Шериф кивнул, затем махнул визитками в сторону двух стульев, стоящих перед его столом. Джейми и Демарко присели. – И что вы двое имеете общего с Дэвидом Висенте? – спросил шериф. – Ну, – начала Джейми, но Демарко решил, что на очарование у него не хватает терпения. – Полагаю, вы уже были об этом осведомлены, – сказал он. – Висенте не дал бы нам ваши контакты, если бы перед этим не поговорил с вами. Шериф отложил визитки и потер указательный и большой пальцы друг о друга. Его улыбка напоминала Демарко кота, которого его жена Ларейн принесла в дом много лет назад. Тот постоянно приносил в гостиную бурундуков, отпускал их и весело за ними наблюдал до тех пор, пока грызуны набирались смелости сбежать Но таких дезертирств кот не допускал, он тотчас же нападал и снова хватал беглецов. – Вы хотите как можно скорее взяться за дело? – спросил шериф. – Не совсем, – ответил Демарко. – Мы всего лишь оказываем услугу. Мистер Висенте надеется, что мы сможем взглянуть на дело под другим ракурсом. Лично я сомневаюсь, что мы сможем вынести из дела новую пищу для размышлений. Я думаю, что к нам отнесутся как к саквояжникам-янки, которые суют нос не в свое дело. Джейми поморщилась на слове саквояжники, но не отвернулась от шерифа и не убрала улыбку с лица. – Если мы найдем что-нибудь новое, то сразу же дадим вам знать, – заверила она. – Я на это рассчитываю, – обнадежился шериф, снова взяв в руки визитки и постучав ими по столу. – Досье Висенте кажется довольно подробным, – сказал Демарко. – За исключением любых сведений о нем, докторе Хойле и миссис Туми. – А какие вам нужны сведения? Они хорошие люди, – сказал шериф. Джейми сразу же уловила едва заметную перемену в выражении лица шерифа. Она была столь легкой, что трудно было сказать точно, изменился ли взгляд мужчины или же дрогнула улыбка, но выражение она все же узнала и поняла, что и Демарко тоже. Она видела это уже сотню раз – тот момент, когда вопрос попадает в самую точку, после чего от ответа уходят либо ложью, либо недосказанностью. – Уверен, так и есть, – ответил Демарко. – Но вам знакомо чувство, будто вами кто-то манипулирует? Последнее время у меня постоянно такое чувство. – Что я могу сказать? – шериф пожал плечами и улыбнулся. – Люди постоянно играют друг с другом. Это жизнь, не так ли? – И никакие их привычки и мотивы не помогут мне понять, почему они хотят нашей помощи с этим делом. – По моему мнению, сержант, у нас у всех одинаковая мотивация. Правда, справедливость и американский характер. Я прав? – Звучит, как работа Супермена, – сказал Демарко. – Если вы с ним столкнетесь, – пошутил шериф и протянул руку, – то попросите зайти. Я подкину ему работки. Как раз ему по плечу. – Что у тебя за проблемы с авторитетными лицами? – спросила Джейми несколько минут спустя, пока они шли к машине. – Почему ты никогда с ними не ладишь? – Мне не понравилась его улыбка, – ответил Демарко. Она знала, что дело не только в этом; у Демарко всегда было что-то большее. Он сводил сложные эмоции к полушутливым заявлениям. Что ему действительно не понравилось, так это некоторая высокомерность шерифа и его странное отношение, будто он был одновременно привратником и арбитром всего окружного правосудия. А еще не понравилось то, как шериф оглядел Джейми с головы до ног. Демарко вообще плохо переносил любое сокрытие информации, любой ответ, в котором не было абсолютной откровенности. Но ее озадачивало и интриговало, почему при этом он держался так осторожно, почему скрыл свою яростную потребность в справедливости за саркастичным поведением. Он был умным и проницательным человеком, который в одно мгновение мог свести человека к другу или врагу, и она научилась читать эту реакцию в его глазах. Своих близких людей он одаривал, как она это называла, «улыбающимся взглядом» – расслабленным и открытым. На шерифа же округа Карлайл весь разговор смотрели глаза с напряженным прищуром. Прошлое Демарко было для нее загадкой. Он был более начитан, чем большинство ее знакомых, иногда ее это просто поражало, как в тот раз, девять дней назад, когда он процитировал ее любимого писателя из средней школы. Они ждали, пока их проводят к столику в ресторане Северной Каролины, в «Загат» написали, что там лучший барбекю в штате. В вестибюле было шумно и многолюдно, повсюду на виниловых скамейках сидели болтливые взрослые и громкие дети. Через двадцать минут он спросил, не против ли она пойти в другое место, и уже на улице она спросила, что ему там не понравилось. Он бросил на нее взгляд, в котором читалось «как ты вообще могла такое спросить?», но