– Да? – спросила она. – Я могу ему сказать, что он сможет вернуться максимум через двести дней. – А это правда? – Не знаю, надо уточнить в отделе кадров. Суть в том, что, если он в это поверит, может, мы уговорим его уйти в долгосрочный больничный отпуск. Вместо увольнения. Зарплата у него останется, и страховку он не потеряет. – Так, – Джейми обдумывала ситуацию. – Так он будет отсиживаться в своем мрачном доме во время больничного. И слишком много пить в окружении призраков прошлого и моря неудач и горя. Но зато у него останется страховка. Ю-ху! Молодчина, Кайл! – Знаешь, ты теперь даже говоришь, как он. Я тут стараюсь, как могу, а в ответ получаю лишь сарказм. – Хреново стараешься. Они немного помолчали. – У меня самой должна быть хотя бы парочка месяцев больничных и отпускных, которые я не использовала, – сказала она после паузы. – Да, но… ему-то психиатр все подпишет. А у тебя откуда посттравматический синдром? – Даже не говори мне, что никогда не подделывал рапорты. – Подделывал? Это же мошенничество со страховкой, Джейми. Во всяком случае, если дело в больничном. – Думаешь, я не сяду ради него в тюрьму? – Возможно, нам дадут соседние камеры. Пока моя жена будет работать в магазине, где все за доллар. – Он бы для тебя это сделал. Он бы все сделал для любого из нас. В отчаянии Боуэн ударил кулаком по краю стола, а затем поморщился от боли и помассировал пальцы другой рукой. Когда боль утихла, он спросил: – Скажи мне честно. Как думаешь, что с ним будет, если он уйдет в отставку? – Ему сорок девять лет, он многократно травмирован и находится в клинической депрессии. Он занимается самолечением, чрезмерно употребляя днем кофе, а вечером алкоголь. Он плохо ест, не занимается спортом и мало спит. Что с ним будет, если он останется один без цели в жизни? Исчезнет. Так или иначе. Боуэн ненадолго задумался: – Так он представляет для себя угрозу? – Это может быть очень медленным суицидом, но да, он постепенно себя убивает. Прямо на наших глазах. Мужчина снова замолчал. – Ладно. Я подделаю. Преувеличу. Но мошенничать не стану. – В каком смысле? – В смысле, ты все еще лучшее лекарство для него, какое я могу придумать. Начиная с этого момента я ставлю тебя на постоянное наблюдение за сержантом Райаном Демарко. – Давай серьезно, – сказала она. – Твоя задача – вернуть его нам целым и невредимым. Как это сделать, решай сама. Но, как я уже сказал, он меня немного пугает. Так что, если этот разговор когда-нибудь дойдет до него, я буду все отрицать. – Он возненавидит меня, если узнает, что я согласилась на что-то подобное. – Он возненавидит нас обоих. – Это его оскорбит. Ты же это понимаешь? – Слушай, – сказал Боуэн, – а что, лучше оставить его наедине с самим собой? Она прикинула свои варианты. – Может, я просто уйду в отпуск? Неоплачиваемый. – На сколько? – На столько, сколько понадобится. – Ты сможешь прожить без зарплаты? – Я живу одна, – напомнила она ему. – Я накопила денег. – Он же не на другую планету уезжает. Даже если ты будешь работать, до него всего сколько, восемь миль? Будете вместе обедать. Проводить вместе выходные. Пару раз в день будешь ему звонить. Серьезно, ничего личного, но захочет ли такой, как он, иметь при себе постоянную няньку? – Теперь ты оскорбляешь меня, – сказала она ему. – Он не особо общительный человек, Джейми. Уверен, ты уже успела это понять. Она сидела, опустив глаза и надув нижнюю губу, а затем парировала: – А что, если он решит куда-то уехать? – Ты его отговоришь. – В этом все и дело. Я думаю, ему это пойдет на пользу. Выбраться из этой темной пещеры, полной плохих воспоминаний. – Эта пещера в его голове, – сказал он ей. Несколько мгновений она сидела неподвижно, потом положила руки на колени и встала. – Этот разговор ни к чему нас не приведет. – Дай знать, если придумаешь что-нибудь получше, – пожал он плечами. Глава четырнадцатая Джейми пришлось ждать до субботы, чтобы услышать о разговоре Демарко с Кайлом Боуэном в прошлый четверг. В субботу это произошло после ужина, после занятий любовью, где-то на середине «Трех могил» на «Синемаксе», когда они лежали, приятно прижавшись друг к другу, под одеялом из искусственного меха на мягком диванчике Демарко. Он в боксерах, футболке и чистых белых носках, а на Джейми лишь ее веснушки. – Кайл считает, что мне надо использовать часть моих больничных дней до того, как официально уволиться. – Правда? – сказала она. – А ты можешь так сделать? – Судя по всему, я могу взять двести дней больничного. Всего у меня двести девяноста три. – Ничего себе. Звучит как неплохой вариант, разве нет? – Не знаю. Больничный отпуск. Это как будто жульничество. На экране Томми Ли Джонс в роли Пита разговаривал со слепым стариком, который хотел, чтобы Пит застрелил его. Старик был в этой пустыне совсем один, никто о нем не заботился. Он хотел умереть, но не хотел святотатствовать, совершая самоубийство. Пит же не хотел святотатствовать, совершая убийство. Только когда Пит и его пленник ускакали на лошадях с разлагающимся трупом Мелькиадеса Эстрады, Джейми и Демарко вернулись к своему разговору. – Разве это жульничество? – спросила Джейми. – В смысле… я знаю, ты все еще пытаешься разобраться со своей жизнью. Хотя, я думаю, с психологом все прошло нормально. – Ага, шикарно. Мы теперь закадычные друзья. – Ой. Что произошло? – Это в моем личном деле, если захочешь прочитать. – Я бы никогда так не сделала. Он чуть сжал свою руку, лежавшую под ее бедром. – Он рекомендовал продолжать когнитивную поведенческую терапию и тренинги по снижению стресса. И то, и другое в форме секса. И как можно чаще. – Ладно, – усмехнулась она. – У тебя с этим порядок? – Пока да, – ответил он. – Но возможно, придется снова этим заняться после фильма. Она повернула голову к его плечу и прижалась губами к футболке. Он чувствовал, как его окутывает тепло ее дыхания.