И, как если бы нам и без того не хватало паники, передача «Доброе утро, Америка» началась со слов: «Серийный убийца в Атланте, известный как Уишбоун, вновь нанес удар после того, как в местной газете были опубликованы письма, в которых он насмехался над городской полицией и подробно описывал свой план. Неужели, чтобы предотвратить это последнее жестокое убийство, политика помешала полиции Атланты задействовать свой лучший ресурс – общественность? Этим утром известный профайлер Джейкоб Доббс дает оценку ходу расследования и угрозе, известной как Уишбоун…» Я опустилась в мягкое кресло и со злостью посмотрела на телеэкран. Я работала с Джейкобом Доббсом в Бюро. На мой взгляд, он был еще тот сукин сын, не способный объективно оценить ни один аспект расследования, поскольку не располагал инсайдерской информацией, а «давать оценку» на самом деле означало обычные домыслы. Интересно, смотрел ли убийца телевизор? История уже стала вирусной. Наверняка это было пьянящее ощущение для того, кто позволил СМИ дать себе имя. * * * KNIFEРLAY.COM Блоги вашего интернет-сообщества для взрослых Edge Fetish & Knife Play > По ту сторону лезвия, фантазия пользователя BladeDriver, название блога > О эти сладкие шестнадцать лет! Еще столько работы нужно сделать, и такое мощное давление… Они утверждают, что хотят, чтобы это наконец прекратилось, но так ли это на самом деле? Нет. Им не терпится прочесть о следующем. Хотите узнать секрет? В мой первый раз мне было шестнадцать лет – и мои школьные оценки не снизились даже на балл. Я не был похож на других детей. * * * Я приняла душ, позавтракала вместе с Белой Мусоркой – она обожает омлет с зеленым луком и сливочным сыром, – а затем позвонила Нилу. У меня все еще были ипотека и мой бизнес, призывы вернуться, обещания гонораров, деньги, которые нужно было заработать, чтобы держать голову над водой независимо от того, что еще происходит в мире, и сегодня утром мне требовалась его помощь. Когда мы выехали, было уже начало двенадцатого. Я вела машину по Пьемонт-авеню через Мидтаун. Сидевший на пассажирском сиденье Нил тем временем пыхал косяком, делал длинные затяжки, удерживал их в себе, а затем выкашливал. Было уже жарко и влажно, и я устала от долгой ночи. Нил тоже устал. Он работал с парой детективов из оперативной группы Раузера, составляя по возможности полную картину образа жизни жертв – все, что угодно, что могло помочь нам понять, каким образом убийца выбирает себе жертву. Верх кабриолета был опущен, и воздух приятно дул мне в лицо. Я откинула волосы назад. На мне была белая рубашка, которую я заправила в брюки цвета хаки с вышитым на левом кармане логотипом несуществующей курьерской компании, и пара лоферов «Тодс», обошедшиеся мне в четыреста «баков», но если вы вынуждены носить хаки и лоферы, это разумно. Я взглянула на Нила, затем снова на дорогу. – И как ты только смолишь эту дрянь весь день? Ты сможешь вести машину? Он выдохнул на меня дым. – Черт, да, я умею водить. Мы приближались к Десятой авеню. Внутренний дворик кафе «Аутрайт букс», битком набитый кофе, булочками с малиной и симпатичными парнями. «Флайинг бискит» справа, «Ред томато», «Никимотос» и «Карибу» слева. Бранч был в самом разгаре, а вот обеденный перерыв только начинался. На улице пахло дыней, свежей выпечкой и жареным беконом, и в какой-то момент я вспомнила, какой вкус в это время дня был у «Кровавой Мэри». Нил держал папку с личным делом женщины, которой я должна была вручить повестку свидетеля. У нас был ее домашний адрес, рабочий адрес, описание автомобиля и его номерной знак, фотография паспортного размера, копия ее водительских прав, краткий отчет адвоката об опыте работы с ней. Еще были копии судебных документов, в которых говорилось, почему ей вручается эта повестка, и копии отчета шерифа. – О, помню, как искал у нее альтернативные адреса, – прокомментировал Нил, пробежав содержимое папки глазами. – Шериф трижды пытался вручить ей повестку. Есть множество причин, почему люди уклоняются от повесток в суд. В девяти случаях из десяти все дело в простом неудобстве. Кому хочется тратить время на то, чтобы явиться на долгий и нудный допрос, или сидеть в суде и часами ждать, когда вас вызовут дать показания? Разумеется, бывают исключения. Иногда свидетели пугаются. Иногда им платят за молчание. Иногда они сами – бандиты и преступники. – По правде говоря, я не думаю, что это будет большой проблемой. Нил улыбнулся мне. – Да ты что? Что ты знаешь такого, чего не знает шериф? Я улыбнулась и подмигнула. Мы проехали Пьемонт-парк, свернули налево на Монро, а затем к жилому комплексу напротив торгового центра «Энсли». Несколько юридических фирм, с которыми я работала, использовали меня для вручения сложных повесток в суд, когда офис шерифа терпел неудачу. У меня не было никаких ограничений в отношении метода или, скажем, этики, так что я, когда мне было нужно, могла проявить творческий подход. Плюс у меня было время. В отличие от них. У них и без того дел невпроворот. На прошлое Рождество я засунула повестку в суд во фруктовый торт, а недавно, когда мы с Раузером заказывали пиццу, я уговорила одного из их водителей отказаться от кепки. В этой кепке и с коробкой из-под пиццы я смогла вручить повестку одному чуваку, который три месяца скрывался от офиса шерифа. Согласитесь, кто не откроет дверь разносчику пиццы? Сегодняшняя повестка в суд, которую