ответил лишь: – Ад – это другие. – Ты знаешь, откуда эта фраза? – спросила она тогда. – «За закрытыми дверями». Жан-Поль Сартр, – ответил он почти жизнерадостно, а она очень обрадовалась возможности поговорить о литературе. – А знаешь ли ты, что он в действительности хотел сказать этой цитатой? – Я знаю, что я хотел ею сказать, – ответил Демарко, закрыв эту тему. Когда она спрашивала о его семье, его словарный запас зачастую сокращался еще сильнее. Незнакомцы, которые по ошибке пытались вовлечь его в праздную беседу, в ответ получали молчание и прищуренные глаза. Она знала по собственному опыту, а также благодаря своим исследованиям в области психологии, что люди рождаются с определенными склонностями, но настоящим катализатором развития личности является окружающая среда. Она попыталась представить его маленьким. Когда и почему он стал таким замкнутым? Она просто жаждала найти ключ, который раскроет двери и наполнит его светом. – У Юга своя история, которая временами заставляет людей немного нервничать, – сказала она. – Ты же это понимаешь? – Думаешь, не стоило мне говорить «саквояжники»? – спросил он, ухмыляясь. – Думаю, ты сказал это специально. Разве не я должна была договариваться? – Можешь сесть за руль, если это тебя успокоит, – сказал он и положил руку ей на копчик. – Поумерь свой снисходительный тон, Демарко, или поедешь в багажнике. Их визит в отделение местной полиции штата Кентукки прошел, как и ожидалось, более гладко. Никто не напоминал Демарко кота его бывшей жены. Молодой полицейский по имени Уорнер подтвердил контакты всех подозреваемых в списке Висенте и вежливо предупредил не слишком наседать на Эли Ройса, если только они не захотят появиться в его следующей телевизионной проповеди в качестве новых участников «клеветнической кампании белых против Илии этого века». – Если честно, – сказал ему Демарко, – Ройс находится в конце моего списка подозреваемых. Против него нет никаких достоверных улик. – Согласен, – сказал полицейский. – Только между нами, но мне кажется, что у Висенте и Ройса какая-то личная неприязнь. Вы ничего об этом не знаете? – Вы про тот иск о клевете? – Что, простите? – сказал Демарко. – Суд уже несколько лет с этим разбирается. Ройс подал иск на тридцать миллионов долларов или около того. Он утверждает, что Висенте несколько раз публично опорочил его. Именно поэтому Висенте уволили из Вандербильта. – Он сказал, что вышел на пенсию. – Пожалуй, это изъясняет суть дела в мягкой форме. Вернувшись на стоянку, Демарко и Джейми стояли возле машины и ждали, пока кондиционер заработает на полную мощность и уберет этот парниковый эффект в салоне. Демарко посмотрел на нее через раскаленную крышу и покачал головой. – О чем ты думаешь? – спросила она. – О побеге, – ответил он. – А ты о чем? – О том, что такой человек, как ты, никогда не бежит от проблем. Он сжал зубы и раздраженно рыкнул. – Я тебя ненавижу, – сказал он ей и открыл дверь со своей стороны. Она тоже открыла дверь и забралась внутрь. – Ты мне противен, – сказала она. Глава сорок четвертая Сразу за пределами парка Колумбус-Белмонт узкая дощатая дорожка извивалась в густом лесу к северо-востоку от реки Миссисипи. Затем она внезапно поворачивала на запад, а потом делала последний поворот на север, прежде чем оборваться у ворот из ржавых труб, на которых от руки было написано: ЛИЧНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ! Держитесь ПОДАЛЬШЕ или буду СТРЕЛЯТЬ! Если вас не убьют ПИТБУЛИ, то РЕВОЛЬВЕР точно сможет! В сотне ярдов за воротами бок о бок стояли два потрепанных передвижных дома, оба с пустыми садовыми стульями и спутниковыми тарелками на крышах. Еще там были два пикапа, один болезненно-зеленого оттенка, а тот, который поновее, – неоново-синий. Плюс один маленький черный седан, один кабриолет «Джип Вранглер» без колес, установленный на цементных блоках, один перевернутый холодильник без дверей и несколько пластиковых бочек. А также три большие коричневые собаки, каждая прикована цепью к своему столбу. Теперь они до предела натягивали цепи и без остановки угрожающе лаяли. Демарко, сидевший на пассажирском сиденье, открыл бардачок. – Да уж, вполне похоже на анархический притон, – сказал он. Он достал из ящичка свой золотой полицейский значок штата Пенсильвания и прикрепил его к поясу. – Тебе это никак не поможет, – сказала ему Джейми. – Когда подойдем – нет, – он отдал ей второй значок. – Но сначала нужно же еще подойти. – А разве это не… – Ложное представление? – он сунул свой «Глок» в кобуру, а затем открыл дверь. – Нет, пока мы ложно не представимся.