– Ты хочешь убить меня и сожрать. – Ну да. Но кто сказал, что будет скучно? Я делаю все возможное, чтобы смерть стала для тебя ярким впечатлением. Тебя же это всю дорогу угнетало. Бен поднял второй ледоруб. – Я убью тебя. – Да нет, не убьешь. Но мне нравится твоя решительность. По-моему, это просто фантастика, что ты так ерепенишься. Тебе есть чем гордиться. – Пошла ты к черту. – Болтай что угодно, но я тебя все равно пересилю. У тебя быстро кончаются способы компенсировать свою грубость, так что я предлагаю тебе сейчас же прекратить и извлечь максимум из неблагоприятной ситуации. Он выронил ледоруб. – Вот так-то лучше, – сказала она. – А теперь возвращай-ка назад все свое барахло. Он швырнул ей рюкзак и разделся до трусов. – И трусы тоже. – Да перестань. – Снимай давай! Он стянул трусы, а она сжала все его пожитки в ладони размером с кухонный стол. – Все это отправится прямиком в огонь, – заявила она. – С сожалением тебе сообщаю, что ты утратил складской статус. А теперь давай дуй обратно в нору. Он вошел в дверь и спустился в нору. Голый. Беззащитный. Она просунула голову в дверной проем и поглядела на него сверху вниз. – Один человек или пять карликов? – спросила она у него. – Чего-чего? – Ты хочешь сразиться с одним человеком или с пятью карликами? Бен понятия не имел, что же ответить. – Знаешь что? Утро вечера мудренее, – сказала она. – Вот утром все мне и скажешь. Насчет этого с ножом к горлу приставать к тебе не стану. Она захлопнула дверь, и Бен остался наедине с жалким светом факела. Через десять секунд дверь снова открылась. В нее просунулась огромная улыбающаяся физиономия Фермоны. – Да! – добавила она. – Они не вооружены. – Чего-чего? – Карлики. И человек тоже. Кого ни выберешь, все безоружны. Однако все более-менее умеют драться на кулачках и врукопашную, как и ты. Не знаю, поможет ли это сделать выбор, но мне показалось, что будет честно тебя предупредить. Адью. Дверь снова с грохотом захлопнулась. Бен лег и свернулся калачиком. Через какое-то время он пошарил рукой по грязному полу в поисках растоптанного телефона, чтобы снова выместить на нем свою злость. Из коридора донеслось какое-то шуршание. Из-за заслонки показался Краб. – Тс-с! – Эй, – позвал Бен. – Она сжигает твои вещи. – Да, она говорила, что так и поступит. Краб сполз вниз по стене пещеры и уселся напротив лица Бена, чуть выпучив глаза-бусинки. – А что она тебе сейчас сказала? – Сказала, что у меня есть выбор – сразиться с пятью карликами или с одним обычным человеком. – Н-да, вот это хреново. – Хреново – это мое новое «нормально». – И что же ты думаешь выбрать? – Понятия не имею. Ты говорил, что заглядывал еще и в другие норы? – Ну да, я тут осмотрелся. – И что ты там увидел? – В каждой по грустному голому парню. – Ну и как они, в форме? – В форме? – Ну мускулистые. – Да не особенно. – А карликов ты где-нибудь видел? – Вы же люди. И все кажетесь мне великанами, тупица. – Ты видел кого-нибудь, кто выглядел бы меньше обычных людей, несмотря на то что был относительно здоровый по сравнению с тобой? Краб на секунду задумался. – Не уверен. – Тут какая-то подстава кроется. Она, наверное, думает, что я выберу карликов, а вдруг все они умеют летать. – Тогда выбери человека. Но там тоже может крыться подстава. Вдруг он умеет изрыгать огонь или что-то такое. – Не очень-то ты мне помогаешь, – заметил Бен. – Ты размышлял вслух, ну и я вслед за тобой, козел. – А вот ты кого бы выбрал? – спросил Бен. – Одного человека. – А почему? – Ну потому что он один, так? Всего один комплект розовых пальчиков на ногах, которые я смог бы отгрызть. – Хорошо, тогда я выбираю человека. – А ты драться-то умеешь? – Жена меня немного научила. – Твоя жена учила тебя драться? И с ложечки тебя кормила? – Закрой пасть, Краб. Ладно, одолею я одного человека, и потом… А что потом? – Ты меня спрашиваешь? – Да. Как мы потом справимся с Фермоной? – Не знаю, крысятник. Похоже на то, что ей очень хочется тебя прикончить. – Должен же быть какой-то выход. Тропа не привела бы меня сюда только для того, чтобы меня сожрала великанша. – А почему бы и нет? – А вот потому. – Ты считаешь, что за всем этим кроется какая- то причина. – Да, считаю.