и проговорил: – Бей. Никогда никого не била. Даже в кино было противно видеть кровавые сцены, а тут сама машу кулаками, как Рембо. – Тебе больно? – пискнула я, сдаваясь и давясь запоздалым сожалением из-за крови на его губе. – Нет. Мне целую неделю было больно, Лер. Теперь мне хорошо. Его губы приближались к моим, и я ничего не могла с этим поделать. Эрик коснулся моего рта поцелуем. Легким и мимолетным. Я тут же захотела больше. – Можешь бить меня сколько хочешь. Хоть до крови. Хоть до смерти. Я никуда не уйду, детка, – продолжал говорить он, покрывая мое лицо такими же легкими поцелуями. Я сжала запястья Эрика, не в силах возражать или вырываться. Клим снова оказался позади меня, поцеловал меня в шею, провел руками по бокам, погладил бедра. Моя злость отступала, отдавая огонь страсти. Можно умчаться за океан, сжечь мосты, выдрать сердце. Но от себя не убежишь. Мой демон притащился следом. Словно должен исключительно лично вернуть мое кровоточащее сердце и излечить израненную душу. Я все еще ненавидела его, но была рада, что он здесь. Рада, что могу бить его. Рада, что ему было больно. Последние упреки достались Стерну. – Почему ты не запретил ему? Зачем пустил в дом? – Потому что я люблю тебя, Лер. Потому что он любит тебя, – объяснил Клим, еще сильнее меня запутывая. – Я люблю тебя, – возразила я. – Его ты тоже любишь, бейб, – добавил Клим. – Я не хочу делать вас двоих несчастными. Тогда мне самому чертовски больно. Хотя ты меня и не била. – Это пока. Не обольщайся. Эрик засмеялся мне в губы. – Какая ты стала воинственная. – и добавил, чуть отстранившись, заглянув мне в глаза. – Я люблю тебя, Лера. Это стало последней каплей. Я встала на цыпочки, обняла его, запустила пальцы в спутанные кудри и подставила губы поцелуям. – Ненавижу вас обоих, – прошептала я в губы Эрику. Клим засмеялся, прикусывая мою мочку и уверил: – Ненависть – это интересно. Не сдерживайся, Валер. Слезы текли по моим щекам. Эрик стирал их пальцами, пока я плакала и смеялась. – Сейчас мы займемся грязным, неистовым сексом, а потом вы оба покатитесь с этого живописного холма, как две колбаски по Малой Спасской. – Хорошо, – не стал спорить Эрик. Кажется, он был готов согласиться на все, даже на Луну бы полетел прямо сейчас с крыши, если бы я приказала. Но Клим не постеснялся напомнить: – Это дом моих предков, Лер. С какого хера я покачусь?