Она снова моргнула. – И что вы там ищете? – Я разыскиваю ее семью, – сказал он ей. – Полицейский? – удивилась она, а затем грозно продолжила: – Если этот парень так умен, как я о нем думаю, он уже давно отсюда уехал. – Когда вы видели его в последний раз? – спросил Демарко. – Когда он вернулся домой, чтобы похоронить свою мать, вот когда. И он был со мной столь же добр и любезен, как и всегда. Я просто надеюсь, что вы все оставите эту семью в покое. На этом она резко закрыла дверь. От этого Демарко в лицо ударил прохладный воздух, а затем снова стало душно. Глава девяносто пятая По дороге обратно к фургону Демарко ухмыльнулся, вспомнив, как Уолли Стампнер даже не моргнул от имени Вирджил. Вирджил Хелм. Эмери Саммервилл. Каждый раз, когда Демарко говорил «Вирджил», приходилось ли Стампнеру делать паузу и думать «Эмери» перед тем, как ответить? Это тогда было бы похоже на перевод с одного языка на другой. И если не считать Уолли Стампнера, а взять Абердин, знал ли кто-нибудь из тех людей настоящее имя Вирджила? Наверное, нет. Но что насчет Ройса, его работодателя? Разве он не знал? Нет, если он платил Вирджилу-Эмери неофициально. Избегал налогов. Всей этой бюрократии. «Но если Эмери-Вирджил все еще жив, – рассуждал Демарко, – ему будут приходить военные чеки, так? Этот человек болен, сейчас, вероятно, еще сильнее, чем когда уехал из Абердина. Бронхит. Мигрени. Проблемы с кишечником. Потеря памяти. Сексуальная дисфункция. Боли в суставах и мышцах. И благодаря обедненному урану даже повреждения клеток и ДНК». Демарко знал трех таких ветеранов в Пенсильвании. Двое из трех в конце концов отказались от лечения и просто ждали неизбежного конца. И один уже дождался. Эмери, подозревал Демарко, тоже должен был отказаться от лечения. Поэтому он стал Вирджилом Хелмом? Чтобы отдалиться не только от войны, но и от страны, которая бросила его? Демарко залез в фургон, завел двигатель, включил кондиционер и снова позвонил рядовому Моргану. – Можешь еще проверить, нет ли у Эмери Элиота Саммервилла каких-нибудь штрафов или арестов? – Я так и подумал, что вы это спросите, – сразу ответил Морган. – Нет, он чист. – Черт. А ты сейчас за компьютером? – Да. Что вам нужно? – Открой снова его дело. Медицинское. Последнее число его лечения. – Минуту. Демарко ждал. Воздух от кондиционера теперь уже был прохладным, поэтому он закрыл дверь и откинулся на спинку сиденья. Если не считать стоимости бензина и трудностей с поиском места для парковки, то ему уже начала нравиться его сухопутная яхта. «Половина которой, – напомнил он себе, – принадлежала не на шутку взбешенной Джейми». Он задумался, как она там. Как она проводила свой день? Прошло уже почти семь часов с тех пор, как он послал ей эсэмэску. Может, ему снова ее послать? Но что, если сейчас она как раз отходила – может, новая эсэмэска ее только снова раззадорит? Эта сторона отношений теперь стала сложнее, чем раньше, благодаря всем этим телефонам и электронной почте. В прошлый раз, когда у него была девушка, все, что от него ожидалось, – это лишь один звонок в три-четыре дня. Меньше, если ты звонишь из другого штата. Теперь, судя по всему, ожидания варьировались от… – 2014-й, – сказал Морган. – 9 апреля. Демарко резко вернулся в настоящее: – Это было всего лишь за три месяца до его исчезновения. – Так, значит, он беглец? – спросил Морган. Демарко решил не отвечать. Вместо этого он снова поблагодарил Моргана, повесил трубку и потянулся за блокнотом. – Ладно, – сказал он вслух, так ему было проще разложить свои мысли по полочкам. – Например, он перестал ходить в государственную больницу и пошел в местную. Или же вообще бросил это дело. Скорее всего, не захотел терять свои чеки, но как он их получал? Может, кто-то ему их присылал? Может, он берет их из какого-то определенного почтового ящика? Или, может, у него есть личный счет? Но в каком банке? Он знал, что в квартире Вирджила в Абердине не было найдено ни клочка бумаги, вообще ни единой ценной улики. Она была абсолютно пуста и выглядела так, словно там никто никогда не жил. – Но как это относится к другому имени? – задался он вопросом. – Итак, – сказал он. – Если мы предположим, что это он ответственен за смерть тех девушек, тогда новое имя ни к чему не приведет. Ему нужно было оставаться анонимным, или же его могли поймать. А если же мы предположим, что он невиновен… Тогда это труднее объяснить. – Труднее, – сказал он зеркалу заднего вида, откуда на него смотрели его же глаза, – но это возможно. Ветеран в отставке, которого он знал в Пенсильвании, три раза ездил в Ирак. Чем больше страдало его здоровье, тем больше он ненавидел государство за то, что оно его туда посылает. Он перестал лечиться. Говорил, что перестал бы брать чеки, если бы не жена и дети. Под конец все, чего он хотел, – схватить парочку автоматов и убрать всех государственных служащих в больнице штата Вирджиния. Но тогда он уже был в инвалидном кресле, и жена отказалась везти его в больницу. Так что вместо этого он убрал себя сам. Демарко тяжело выдохнул, глядя в окно. Он нарисовал на стекле круг. Провел линию через круг. Посмотрел через круг на горы на востоке. – Хребет Дикой кошки, – сказал он себе. – Роджер Уилко, – добавил он полминуты спустя и пристегнул