— Они собирались убить нас, — тихо произнёс Чёрное древо, накрыв ладонью спусковой рычаг арбалета. Его руки дрожали. Чтобы успокоиться, Игер вдохнул полную грудь и надолго задержал дыхание, но это не помогло. — Да, собирались, — Лексорк прошёл мимо Чёрного древа и перепрыгнул через сложенные грудой мешки, — но в итоге они отступили. Солдат спустился к подножию насыпи, перевернул мертвеца и взвалил тело одноглазого себе на плечо, немного попрыгал на месте, поудобнее распределяя вес, повернулся к баррикаде. — Почему ты не боишься идти туда? — крикнул Игер, указывая пальцем в туннель. — Я боюсь, но делаю то, что могу. В этом весь секрет, мой друг, — Лексорк повысил голос, прогибаясь под весом мертвеца, — вот увидишь, Игер, они не тронут меня. Солдат задорно помахал Чёрному древу рукой перед тем, как исчезнуть в бесконечных туннелях подземного города. Женщина, пошедшая на выздоровление, уже на следующий день смогла без посторонней помощи встать с кровати, а ещё через трое суток добровольно помогала Керисару ухаживать за больными, которые вскоре также обретали силу. Лекарство прогоняло бледность с их лиц. «Посмотри в глаза этим людям, Игер. Вот ради чего Коймдар лишился жизни», — лекарь махнул рукой на двух молодых девушек и мальчика, которые готовили пищу в общем котле. Однако, на одного спасённого от болезни человека приходилось трое заболевших. В бывшем помещении городского штаба стало невыносимо тесно. И каждый день перед баррикадой собиралась толпа. Десятки молящих о помощи глаз штурмовали преграду. «Если мы начнём помогать всем без разбору, начнутся беспорядки», — непоколебимо твердил усомнившимся солдатам Белигер, а тем временем страх перед смертью всё сильнее терзал орду заболевших. — Игер, пожалуйста, расскажи мне о своём путешествии, — однажды попросил Аригер, укладываясь спать после очередного дозора. — После убийства деда Иварта я сбежал с Древней станции на Болота, посреди которых стоит город с названием Ведьмина клетка, — Чёрное древо присел рядом с мальчишкой, не выпуская из рук арбалет, — небо над этим городом затянуто железными прутьями, а на девяти башнях стоят огромные огнемёты, чтобы отгонять чудовищ. Аригер поудобнее расположился на подстилке, укрывшись серой курткой. Большие зелёные глаза светились живым интересом. — Затем я отправился в Торговый пост. Власть над этим городом принадлежит гильдии торговцев и гирату Восставшей падали, древнего отряда воинов, которые носят ярко-зелёные плащи и вооружены арбалетами, — слабо улыбнувшись, Игер прикрыл глаза, — там я познакомился с человеком, который убедил меня отправиться на запад по выложенной булыжниками дороге. Мальчишка клевал носом, вслушиваясь в каждое слово обретённого друга. Чёрное древо подсел поближе к Аригеру и, облизнув пересохшие губы, полушёпотом продолжил: — Однажды на нас напал землегрыз. Он вцепился в мою руку, но я смог заколоть его, — Игер задрал рукав куртки, показывая розовые полосы шрамов, — а затем мы пришли в городок Честные петли… — Игер, — сквозь дрёму просипел мальчишка, — а люди в других городах хорошие? — Конечно, они были добры и отзывчивы ко мне, — Игер дружески похлопал мальчишку по плечу. — Хорошо, — зевнув, заключил Аригер, повернулся на бок и заснул с улыбкой на безмятежном лице. Редкие факелы, освещающие ведущий в глубь Сатанитового грота туннель, неожиданно потухли. Из темноты доносилось шарканье ботинок. «Здесь что-то не так, нужно позвать Белигера», — тихо произнёс один из дозорных. Его напарник судорожно кивнул головой и быстрым шагом удалился на поиски Ядовитого моря. Сонный Игер, чья смена подходила к концу, направил ствол арбалета во тьму. На стене около насыпи пылал единственный непотушенный факел, освещая бледные лица. В первых рядах толпы стояли безмолвные заросшие мужчины и наиболее крепкие молодые женщины. Исподлобья ненавидящие взгляды пожирали солдат за баррикадой. Чёрное древо аккуратно пнул мальчишку Аригера, который мгновенно проснулся, вцепившись