я собиралась вручить, лежала в кофейной чашке, а та, в свою очередь, – в подарочной коробке, которую я завернула в коричневую почтовую бумагу. На яркой наклейке из фольги было написано «Купи и выиграй приз» и указан фальшивый адрес в Иллинойсе – спасибо помощи одного находчивого парня из «Кинкос». Хелен Грейбил и ее муж жили в блоке С‑6, на первом этаже. Я припарковалась рядом с домом, достала блокнот и сунула в карман рубашки ручку. – Ты там осторожнее, – сказал Нил. – Место малоприятное. – Он откинул голову на спинку сиденья и закрыл глаза. Дверь открылась после первого звонка. – У меня посылка для Хелен Грейбил. – Давайте ее мне. – Мужчина был в красных клетчатых шортах и футболке. Между пальцами зажата сигарета, толстые предплечья и загар. Но не такой, какой вы получаете в соляриях или на песчаных пляжах, – скорее тот, который вы ловите, работая на улице. Я сделала вид, будто читаю в блокноте инструкции по доставке, наклонив коробку так, чтобы он мог ее увидеть. – Извините, – сказала я. – Но она должна поставить свою подпись. Просто пусть завтра придет на склад и заберет ее. Мистер Грейбил, похоже, ломал голову над тем, что ему делать. Он с опаской посмотрел на меня, затем снова на коробку. – Хелен, это один из твоих розыгрышей! – крикнул он через плечо. – Ты должна расписаться. На заднем плане промелькнула тень и тотчас исчезла. Бинго! Из-за угла показалась ее голова, затем нога, и, наконец, Хелен подошла к двери. Она была худой, но крепкой на вид. Кожа ее казалась дубленой от слишком большого количества выкуриваемых сигарет, верхняя губа в мелких морщинках. Она на пару секунд застыла на месте, но этого хватило, чтобы бросить на мужа ненавидящий взгляд, затем протянула ему свою полную чашку кофе. После чего взяла коробку и поставила в моем фальшивом журнале курьерской службы свою подпись. Как только дверь закрылась, я поспешила обратно к машине. Чего лучше не делать, когда кто-то долгое время уклоняется от повестки в суд, – так это торчать рядом, пока они выясняют, что только что произошло. Если не соблюдать осторожность, вся ваша бравада – мол, вот вам повесточка, получите и распишитесь – отскочит от вас, как футбольный мяч. Никогда не знаешь, чем все это может закончиться. Нил уже развернул машину и ждал на водительском сиденье с работающим двигателем. – Я ее поймала, – сообщила я ему и забралась на пассажирское сиденье. – Муж совсем растерялся, когда увидел обратный адрес. Она крепко подсела на тотализаторы, покупает лотерейные билеты и все в таком духе. – И как ты это узнала? – Эй, ты не единственный, кто способен провести небольшое расследование. В конце концов, я детектив. – Из чего следует, что ты порылась в ее мусоре? – Именно. Мы ждали просвет в потоке машин, чтобы выехать из комплекса на Монро-драйв, когда я услышала позади нас крики. Посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, что к нам несется Хелен Грейбил. Она потрясала кофейной чашкой, которую держала в одной руке, и повесткой в другой, описывая то, какими способами собирается засунуть и то, и другое мне в зад. Ее муж подбежал к ней сзади и безуспешно пытался ее удержать. – Ладно, поехали, – сказал я Нилу. Затем раздался стук. Кофейная чашка, которая только что была в ее руке, пролетела над моим старым кабриолетом и ударила меня по затылку возле левого уха. На пару секунд мир превратился в скопление маленьких золотых пятнышек. – Твою мать, езжай! – крикнула я. – У этой сучки хороший бросок. Нил рассмеялся. – Я не могу просто так взять и выехать из пробки… Затем – пинь-пинь. В лобовом стекле появилась идеально круглая дыра. Пуля пропела между нашими головами и вылетела через лобовое стекло. Мы быстро переглянулись, после чего Нил резко надавил на газ, вылетел на Монро-драйв, пронесся через четыре полосы движения и под гудки, визг шин и вскинутые в воздух средние пальцы водителей влетел на парковку торгового центра «Энсли». Перескочив через шесть лежачих полицейских, он довез нас до Пьемонт-авеню и остановился в нескольких кварталах от Четырнадцатой улицы рядом с парком. Мы молчали как минимум целую минуту, ошеломленно глядя, как по моему ветровому стеклу паутиной расползается пулевое отверстие. – Черт, – наконец прошептал Нил. Я потрогала растущую на затылке шишку. – Это было совершенно новое лобовое стекло. Но тут запищал мой телефон. На дисплее высветился номер конторы Тайрона. – Что случилось? – спросил Тайрон. – Я не уверена, что ты поверишь, если я скажу тебе. – Испытай меня. – Хорошо. Меня только что огрели по затылку кофейной чашкой. В моем лобовом стекле свежая дырка от пули, а Нила, похоже, сейчас вырвет. – Понятно, – протянул Тайрон. – Ладно, тогда новое дело покажется легким. Парень нарушил запретительный судебный приказ, был схвачен, мы его выручили, и знаешь что? Этот хорек не явился в суд. Тебе нужно несколько «баков»? – Семейный или уголовный суд? Тайрон помедлил с ответом. Явно не к добру. – Уголовный. – Значит, это не просто нарушение запретительного приказа. Он на кого-то напал? – На бывшую жену, – признал Тайрон. – Избил так, что на ней живого места не осталось. Достань его и проследи, чтобы по дороге в участок он случайно вляпался в какое-нибудь дерьмо. – Как его зовут? – Какое-то пидорское французское имечко, – ответил Тайрон. – Случайно не Лабрек? – спросила я, потирая голову. – Уильям Лабрек? – Да, он самый. Билли Лабрек.