ремень безопасности. Глава девяносто шестая – Маршрут до Национального леса Дэниеля Буна, – сказал Демарко своему GPS-приложению. Приятный женский голос с иногда забавным произношением заявил, что ближайшая точка въезда находится в Лондоне, в пятнадцати милях к северу. Но слабенький голосок в его голове сказал что-то вроде: «Не-а. Слишком далеко». Чтобы добраться до Лондона, Демарко нужно было проехать пятнадцать миль вдоль леса и, как он подозревал, мимо Эмери, который наверняка выходил из леса, чтобы навестить могилу своей матери. Каждый хороший следователь должен сильно полагаться на интуицию, и Демарко учился доверять ей все больше и больше, хотя она часто была какой-то смутной. На протяжении большей части своей карьеры он боялся доверять этим предчувствиям и прислушивался только к самым сильным, а остальные, зачастую в ущерб себе, игнорировал в пользу логики. Но из разговора с Томасом Хьюстоном он узнал об исследованиях, выявивших, что сердце – это чувствительный орган сенсорного восприятия, способный производить электромагнитное поле, которое примерно в пять тысяч раз мощнее магнитного поля мозга. Также сердце обладает собственной нервной системой (так называемым «сердечным мозгом»), которая позволяет ему учиться, запоминать, контактировать с мозгом и влиять на него. С тех пор, поскольку он доверял Хьюстону и восхищался его умом, Демарко старался более внимательно прислушиваться к «мозгу» своего сердца, способного говорить через интуицию. И вот теперь оно твердило ему: «Не-а. Слишком далеко». Поэтому вместо того, чтобы ехать пятнадцать миль до Лондона, он проехал три мили до Киви и припарковался на двух местах напротив хозяйственного магазина. Прежде чем войти внутрь, он провел инвентаризацию походного снаряжения, которое упаковала Джейми, но они им еще не пользовались. Брезент и спальный мешок. Оранжевый рюкзак с металлической окаемкой. Две металлические бутылки; охотничий нож с десятидюймовым лезвием в черных кожаных ножнах; набор из складной металлической чашки, металлической тарелки и ложки-вилки; походные спички в водонепроницаемой пластиковой коробке; маленькая походная печка, имеющая в своем составе емкость с бензином, варочную емкость на десять унций и железную раму; банка растворимого кофе; оставшиеся одиннадцать батончиков и нераспечатанный пакет вяленой говядины. – Более чем достаточно, – сказал он себе. Он рассчитывал провести в лесу максимум одну ночь. Самая высокая точка, дальше к югу от того места, куда ему предстояло идти, была высотой всего четыре тысячи футов. Если завтра к полудню он не найдет никаких следов Эмери, то вернется в фургон и вызовет пехотинцев и авиацию. Единственная причина, по которой никто до сих пор не нашел Эмери, заключалась в том, что все искали Вирджила Хелма, невидимку. Очевидно, истинную личность Эмери держали в секрете несколько человек. Какие у них были еще секреты? Демарко задумался, любил ли его кто-нибудь так сильно, чтобы хранить такой секрет. Мама любила. Сколько секретов они хранили от отца! И Джейми бы согласилась. По крайней мере, он верил, что согласилась бы. По крайней мере, надеялся. Он снова подумал о том, чтобы позвонить ей. Подержал телефон в руке. Поднес ближе к губам. Все, что надо было сделать, лишь нажать пальцем. Но нет. Она не любила, когда на нее давили. Она ненавидела давление. Надави на нее, и она давила в ответ намного сильнее. «Оставь ее в покое», – сказал ему мозг его сердца. Или так ему показалось. Глава девяносто седьмая В хозяйственном он спросил управляющего, приятного на вид мужчину средних лет с выпирающим животом и бритым блестящим черепом, не слышал ли тот о месте в лесу под названием «хребет Дикой кошки». – Насколько мне известно, – сказал мужчина из-за прилавка в дальнем конце магазина, – никакого официального хребта Дикой кошки здесь нет. Хотя люди любят давать этим местам свои имена. Рядом с ним шумная машина энергично трясла банку с краской, заставляя вибрировать дощатый пол под ногами Демарко. – Что вы там хотите посмотреть? – спросил мужчина, перекрикивая машину. – Я слышал, это хорошее место для похода, – ответил Демарко. – В основном люди ходят к Шелтови. Там много всего можно посмотреть. – Я не хочу туда, где людно, – сказал Демарко с улыбкой. – Хочу уединения, понимаете? – Ну что ж, – сказал мужчина. Он наклонился и выключил машину. Вибрация и монотонный шум задержались в ушах Демарко еще на полминуты. – Мне кажется, я слышал, как кто-то говорит о хребте Дикой кошки, всего один раз, и уже давно. Это был один из старожилов. Туда обычно лесорубы ходили. И насколько я помню, это где-то к северу от озера. Но там хороший вид. – И что это за озеро? – спросил Демарко. – Озеро Лорел Ривер, – ответил мужчина. – Мы сейчас находимся недалеко от северного края острова. Двигайтесь отсюда прямо на запад и держитесь севернее озера. Любая высокая точка, которую оттуда будет видно, вполне может оказаться хребтом Дикой кошки. – Спасибо вам большое, – сказал Демарко. – Поблизости есть какое-нибудь место, где можно припарковать фургон на ночь? Он двадцать восемь футов в длину. – Лагерь отсюда где-то в трех милях, на 312-м. Там вы увидите пару тропинок. Вас там разместят, прежде чем вы отправитесь. У вас есть компас?