в копьё. «Вперёд», — рявкнул невысокий мужчина с крохотными глазами, и в солдат полетели камни. Орда хлынула на баррикаду. От неожиданности Игер сдавил спусковой рычаг, и стрела воткнулась в стену. Рядом звякнуло ещё два арбалета, чьи хозяева оказались более искусны в стрельбе. Два бунтовщика повалились под ноги толпы, вызвав смятение у нападавших. Чёрное древо перезарядил арбалет, прицелился в грудь мечущего камни юноши, но в момент выстрела опустил ствол чуть ниже, и болт ударил в бедро. Парень повалился на землю и жалобно взревел. Орда мгновенно растоптала его. Два бунтовщика, что первые поднялись по насыпи, рухнули со стрелами в груди и покатились вниз. Одни люди спотыкались о их тела и падали под ноги других. Чёрное древо приготовил очередную стрелу, когда первый ряд нападавших достиг баррикады. Пятеро вооруженных короткими копьями солдат принялись без разбору колоть бунтовщиков. Игер вдохнул полной грудью, направил ствол арбалета в толпу и нажал на спусковой рычаг. Раздался короткий вскрик. Чёрное древо вновь натянул тетиву. Одна стрела соратников насмерть сразила крепкого старика, другая прогрызла руку бледнолицей женщины. Игер шагнул на пару метров назад и выстрелил, угодив стрелою в мешок. Из дыры посыпалась сухая земля. Сзади накатил топот десятка тяжёлых сапог. Одного из дозорных с коротким копьём поймали за руку во время удара и перетянули через преграду. Его сдавленный вопль прогремел в ушах. Аригер и тройка солдат отступили от баррикады, через которую хлынула волна бунтовщиков. Из-за спины Чёрного древа ударило семь стрел, скосив часть нападавших. Игер вместе с Аригером и дозорными бросился бежать к лазарету, перед которым приготовились к бою подошедшие на подмогу солдаты. «Стреляй», — рявкнул Белигер, и построенные в линию позади солдат с копьями стрелки пустили стрелы в орду, которая огрызнулась камнями, не причинив особого вреда. «В атаку», — закричал Лексорк и бросился на ближайшего бунтовщика. Строй сражавшихся солдат отрезал Чёрное древо от нападавших. Игер трясущимися руками перезарядил арбалет. Приклад упёрся в плечо. Чёрное древо зарычал, надавив на рычаг. Одного из нападавших стрела ужалила в спину так, что Игер не увидел лица. Стрелки отступили к стенам помещения, оставив солдатам с копьями право отстаивать центр. Среди длинных рядов двухъярусных коек завязалось короткое сражение. На подмогу пришли свежие силы солдат и больных добровольцев, с трудом стоящих на ногах. Чёрное древо перезарядил арбалет. Сердце стучало так сильно, что проклятия нападавших, предсмертные вопли и стоны умирающих эхом звучали в голове. В суматохе Игер разыскал Аригера. В десятке метров мальчишка, поваленный на спину, боролся с женщиной, которая двумя руками вцепилась в копьё тринадцатилетнего воина. — Стреляй же, — выпалил соседний солдат с арбалетом, толкнув Игера в плечо. — Нельзя убивать без разбору, — заряженное оружие упало к ногам, Чёрное древо бросился на подмогу мальчишке, но, когда он покрыл половину расстояния, бунтовщица неожиданно вынула из-за пояса нож. «Нет, пожалуйста», — тяжёлый камень ударил в плечо Чёрного древа, развернув тело на пол оборота, и женщина с длинными чёрными волосами коротко взмахнула вооружённой рукой. Клинок с лёгкостью вошёл в грудь Аригера. «Нет», — отчаянно зарычал Игер, с разбегу пнув бунтовщицу в бок. Навалившись сверху, Чёрное древо с размаху ударил убийцу по лицу. Щека Игера взорвалась жгучей болью, когда в неё врезался камень. Женщина воспользовалась моментом и, ловко извернувшись, оказалась поверх нападавшего. Острые ногти, словно когтистые лапы болотной ведьмы, впились в мягкое горло, лишив Игера возможности дышать. Он пытался освободиться от удушения, но руки женщины оказались гораздо крепче. Сквозь слёзы, Чёрное древо взглянул убийце в глаза, но ничего, кроме упрямой ненависти и страха, не скрывалось за дисками широких зрачков. Острое жжение в груди стало невыносимым, и через несколько секунд красивое лицо женщины потеряло очертания, а затем убийца харкнула Игеру кровью в лицо, ослабив хватку. Чёрное древо со свистом втянул обжигающий воздух. Лексорк ногою сбросил с Игера бездыханное тело женщины, на спине которой расползалось бардовое пятно. С острого наконечника его копья капала тёмная кровь. Волна нападавших разбилась о непоколебимую решимость солдат. Люди Белигера отбросили орду атакующих, и стрелы преследовали беглецов вплоть до баррикады. Царапая пальцами землю, Игер Чёрное древо подполз к Аригеру. Самодельный нож торчал из груди мальчишки. С уголка рта ветвилась тонкая струйка алой крови. Настенный факел, собрат Солнца, отражался в больших зелёных глазах. Игер осторожно вынул нож и положил голову на грудь Аригера, ощутив ещё тёплую кровь на лбу, щеке и кончике носа, и тихо зарыдал. — Мы достойно похороним его, — Лексорк опустился рядом на колено, закрыл мальчишке глаза и убрал с лица непослушные волосы. На поверхности поджидала холодная ночь. Для пяти погибших солдат сложили отдельный костёр. Тяжело хромая, Ядовитое море обошёл с факелом вокруг сложенных на деревянных брёвнах тел, равномерно поджигая сухие ветви. Густой дым принялся разносить по округе скорбную весть. В небо ударил невысокий столб кривого пламени. «Теперь, Аригер, и ты отправился к Солнцу. К своему отцу. Туда, где тепло», — прошептал Игер, когда огонь накрыл погибших солдат толстым оранжевым одеялом. Словно в ответ на похоронный костёр, на приличном расстоянии от смотровой башни Сатанитового грота неплотным кольцом вспыхнули десятки факелов. Осада. Братство из Лунных копий незаметно подкралось к порогу обители смертельной болезни. Лексорк под руку привёл обессиленного Игера к лазарету, где наводили порядок солдаты и добровольцы, а Керисар и две помощницы обрабатывали раны не только своих защитников, но и бунтовщиков. Игер без памяти грохнулся на скрипучую койку. Под утро, когда добросовестные жители прознали о нападении на лазарет и после серии разбирательств выдали солдатам Белигера зачинщиков и участников конфликта, Игер не смог принять участие в правосудии. Недуг лишил его сил. Глава 7. Холодает Над кроватью стоял невыносимый жар. Игер широко распахнул рот, сражаясь за каждый вдох. Часто к его губам подносили чашу с холодной водой, но каждый глоток отдавался болью в груди. Протяжным мычанием он благодарил невидимого спасителя за облегчающий страдания уход. Мальчишка сидел у койки Игера, обстругивал палочку самодельным ножом. Свет единственного факела бил по слипшимся от многодневного сна глазам. Дальше двух метров от Игера предметы теряли очертания и растворялись в темноте. Аригер поправил край плотного шерстяного плаща, под которым красовалась добротная фиолетовая рубаха, подвязанная красным пояском. — Жив, — беззвучно прошептал Игер и блаженно прикрыл глаза. — Ты мой друг, — чистым звонким голосом пропел Аригер, — я позабочусь о тебе. Крепкие кожаные ботинки застучали по утрамбованной годами земле. Мальчишка вернулся с деревянной чашей в руках. В горячий воздух вторгся острый запах лекарственных трав. — Ты должен выпить это, — искренне улыбаясь, Аригер помог Игеру испить снадобье, аккуратно поддерживая голову друга, — молодец, Чёрное древо. — Откуда ты знаешь моё родовое имя? — прошелестел сухими губами Игер. — Теперь я многое знаю, — загадочно произнёс Аригер, и земляной потолок вместе с деревянными балками обрушился вниз, похоронив Чёрное древо во мраке. Холодная влажная повязка прилипла ко лбу. Дышать стало гораздо легче. Игер поперхнулся, и горькое снадобье потекло по подбородку. Раздался яркий детский смех. — Ты возьмёшь меня с собой, Игер? — мальчишка наклонился над Чёрным древом, наивно заглядывая в глаза, — в путешествие. — Обязательно возьму, мой друг, — Чёрное древо, с трудом подняв руку, нежно провёл ладонью по умело подстриженным волосам, — мы пойдём в город Сердце. Вместе. Обещаю тебе, там мы увидим солдат ордена Надёжной руки. В чёрных плащах, в сатанитовых шлемах и с огромными луками в крепких руках. Мы прогуляемся по Артерии и пробежимся по Вене. Как в песне, Аригер. — Хорошо, — грустно улыбнулся мальчишка и слабым шёпотом добавил, — мне пора, Игер. — Куда же ты? — Чёрное древо приподнялся на койке, скудное окружение поплыло перед глазами. Аригер повернулся к Игеру спиной. Фигура смело шагающего в неизвестность мальчишки плавно потеряла очертания и растворилась во мраке. — Не бросай меня, прошу тебя, — Чёрное древо перевалился через край койки, холодная земля, уложенная отсыревшими коврами, устремилась навстречу и мягко чмокнула горящий лоб. — Не бойся темноты, Игер, — донеслось слабое эхо, — не бойся темноты. Аригер не вернулся. Окончательно пробудившись от тяжёлого сна, Чёрное древо долго изучал окружающий мир. Часть двухъярусных коек пустовала. Солдаты в серых одеждах больше не стояли за баррикадой. Но Керисар и его помощницы продолжали ухаживать за остатками больных. Игер самостоятельно поднялся с койки и направился к общему костру. — Молодой человек, — лекарь подскочил к Чёрному древу и крепко обнял верного помощника, — вы одолели болезнь. Я очень боялся за вас. Керисар усадил Игера на скрипучий стул и сунул в руки миску с горячей похлёбкой из мяса и овощей. Чёрное древо быстро справился со своей порцией, и внутри приятно потеплело. — Болезнь отступила, мой друг, — продолжил Керисар. Скатившись по его щеке, маленькая слеза упала на затухающий под ногами уголёк. — Мы победили, Игер. Осталась лишь горстка больных. — Победили, — шёпотом повторил Чёрное древо, поразившись невесомости произнесённого слова. — Лунное братство держит Сатанитовый грот в осаде, — стукнув крохотным кулаком по колену, добавил лекарь, — солдаты опасаются штурма. — Где Лексорк? — Игер жадно вцепился в горлышко погнутой фляги, огромными глотками опустошая сосуд. Керисар промолчал, крепко сжав пересохшие губы. Искры костра застыли в маленьких глазах. — Что случилось? — В одиночку ушёл на разведку в самый нижний уровень города, в Подполье, — лекарь с трудом сглотнул слюну, — и не вернулся. Прошло часов шесть или больше. Игер прикусил кулак, оставив бледный след от зубов, глубоко вдохнул, унимая гневную дрожь, резко встал со стула и уверенно направился к баррикаде. Взбудораженный Керисар подскочил к Чёрному древу, вцепившись крепкими пальцами в плечи: — Ты ещё слишком слаб, — лекарь упёрся в Игера взглядом, — Белигер скоро вернётся и отправит на поиски солдат. — Они могут не успеть, — арбалет Чёрного древа висел на двух крюках над стойкой для оружия недалеко от баррикады, там же лежали перевязанные верёвкой стрелы, — а я больше не допущу смерти своих друзей. Керисар, прикусив губу, отступил, наблюдая за Игером. Чёрное древо зарядил арбалет и снял ближайший факел со стены. — Проводи меня до Подполья, прошу, — он указал пальцем на проходившую мимо помощницу лекаря. Вздрогнув, женщина замерла с пустым тазом в руках, вопрошающе глядя на Керисара, который беззвучно шевелил губами. Маленькие серые глаза молили Игера остаться в лазарете. Чёрное древо подошёл к лекарю, положив ему ладонь на плечо, и твёрдо произнёс, — со мной всё будет хорошо. Не переживайте. Я найду Лексорка. Керисар долго смотрел в глаза Игера, отыскивая в них хоть каплю сомнения. Он истерически улыбнулся и нервно кивнул наполовину облысевшей головой, одобрительно махнув помощнице жилистой рукой. Яркий свет факелов и удивительно ясные взгляды спасённых жителей сопровождали женщину и Игера до самого нижнего уровня. Туннели наполнились детским смехом, сплетнями и бранью. Из-за пошарпанных дверей исходил запах свежей похлёбки или каши. Из узких коридоров сквозила жизнь. Однако, крепкий дух болезни сильно впитался в стены подземного города и навсегда врезался в сердца и память людей, переживших горе утраты. Порой смех сменялся плачем по близким, ушедшим к Солнцу, а ругань становилась молитвой. — Держись вдоль правой стены, возвращайся той же дорогой, — посоветовала помощница, остановившись напротив резко уходящего вниз тёмного туннеля, откуда тянуло мерзким холодом и тоской, — в Подполье опасно, Игер. — Вижу, нашёлся ещё один герой, — опираясь подбородком на рукоять деревянной трости, неподалёку сидел косоглазый старик, следящий за входом в Подполье, — удачи, смельчак. Старик проводил Чёрное древо едким смехом и поудобнее закутался в воняющий испражнениями плащ. Для удобности спуск в Подполье оказался выложен наполовину стёртыми каменными ступеньками. Игер осторожно нащупывал ногою каждый выступ. Держать наготове арбалет оказалось неловко с горящим факелом в руке. В конце спуска край ступеньки обломился под ногой Игера. Охнув, он упал на колено, прикусив язык. Чёрное древо замер подобно камню, напряжённо вслушиваясь. Тишина. Только кашель старика доносился сверху. Спуск закончился. Свет факела отрывками выхватывал из темноты стены коридора, брошенный ящик с гнилыми овощами и стол, лишённый двух ножек. Игер плечом прижался к правой стене и двинулся вдоль. Через десять шагов наткнулся на приоткрытую дверь. Выставив вперёд ствол арбалета, Чёрное древо осмотрел пустую комнату и направился дальше. На следующей железной двери висел огромный замок, вокруг которого расходились борозды содранной ржавчины, оставшиеся после попыток неудачного взлома. Игер прислонился ухом к ледяному металлу. Ничего, кроме свиста собственного дыхания, он не услышал. Чёрное древо прошёл чуть дальше, едва не споткнувшись о перевёрнутую скамью, когда впереди раздалось слабое шуршание. Игер упал на колено, прижавшись к стене. Пламя факела бессмысленно билось о преграду темноты. Шуршание прекратилось. Чёрное древо двинулся вперёд. Глаза щипало от напряжения. Он медленно шёл мимо дверей жилых комнат, вслушиваясь в каждый шорох. Там, где коридор поворачивал налево, стена лопнула, словно гнойный прыщик, и комья земли посыпались на пол. Игер затаил дыхание. Кровь бешено застучала в висках. Из трещины показалась огромная когтистая лапа, разгребающая подмёрзшую землю, а за ней и голова чудовища. Игер крепко сжал зубы и подскочил поближе к трещине. Землегрыз утробно зарычал, когда свет факела ударил в крохотные чёрные глаза. Зверь попытался стремительно выбраться из норы, но Чёрное древо дважды ударил факелом по короткой зубастой морде. Опалённое чудовище с визгом попятилось назад. Игер выстрелил из арбалета. Стрела иглою вошла под глаз землегрыза, и зверь упокоился в собственной норе. Струя густой чёрной крови стекала по уродливой морде. Чёрное древо шумно выдохнул, судорожно сглотнув слюну, перезарядил арбалет, на время воткнув факел в трещину на стене, и продолжил путь. Коридор повернул налево. Через пару десятков метров, четыре покойника преградили Игеру путь. «Нет, только не это», — свет факела пал на лицо солдата. Он полулежал, прислонившись спиною к стене. Короткое копьё с засохшей на острие кровью валялось в ногах. Серая куртка изорвана на груди. Ткань потемнела, пропитавшись кровью из десятка колотых ран. Однако, не гнев или страх, а некое подобие сожаления застыло на лице Лексорка. Чёрное древо зажмурил глаза, втягивая через сомкнутые зубы холодный воздух, затем утробно зарычал, прикусив кулак, покружился на месте, осмотрев тела трёх убитых солдатом безумцев, с силой пнул одного из покойников по бледному лицу и присел около мёртвого Лексорка, прислонившись к стене и вытянув ноги. — Я и тебя потерял, мой друг, — прикрыв глаза, обратился к покойнику Игер, — знаю, ты хотел помочь другим, поэтому пришёл сюда, но нельзя забывать про безумие и жестокость людей. Это невозможно искоренить, и страх смерти не оправдывает их деяний. Но ты простил своих убийц. — Солнце? — эхо нахлынуло на Чёрное древо, — покажись, прошу тебя! Игер вскочил на ноги. Кровь застучала в висках. Он отложил арбалет в сторону, вцепился в воротник куртки покойного Лексорка и с трудом поволок тяжёлое тело солдата к соседней двери, не выпуская факел из рук. Комната оказалась открытой. Игер затащил покойника внутрь и вернулся за арбалетом.